Последний круг - Шенкман Стив. Страница 30

Но мы, кажется, далековато ушли. Обсуждаем 72-й год, а сами не дошли еще до Олимпиады в Токио.

— Действительно. Вернемся в лето 1964 года. Интересно, как оценивали твои шансы на золотую олимпийскую медаль после шестого места на Мемориале Знаменских?

— Добавь еще поражение в матче СССР — США. Обычно мы в олимпийский год эти матчи не проводили, сосредоточивали все внимание на подготовке к играм. А в 64-м полетели в Лос-Анджелес. Нас предупреждали, что смог очень сильно действует на неподготовленного человека. Туман, замешенный на отработанных автомобильных газах и испарениях с огромных нефтяных полей, раскинутых вокруг Лос-Анджелеса, не дает дышать, парализует волю. Вся эта гадость висела над защищенным от ветра городом, по которому носились миллионы автомобилей. Уже после пятиминутной прогулки слезились глаза, начинался кашель. Говорят, в Лос-Анджелесе можно дышать полной грудью, только когда с океана дует сильный ветер. В те дни ветра не было, стояла 35-градусная жара.

Тем не менее первая же тренировка прошла отлично. Нас несло как никогда. Я снова подумал о мировом рекорде, хотя беговая дорожка никуда не годилась. Но уже на третий день начались трудности. Американские стайеры, между прочим, прибыли в Лос-Анджелес перед самым стартовым выстрелом, за несколько часов до начала. А мы проторчали в этой душегубке больше недели. Короче говоря, проиграли мы по всем статьям. И команда впервые проиграла американцам, и я был последним на «пятерке» с неприличным результатом — 14.20,0. Победил тогда Роберт Шюль — 14.12,4. Меня эта неудача в отчаяние не привела. Я сам знал себе цену, никакие смоги и лосанджелесцы не могли исказить картину. Себя в поражении команды тоже не винил, сознавал, что здесь крупную промашку дали наши тренеры и руководители.

Вот теперь я возвращаюсь к вопросу, как оценивали мои шансы. Ребята считали, что я даже в команду не смогу попасть. Так прямо и говорили. Я слышал, хотя и виду не подавал. Да и средневики, и спринтеры часто спрашивали, правда ли, что меня не берут в Токио. Так что стайеры считали, что все вакансии открыты. А вот журналисты, кажется, в меня верили. Но верили, думаю, больше по инерции и из патриотических чувств. Если бы они серьезно проанализировали шансы участников, то увидели бы претендентов более достойных.

Вот предтокийские прогнозы авторитетных европейских журналистов, пишущих о легкой атлетике. Ян Поппер из Чехословакии предсказывал такую тройку призеров на 10 тысяч метров: Кларк, Болотников, Балливент. Наш Борис Львов: Кларк, Халберг, Дутов. Ефим Рубин из «Известий»: Кларк, Дутов, Халберг. Владимир Откаленко из «Правды»: Дутов, Кларк, Болотников. Эрнст Элерт из ГДР: Кларк, Иванов, Халберг. Ласло Нискач из Венгрии: Кларк, Халберг, Дутов. Кстати, Нискач так же, как и Львов, точно предсказал олимпийского чемпиона на пять тысяч метров — Роберта Шюля. Дальше. Яцек Самульский из Польши: Халберг, Болотников, Кларк. Робер Парьянте из Франции: Халберг, Кларк, Бейли. Ешуа Алмалех из Болгарии: Болотников, Халберг, Хиттлей. — Итак, в основном Кларк.

Глава XI. Последний круг и «Золотые правила»»

— Последним этапом отбора олимпийцев считался чемпионат СССР в Киеве. У меня не было особых причин для волнения: не сомневался, что буду первым. Благодаря совместным тренировкам и бесконечным прикидкам я знал своих соперников как облупленных. Видел я, что Дутов и Иванов отлично подготовлены, в полном порядке Байдюк и Орентас. Но и я времени даром не терял. Моя подготовка была спланирована так, чтобы показать наилучший результат 14 октября в Токио.

К 28 августа, когда проходил решающий забег чемпионата страны, я специально не готовился. Хотел выиграть за счет общей подготовки и знания слабых сторон соперников.

— А твои соперники готовились специально к чемпионату страны?

— Насколько я успел заметить, готовились. Их понять можно. Спланируешь пик формы точно к Олимпиаде, а отборочные соревнования проиграешь — вся подготовка коту под хвост. Но, с другой стороны, спланируешь пик на отборочные соревнования, а к олимпийским стартам успеешь выйти из формы. Это ведь тоже никому не нужно.

Уж не знаю, скольких олимпийских чемпионов лишились мы из-за этих бесконечных отборов перед Мельбурном, Токио, Мехико. А что делать? Ведь во многих видах легкой атлетики почти всегда бывает несколько примерно равноценных кандидатов в сборную. Да, тренерам не позавидуешь. С одной стороны, всегда есть опасность растратить понапрасну силы и нервы спортсменов в междоусобной борьбе. А с другой — наметишь твердых кандидатов в сборную, а перед отъездом выяснится, что кто-то из не попавших в команду имеет больше шансов на олимпийскую медаль. Американцы всегда придерживались чисто спортивного принципа: первые трое на чемпионате страны едут на Олимпиаду. Правда, после неудачи в Риме они несколько изменили этому принципу, из-за которого в команду нередко попадали спортсмены, сосредоточивавшие все внимание именно «а чемпионате страны. Но удовлетворительной системы комплектования сборной они так и не нашли. И никто пока не нашел. Наверное, эта проблема останется вечной в странах с высоким уровнем легкой атлетики. Спортсменам из малых стран в этом отношении легче.

Мне лично кажется, что стоило бы, очертив в начале сезона примерный круг кандидатов в сборную, постепенно сужать этот круг за счет испытания спортсменов в международных соревнованиях, а не за счет прикидок, которые выматывают душу однообразием, монотонностью и постоянной необходимостью видеть в товарище соперника. Кроме того, очень часто есть явные фавориты, те, кто заведомо сильнее других. Их надо сразу пустить вне конкурса. Такой путь был испробован перед Мюнхеном. В результате наша сборная завоевала девять золотых медалей — по-моему, даже больше, чем рассчитывали. Пожалуй, лишь Лусис да Аржанов упустили свой шанс.

Но вернемся к чемпионату СССР 64-го года. В Киеве я в точности повторил тот маневр, благодаря которому выиграл в Цюрихе у Кларка. Ребят-то наших не было в том забеге, и они, конечно, не догадывались, что старый Болотников может так здорово спуртануть. До предпоследней прямой бежали кучей в хорошем темпе. Потом Дутов с Ивановым стали понемногу отрываться. Тут я и стрельнул. Мимо Коли проскочил, будто он на месте стоял. Вырвался на прямую первым, а потом спокойно удержал разрыв.

Показал я тогда 28.39,6 и был вполне доволен. Я явно не выложился на дистанции, и впереди было еще полтора месяца ударной подготовки. Можно было рассчитывать, что в Токио пробегу «десятку» за 28.15–28.20.

Не стану рассказывать о подготовке. Нормально все шло. Точно по нашему с Исаичем расписанию. Что намечали, все получилось. И организм реагировал как надо.

Ровно за десять дней до старта — очередной контрольный бег в горах. 17 километров. Это уже в Японии было. Корреспонденты собрались, хотя мы старались особенно не шуметь. Отличная была тренировка. По ходу 10 километров я прошел за 29. 09. Коля Дутов сошел на 12-м километре. Леня Иванов тормозил. На следующий день токийские газеты сообщили, что олимпийский забег на «десятку» можно не проводить, а золото заранее отдать мне. Но этот звон не испортил мне настроение, хотя и понимал, что лучше не привлекать особого внимания к своей персоне.

Настроение мне испортили не газеты, а погода. С утра следующего дня шел дождь и было прохладно. А у меня намечалась скоростная тренировка 10 по 400 за 58 секунд. После вчерашнего забега недолго и мышцы порвать в такую погоду. Исаич крутил головой, хотел даже отменить эту тренировку. Но тогда сломался бы весь тщательно продуманный план подведения к 14 октября. И тогда я сказал, что надеюсь на свои мышцы, что они меня никогда еще не подводили.

Однако подвели. На восьмом отрезке будто меня косой резанули по ногам. Свалился я, чуть не зарычал от обиды и боли. Все! Чудес не бывает! Даже если травма незначительная, она не даст полноценно провести последние тренировки. А весь расчет был на них.