Научись защищаться - Янг Скотт. Страница 2
Билл понял, что семье будет очень трудно, пока мама не вернется на службу. Он закрыл глаза, горький комок застрял в горле, он не мог подавить охватившего его волнения. Пока отец работал на севере, а мама прислуживала в богатом доме в южной части города, Билл жил вместе с ней. Хозяева были добрые люди. Они не обижали ни маму, ни его. Но когда к ним приходили гости, они любили похвастать, что их служанка – жена польского учителя. Иногда Биллу казалось, что мама не обращала на это внимания. Но когда она наконец сняла дом и они вышли из автобуса в квартале от своего нового жилья, мать шагала, крепко держа Билла за руку, и счастливые слезы текли по ее щекам. Никто не мог предположить, что нервное напряжение нескольких лет вскоре отразится на ее здоровье. Но это случилось, и если доктор говорит, что, пока она окончательно не поправится, ей нельзя возвращаться на службу, так оно и будет.
И тогда Билл принял единственно возможное решение. Чтобы помочь родителям, он должен начать зарабатывать, должен найти работу, которая не мешала бы его учебе.
«А хоккей?!… А все мои мечты?… Если я поступлю на работу, придется распрощаться с утренними тренировками. Придется расстаться и со многим другим… Даже на встречи с друзьями не будет времени… А ведь я только-только ощутил, что становлюсь своим в команде.
Но ведь это единственная возможность помочь родителям, первая возможность в моей жизни! Я должен, должен так поступить!…»
Он уткнулся лицом в подушку. «Завтра же начну искать работу. Эх, если бы удалось найти такую, чтобы оставалось время для тренировок и игр! Может быть, мне повезет…
Поделиться ли своим решением с родителями? Нет! Я не хочу, чтобы они принялись отговаривать меня. Да и незачем волновать их, пока не устроюсь… Сперва найду место, и только тогда скажу им…»
Глава 2
На следующий день, когда в широких и светлых коридорах зазвучал звонок на большую перемену, ученики мгновенно оставили классы: одни торопились завтракать домой, другие в буфет. Билл остался в классе. Он вынул из сумки коричневый пакет с сандвичами и хотел наскоро поесть, чтобы успеть сбегать в киоск купить газету с объявлениями о найме на работу, но тут увидел Сару Гордон. Она подошла и села напротив Билла.
– Разве ты не идешь домой завтракать? – удивился юноша.
– Пойду, когда уговорю тебя.
Вот уже год, как они подружились. Стройная, светловолосая, с красивыми серыми глазами, Сара казалась Биллу самой привлекательной девушкой на свете. Человеком она была прямым и правдивым, и именно поэтому Билл почувствовал смущение. Солгать Саре он не мог… А если он даже заикнется о своем решении поступить на работу, она может начать отговаривать его… К тому же он твердо решил никому об этом пока не рассказывать.
– На что же ты хочешь уговорить меня? – спросил он. – Выкладывай. Если я смогу…
– Конечно, сможешь! Запишись в наш драмкружок.
– Драмкружок? – растерялся он.
– Вот именно. У нас организуется драмкружок. Объявление об этом висит на доске уже больше недели. Вчера вечером было первое собрание. Записались два мальчика и двадцать девочек. Мне поручили набрать в кружок новеньких. Вот я и подумала о вас, мистер Спунский!
– Но я не могу, Сара! – взмолился Билл.
Она не обратила внимания на то, как серьезно он произнес эти слова.
– Почему? Ты же рассказывал, что участвовал в драмкружках в Англии! У тебя есть опыт. Ты будешь нам очень полезен. Будем вместе заняты в постановках…
Признайся он, что ему необходимо устроиться на работу, Сара бы поняла его. Но если он не поделился об этом со своими родителями, то не вправе сказать и никому другому. Кроме того, Биллу часто казалось, что отношение к нему Сары основано на сочувствии. Сперва, наверное, у нее возникла естественная симпатия, как к любому человеку, которому довелось пережить тяжелые времена. Затем болезнь мамы… Сара и Пит часто навещали маму, желая хоть как-то скрасить жизнь Спунских. А если он откроется, что вынужден искать работу, Сара сразу догадается о причине и поймет, что его семья живет в нужде. А это не касалось никого, кроме самих Спунских. Когда он найдет работу – другое дело. Тогда все и так узнают об этом. Билл сунул руки в карманы джинсов и встал. Сара продолжала уговаривать его. Им овладело смятение.
– Не могу, и все! – отрезал он.
Увидев удивленное выражение ее лица, Билл огорчился. Никогда еще он не разговаривал с Сарой в таком тоне.
– Но почему? – растерянно спросила девушка.
– Я не могу тебе сейчас сказать.
Они посмотрели друг на друга.
– Как знаешь! – бросила Сара и выбежала из класса.
Некоторое время он стоял, опустив голову, сжимая кулаки в карманах. Когда придет время, он сумеет объяснить ей все и она, конечно, поймет. Билл верил в это. Тут же он вспомнил, как ласково и внимательно относились к нему в семье Гордонов… Он всегда был желанным гостем в их доме. Летом его часто приглашали к себе за город… А теперь, когда Сара в первый раз попросила его об одолжении, он отказал. Она имела право рассердиться… Горестное чувство овладело им… Но что поделаешь…
Охваченный грустными мыслями, Билл подошел к окну. Солнце светило в голубом небе, и снег, выпавший за ночь, таял. С крыш капало. Замешкавшиеся в школе, ученики спешили домой. Группа мальчишек на дворе что-то горячо обсуждала, и по их яростной жестикуляции Билл понял, что они заранее переживали возможные перипетии предстоящего матча и, конечно, твердо верили в победу над кельвинцами. «Вот о чем я сейчас должен думать, а не хандрить…»
По опустевшему коридору он прошел в туалет, вымыл руки, перед зеркалом принялся приводить в порядок густую шевелюру. Расческа утонула в его огромной ладони, словно ее и не было. Ростом он был шести футов, широкоплечий, хорошо сложенный, джинсы туго обтягивали его сильные ноги. Только глаза выдавали возраст, в них сочетались и решительность и неуверенность, – глаза мальчика.
Он еще причесывался, когда дверь отворилась и на пороге появился Пит Гордон.
– Пошли, увалень! – воскликнул Пит, придерживая дверь и жестом приглашая Билла поспешить. – Чем ты тут занят? Тратишь попусту время…
Мысли Билла сразу переключились на хоккей. Нет, не удастся ему сбегать за газетой.
– Состав команды утвержден? – спросил он.
– Еще нет, но чего тебе беспокоиться? Ты включен в команду, Ред же сказал!
– Просто интересуюсь, кто будет четвертым защитником.
В прошлом году Билл сыграл два матча в защите с Де-Гручи. В этом году Ред разъединил их. В пару с Биллом он поставил Рози Дюплесси. Де-Гручи тренировался теперь то с Нобби Уорреном, новым учеником, то с Гордоном Джемисоном.
– А тебе не все равно? – спросил Пит.
– Я хочу, чтобы Горд играл в команде, – сказал Билл. – Думаешь, весело один год быть в команде, а на следующий добиваться, чтобы попасть в нее? Но этот Уоррен силен… Налетает, как грузовик.
Пит ухмыльнулся.
– Чему ты? – спросил Билл.
– Обратил внимание, как ты говоришь. В прошлом году у тебя был такой английский акцент, что я даже удивился – поляк с английским произношением. Но теперь ты разговариваешь, как канадец.
– Мой отец всегда поправляет меня, если что не так. И к тому же я провел столько времени с вами, балбесами, – отшутился Билл.
Пит дружески толкнул его плечом. Они распахнули дверь в буфет. Там было светло и просторно, всюду кафель и стекло. В углу, рядом с качающимися на шарнирах дверцами на кухню, за столом, отведенным специально для хоккейной команды, сидели ребята.
Билл и Пит направились к стойке. Билл – взять стакан молока к своим сандвичам, а Пит – за горячим завтраком. Многие из сидевших окликали их, когда они проходили мимо. В большинстве своем, конечно, мальчики.
– Молодец, Спунский! Дай им сегодня жару!
– Привет, ребята!…
– Специально для меня забей гол, Гордон!
– Лучше дюжину!
Еще в прошлом году Спунский был никому не известен, а теперь его знала вся школа. Это было ему приятно.