Голому рубаха - Дворник Андрей. Страница 48

— Удивлен? — ухмыльнулась Броу. — Наливай!

Почти не булькая, темное оливковое масло цвета багрового заката тяжелым плотным потоком устремилось в бокалы.

— Два дай сюда, один отнеси ей! — распорядилась Броу.

Порнов раздал сестрам бокалы и поковылял к Мич; аккуратно поставил его перед ней на пол; сам вернулся обратно на тумбочку и безразлично уставился в потолок.

— Что вы с ним сделали? — глянув на Порнова, тихо спросила Мич; на вино она даже не посмотрела.

— Пока ничего; пообещала лишь голову открутить, если хоть слово скажет! — сообщила Броу и подняла бокал к глазам. — За встречу!

— За встречу! — эхом отозвалась Лео; чуть отвернулась от Броу и свободной рукой быстро сунула в рот крошечную пилюльку.

Мич, дотронувшаяся было до бокала, отдернула руку и кинула на Броу недоуменный взгляд.

— Лео, ты меня удивляешь! — воскликнула та, поднесла бокал ко рту и выпила до дна. — Пейте, не бойтесь! Я, конечно, женщина строгая; но чтобы вот так, взять и отравить родных сестер... абсолютный нонсенс!

— Почему нельзя? Отца же можно; чем я лучше? — глухо спросила Мич. Она резко протянула руку вперед и взяла бокал; в несколько крупных глотков опустошила его и опустила голову на колени; бокал выкатился из разжавшейся руки на пол и бесследно исчез.

— Ерунду несешь, — фыркнула Броу; она опрокинулась на подушки, сложила руки под головой и принялась изучать ту часть потолка, что так долго и упорно мозолил взглядом Порнов. — Ядом ту штуку в папином бокале назвать можно только с большой натяжкой; вот если б кто другой бокал пригубил, умер бы точно.

Не дождавшись прихода смерти, Мич шевельнула головой.

— И что же это за яд такой специальный, — спросила она, — что он только для королей безопасен?

Броу открыла рот, но сидевшая рядом Лео схватила ее за руку.

— Я расскажу, я... ну можно, — умоляюще протянула она. Броу лишь улыбнулась краешком губ.

— Да не для королей он безопасен, — выпалила Лео. — А для папы, дурья твоя голова! Чувствуешь разницу?

Видела, я таблетку съела? Это сильнейший антидот — противоядие; помогает против любой известной нам отравы и практически безвреден. Мы с Броу месяц перед этим пиром сыпали его папе в суп; да выпей он весь кубок, и ничего, кроме легкого расстройства желудка, не получил бы... А ты, дурочка, и впрямь решила, что мы его угробить хотим? Глупая, нам всего-то и надо было, что тебя, любимицу, спихнуть; и нам это удалось, разве нет!? Посмотри, где ты — и где мы; ни одного заклинания у тебя толкового не выйдет; и дурачок этот твой юродивый тебе не сильное подспорье в пути.

А мы... а мы... у нас с Броу все есть; я хотела путешествовать — весь космический флот мой, куда хочу — туда лечу, я уже тысячу звезд облетела; и везде балы, приемы, кучи прекрасных принцев... не то, что этот мозгляк... э-э-э... безмозглый, вот!

— Броу хотела пойти в науку, — вдохновенно прдолжала Лео. — Вот, видишь, наша бывшая яхта теперь вся ее; несколько крупных открытий, титулы всякие...

— Лео, перестань. — поморщилась Броу.

— Я что, я ничего, — стушевалась Лео и обернулась к Броу. — Ты извини, я твой уклад жизни не совсем понимаю; но ведь я чистую правду говорю; ты, конечно, не на виду, как я; но столько людей — ученых, и каких — тебя уважают, я сама слышала! — защищаясь, воскликнула она. — И между прочим, среди них такие красавцы есть, — о-го-го...

— Не знаю, что ты в этом уродце нашла, — заключила она неожиданно, — Не понимаю и все; ну, смелый; извини, конечно, заяц тоже смелый — зайчиху крыть.

Мич недоуменно перевела взгляд с Лео на Броу и обратно.

— Я тут с твоим дружком развлеклась немного, — беспечно глядя в потолок, сочла нужным объяснить Броу, — Как это: проба пера, милостивый государь. Одобряю твой выбор; очень бойкое перо.

— Сволочь, — прошептала Мич пораженно. — Какая же ты, оказывается, сволочь... Я-то тебя за человека считала; а ты...

У нее вдруг дернулась щека; один раз, другой.

— Бедненький мой, — простонала Мич, — ты-то за что страдаешь... Ох, дура я, дура; втянула тебя в эти чертовы жернова...

— Ой, что-то непохоже, чтобы он сильно страдал, — хихикнула Лео. — Я едва его от Броу оторвать смогла; как клещ впился; та даже о помощи взмолилась... Броу, скажи!

Броу лежала на широкой постели, сложив руки на животе; одну ногу она поставила на кровать, другую закинула на нее и легонько покачивала повисшей на пальчике белой туфелькой.

— Вы хотели испортить мне настроение? Вы своего добились, — хорошо поставленным и абсолютно трезвым голосом заметила она. — Я намерена покончить с оскорблениями и намеками в свой адрес; и я этого добьюсь немедленно.

Расклад сил в нашей компании на текущий момент такой: я, затем Лео, затем Мич. У меня специальные — она выделила это слово — знания и навык; пожалуйста, никаких вопросов; у Лео — стандартный, хоть и развитой, набор ментальных средств плюс неограниченные возможности в обычной светской жизни; у тебя, Мич, полная блокада ментальной подпитки, ноль заклинаний, ноль магии и полное поражение в гражданских правах... Поправь меня, если ошибаюсь, — вежливо попросила она; Мич только глазами сверкнула.

— Я так думаю, ей еще десять лет изгнания светит, — встряла Лео; наткнулась на холодный взгляд Броу и демонстративно зажала рот ладошкой:

— Молчу, молчу, молчу...

Броу смотрела в потолок; собиралась с духом.

— Я вам скажу, что ей светит, — медленно и тяжело сказала она. — Процентов на семьдесят — то же, что и Порнову...

— Я так и знала, — повторила Лео фразу, с которой начала свой сегодняшний визит; правда, на этот раз растерянно и невнятно. Она обернулась к Мич и пожаловалась:

— Украла вас у меня, понимаешь.

— А Порнову у нас предстоит сложнейшая и интереснейшая операция на мозге, — беззаботно закончила Броу.

Глава 10

Порнов выпивает джина и выпускает джинна

Мич слабо вскрикнула, закрыла лицо руками.

— Ты спятила! — простонала она. — Броу, опомнись; тебе же твои друзья совсем голову задурили; сначала Порнов, потом я, потом еще кто — она выразительно глянула на притихшую Лео, — так и до тебя самой очередь дойдет; ты что, не соображаешь уже ничего?!

— Да, Броу, ты это зря, — робко поддакнула Лео. — Я понимаю, яд, кинжал, это по-нашему, по-короле... тьфу, по-человечески; но когда наследную принцессу, как лягушку, трепанируют... ты это брось, а?

Белая лодочка прекратила свой полет.

— Я уже начинаю жалеть, что пошла на поводу у своих чувств, — внешне спокойно сообщила Броу. — Хотела устроить вам маленький междусобойчик; но после всего вами — и особенно Мич — сказанного...

Мич хотела что-то произнести, но Броу, подняв руку, остановила ее.

— Постарайтесь меня понять; я уже давно не принадлежу себе. То, что я сейчас делаю — преступление; если узнают, что я позволила Мич встретиться с Порновым — мне несдобровать. Лео, это и тебя касается; если хоть слово сболтнешь — последуешь в ад наикратчайшим путем. У моих друзей, как Мич выразилась, руки длиной с галактику; и цепкие-цепкие.

Мич немедленно окрысилась.

— Пошла бы ты, сестренка, — сквозь зубы прошипела она. — Давай, зови своих врачей-палачей; мне твоя доброта и на... не нужна, — она вставила в фразу странное короткое слово, которого ни Лео, ни Броу не поняли.

Броу и Лео переглянулись.

— Совсем со своим дикарем оскотинилась, — сообщила Лео.

— Как это: каждый кузнец своего счастья, — пожала плечами Броу и в мгновение ока заковала Мич в сталь ручных и ножных браслетов. — Пошла отсюда!

— Дай хоть я поздороваюсь с ним! — воскликнула Мич, но неведомая сила вскинула ее на ноги, поволокла к дверям и вытолкнула за порог; единственное, что Мич успела сделать, так это выкрикнуть:

— Будь ты проклята!

— И вся благодарность, — вздохнула Броу.

— Намаешься ты с ней, — поддакнула Лео.

— Молчи уж, — прикрикнула на нее Броу. — Тоже мне; безжалостная пиратка! Все, к черту; с глаз долой — из сердца вон.