Моя жизнь в футболе - Бесков Константин Иванович. Страница 71

Большой урон нанесли сборной травмы Буряка и Хидиятуллина, отсутствие Кипиани, незалеченная травма Чивадзе, трехмесячный перерыв в выступлениях Бессонова, также из-за болезни. Плохо чувствовал себя Сулаквелидзе, его била лихорадка. Заметно было неважное физическое состояние Гаврилова. Я уже писал, что, не чувствуя себя в хорошей спортивной форме, Юрий резко сдавал в игре, движения становились вялыми, он «терял кураж» и не мог даже четко пробить пенальти. Почему этот период пришелся именно на чемпионат мира? Чем подорвал здоровье Гаврилов? Не могу найти ответа.

— Не знаю, обратили ли вы внимание, Константин Иванович, на деталь, которую описывал в своем отчете из Испании Понедельник: спортивные журналисты ставили игрокам своеобразные оценки за выступления на чемпионате мира. Три звездочки рисовали напротив фамилии мастера, сыгравшего отлично, две — хорошо, одну — посредственно или плохо. Из наших игроков три звездочки заслужил один Дасаев (недаром дома, в СССР, он был единодушно назван лучшим футболистом страны 1982 года), по две — Демьяненко и Бессонов, остальные — по одной. Можно процитировать бразильскую газету «Глобо», комментировавшую матчи советской сборной: «Игрок команды СССР Шенгелия просто плохо владеет мячом». Это сказано под впечатлением нашего матча со сборной Польши.

— Не сомневаюсь, что не под впечатлением нашего матча со сборной Бразилии, в котором защитники откровенно схватили Рамаза Шенгелию за футболку и задержали руками в пределах своей штрафной площади, иначе он вышел бы один на один с бразильским вратарем Пересом. Испанский арбитр Аугусто Кастильо «не заметил» явного нарушения правил в штрафной площади, как «не заметил» игру рукой (ну прямо по-волейбольному) защитника Луизиньо также в штрафной площади бразильцев. Два одиннадцатиметровых «проглядел»! Весь стадион «Рамон Санчес Писхуан» в Севилье, все семьдесят тысяч болельщиков, собравшихся 14 июня на этот матч, скандировали: «Пе-наль! Пе-наль!»

Мадридская газета «Йа» на следующий день отметила: «Кастильо судил в пользу Бразилии». Газета «Коррео де Андалусия» написала: «Сборной СССР навредил Кастильо. Его несправедливое судейство в решающей степени повлияло на результат встречи». Газета «Оха дель Лунес» подвела итог мнений, высказанных и в других испанских изданиях: «Позор Кастильо!» (это заголовок), «Такому арбитру не место на чемпионате мира!»

Правда, надо отметить, что не один арбитр виноват. Намного ниже своих возможностей действовала наша средняя линия. Мог и обязан был забить гол Владимир Бессонов. Уж ему-то, мастеру такого высокого класса, непростительно не попадать в ворота с трех-четырех метров. Промазал, схватился за голову: «Как это я?» Стопроцентная возможность была упущена. А ведь могли повести в счете весомо, один-то мяч был уже забит.

Это сделал Андрей Баль. Ударил вдруг метров с двадцати пяти как-то хитро, коварно: мяч стукнулся о землю перед голкипером бразильцев и влетел в сетку.

Вспомним о том, что Севилью издавна называют «горячей сковородкой Испании». В день нашей встречи с бразильцами температура воздуха достигла 43 градусом Цельсия. Для бразильцев — привычная теплынь, для наших — удушающая жара. И все же начали мы спокойно и уверенно, время от времени совершали проходы Блохин и Шенгелия, атаковал по флангу Демьяненко. Поначалу даже казалось, что бразильцы побаиваются нашу сборную. Ничего удивительного, за год до этого мы их обыграли в Рио-де-Жанейро со счетом 2:1. Скованность у них какая-то чувствовалась.

Вот тут судья Кастильо и преподнес «сюрприз» — не дал пенальти. Не дал в ситуации, которую люди, сидевшие в верхних рядах на трибунах стадиона, видели, как говорится, невооруженным глазом.

Во втором тайме бразильцы словно очнулись. Пошли вперед Жуниор, Сержиньо, Зико, Фалькао, Сократес, Эдер — нападающие, полузащитники, защитники. Били по воротам Дасаева издали и с близкого расстояния. Наш вратарь делал все, что мог. Не случайно Пеле и Эйсебио высоко оценили игру Рината.

Сгущалась духота, все труднее было дышать. До финального свистка оставалось четверть часа, когда высокорослый Сократес с дальней дистанции ударил с такой силой. Что, как после рассказывал Дасаев, мяч словно обжег ему пальцы. 1:1.

Как раз вслед за этим арбитр оставил без внимания игру рукой в штрафной площади бразильцев.

А потом — короткий штурм, сутолока игроков вблизи наших ворот, и из этой сутолоки мощный удар Эдера. 1:2. Так мы потеряли два очка. У всех в сборной было ощущение, что у нас их отняли не совсем честным путем.

В том, что судейский комитет отстранил Аугусто Кастильо от дальнейшего арбитража на чемпионате мира, выразилось отношение к его профессионализму и нравственности.

О следующем матче нашей сборной — с командой Новой Зеландии — были совершенно разные отзывы. В «Советском спорте» писали: «Душой этой игры стал Олег Блохин. Он шел вперед, отходил в оборону, сумел зажечь партнеров, забил гол сам и ассистировал голам Гаврилова и Балтачи». А вот слова Леонида Буряка из его книги «Горячие точки поля»: «Творческого удовлетворения эта игра не принесла. В игре наших не чувствовалось подъема, они как бы катились по проторенной дорожке. И это настораживало: когда команде не хватает воодушевления в одном матче, это вполне может повториться и в другом. После встречи тренеры именно об этом и говорили…»

В принципе я склонен разделить точку зрения Буряка. Но существует минимум два ракурса: взгляд на игру с трибуны стадиона и взгляд на нее изнутри, глазами команды й тренера. Мне доводилось бывать в Австралии, я знаю стиль и уровень тамошних команд. Новая Зеландия — самая далекая провинция Содружестве — копирует австралийскую манеру. Московские динамовцы побеждали австралийцев с крупным счетом, и от сборной Новой Зеландии чего-то особенного ждать не приходилось. Футболисты наши худо-бедно были об этом осведомлены. Новая Зеландия никак не могла стать для них подлинным раздражителем, задеть их самолюбие или какие-то иные струны души. С такой командой играть, как правило, нелегко: она вроде бы уже обречена на проигрыш, но это нужно выразить в голах.

Болельщики были недовольны советскими футболистами. Дескать, слабенько сыграли с новозеландцами. Согласен, вдохновения у наших не было. Но счет 3:0 — серьезный счет. «Можно и нужно было забивать восемь!» — настаивали горячие головы. Спрашивается, зачем? Крупный счет бывает и нецелесообразен. За примером не надо далеко ходить: на чемпионате мира по хоккею 1990 года, в играх предварительного этапа, шведская сборная победила нашу, отдав этому матчу много душевных и физических сил, но в решающем этапе проиграла, лишившись золотых медалей чемпионов мира (бывало и наоборот).

У меня не было особых претензий к игрокам нашей команды. Выиграли и выиграли. Этот матч и следующий, с командой Шотландии, проводились в Малаге, где стояла совершенно нестерпимая жара. Накануне шотландцы проиграли сборной Бразилии со счетом 1:4. Теперь у обеих команд, нашей и шотландской, было по одной победе и по одному поражению. Но у нас разница забитых и пропущенных мячей — плюсовая, 4:2, а у шотландцев 6:6. Следовательно, нас устраивала ничья, их — только победа.

Едва начался матч, который решал, кто продолжит борьбу в чемпионате, как получил травму Рамаз Шенгелия. Доктор «заморозил» кровоподтек, но сможет ли Рамаз играть в полную силу?

Бразильская газета «Глобо» утверждала, что «Шенгелия плохо владеет мячом». Скорее всего, написано было это под впечатлением нашего матча с польской сборной, когда разладилась игра, прервались связи между нападающими, да еще здорово дала о себе знать травма, полученная Рамазом в борьбе с шотландцами. Лучший футболист страны 1981 года, один из самых результативных бомбардиров тех лет, Шенгелия забил бы мяч бразильцам, если бы его не остановили при выходе один на один с вратарем, не остановили недозволенным приемом. Шенгелия забил гол шотландцам, и этот гол оказался очень дорогим. Нет, «Глобо» была несправедлива к нему.