Русский бой на Любки - Шевцов Александр А.. Страница 14

Лишение сознания с помощью любого удара — это действительно лишение тела сознания. Чтобы тело упало, нужно удалить все те образы, с помощью которых оно движется. А это возможно только если оторвать хранящую их среду, то есть сознание. Мазыки называли ее Парой, так показывая отличие разных способностей сознания, — в частности, способности хранить образы от способности их создавать, то есть сознавать.

Чтобы человек потерял сознание, то есть способность понимать, что с ним происходит, нужно удалить саму среду, в которой у него живут образы, и которая позволяет понимать и двигаться. Удалить Пару.

Очевидно, что хороший удар делает это. Если ударить правильно, человек теряет сознание и падает. Но мы знаем, что можно потерять сознание и от сильной боли или от удушения. Последнее особенно показательно и важно для понимания происходящего.

Удушение ведет к смерти быстро и легко. Почему? Потому что мы задыхаемся, нам не хватает воздуха и мы умираем от удушья или удушения. Вслушайтесь в эти слова. В них ответ.

Мы умираем потому, что уходит душа. Именно поэтому некое действие, скажем, перекрывающее дыхательные пути, было названо У-ДУШ-ием, то есть исторжением ДУШИ.

Когда мы хватаем кого-то за горло, нам кажется, что мы душим, всего лишь душим… А в действительности мы делаем обрядовое действие по изгнанию души из тела. И видим это, если нам хватает смелости наблюдать за удушаемым. Мы вполне способны видеть, как меняется человек, как уходит из него жизнь вместе с душой, и как в наших руках остается только тело…

И то же самое происходит и при ударе.

Настоящий удар — это действие направленное на быстрое исторжение души из тела. Пара покидает тело вместе с душой, унося и образы движения, и упругость. И остается только мешок с жидкостью и костями, который можно теперь беспрепятственно порвать, а можно использовать для того, чтобы вглядеться в себя.

Заключение

Нельзя объять необъятное. Я показал пример того, как с помощью любимого дела или ремесла можно познавать себя, углубляя свое видение привычного. Я не могу в этой небольшой книге заниматься этим исследованием подробней. Поэтому я завершаю этот раздел, в сущности, лишь поставив вопросы.

Мне важно показать, что вопросы эти существуют и с неизбежностью всплывают, стоит только действительно постараться достичь мастерства в избранном деле. И чем сильнее такое усилие, тем выше сопротивление того, что ты осваиваешь, и тем красивей и интересней становится жизнь. В ней появляется большой, если не великий смысл, и становится ясно, зачем ты столько лет отдал освоению того, чем жил. Еще точнее, зачем твоя душа жила этим…

Дальше я поведу исследования разными путями, и потому завершаю этот совместный для двух книг раздел. В книге о Любках я подробней расскажу о том, что такое боевое искусство с точки зрения русского народа. А в Учебнике самопознания попробую в самом общем виде описать приемы исследования самого себя. Они приемлемы и для бойца, но это уже дело личного выбора, использовать ли их. Поэтому в этом учебнике я больше не буду учитывать бойцов и буду писать для тех, кто избрал достигать мастерства совсем в иных делах.

Для меня же было важно в этом разделе, чтобы стало понятно, как неведомо и глубоко то место, в котором я вдруг обнаруживаю однажды себя — мое тело. И как оно прекрасно! Мы любуемся миром, в котором живем, но тело полностью ему соответствует, оно — часть этого волшебного мира, который мы не сумели рассмотреть, потому что не научились видеть. Изучить тело, значит, научиться видеть. Мир, себя, душу…

Изучение тела, которое обладает только зрением и лишено видения, как ни странно, открывает видение, без которого невозможно ни одно искусство и ни одно мастерство. Думаю, одно это оправдывает существование Класса телесного самопознания в нашей Академии.

Раздел 3. Искусство боя

Глава 14. Основы воинского мировоззрения

Если наше увлечение воинскими искусствами не игрушка, если мы не с жиру бесимся, избивая тех, кто слабее, то мы неизбежно должны задать себе вопрос: зачем нам это? И тогда сразу станет ясно, в каком мировоззрении мы живём, и в каком мире будем жить. Если вообще будем.

Поясню это на таких примерах: если какой-то народ не только обучает своих сыновей бить морды чужим парням, не только учит их обращаться с оружием и не бояться крови, но и ведёт мощное экономическое продвижение во враждебные им страны, захватывая их рынки, подавляя их собственную экономику, убирая со своего пути конкурентов и помехи, вроде местных хранителей порядка или блатных, значит, этот народ готовится к войне. И осваивает он из числа воинских искусств, именно искусство войны.

Другой пример: армия проводящая учения. И так привлекающая молодежь романтикой боя. От тех, кого хотят увлечь в ряды армии, скрывают действительные тяготы, грязь и неустроенность армейского быта, зато показывают молодцеватость спецназа, отлаженность боевых взаимодействий, великолепие схваток. Явно видно, что это мировоззрение лишь узкого сообщества, составляющего элиту будущего войска. Элиту, способную стрелять и взрывать, но совершенно не представляющую, что делать с той землей, которая будет либо захвачена, либо потеряна ценой их усилий и жизней.

Это мировоззрение боя, но не войны. Бой скоротечен, в нём не нужно думать о тылах, о снабжении, об экономике, даже о действительной медицине. Достаточно уметь драться, а о том, что подымает боевой дух и делает бой возможным, пусть думают другие. Это то самое, над чем долго смеялись в советское время: как одену портупею, так тупею и тупею…

Или пример того мировоззрения, что мы все знаем с детства. Стоит мальчишкам разодраться, как все окрестные тётеньки мчатся очертя голову, точно вороны войны, чтобы с криками и маханием крыл принять участие в пиршестве, и начинают душить будущих воинов ещё в зародыше. На словах они всего лишь кричат "хорошие слова" из въевшегося в наши кровь и сознание гнусного советского мультфильма про подлого брежневского труса Леопольда, который всех побеждает призывом: "Ребята, давайте жить дружно!"

А на деле русские бабы участвуют в той же драке, наслаждаясь той легкостью, с которой побеждают бойцов. И ведь всего-то надо кричать погромче, как это и принято в демократических обществах… Любопытно, что они будут делать, когда в новом перевороте будут снова захвачены почта, телеграф, телефон и райоделы милиции? Куда звонить, кому кричать?! Кто их тогда услышит, если все, кто рядом, вековыми усилиями целого государства были превращены в терпил и продажных дешовок?

Самый близкий пример бойцовского мировоззрения, это спортивное отношение к жизни. Человек теряет надежду на то, что он нужен своей стране, достигает спортивного мастерства лично для себя, и уходит либо в другую страну, либо на дно, работая лично на себя. Он сам делает из себя орудие, которое ищет себе хозяина. В итоге он либо гибнет, либо сначала хорошо зарабатывает, а потом гибнет… Гибнет, так и не дойдя до главных вопросов.

Вот примеры. И, исходя из них, вы вполне можете спросить себя: а ради чего вы занимаетесь боевыми искусствами? В каком мировоззрении вы живёте? Если это и не поменяет ваше мировоззрение, по крайней мере, вы хотя бы не будете разбрасываться, и точнее соберете себя для достижения своей действительной цели.

Я же намерен рассказывать о Любках как о мировоззрении, в котором русский народ жил и готовился к войнам за выживание именно как народ. Поэтому я вынужден буду говорить не только о том, как поставить себе удар или отработать броски, но и о многих вещах, казалось бы, не относящихся к искусству боя. Зато относящихся к искусству войны, а чаще — выживания.

Но и это не было предельным мировоззрением для любошника. После того, как ты отдал все долги своему народу, то есть родине, которая обеспечила тебе саму возможность жить и учиться бою, можно заглянуть и за этот слой понятий, туда, где хранится твоя собственная тяга к боевым искусствам.