Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе - Шалимов Игорь. Страница 43

Прошло больше трех месяцев. Процесс выздоровления подходил к концу: я мог постепенно начинать тренировки в команде (конечно, по отдельному плану). Мое настроение резко улучшилось — теперь несколько минут, проведенных на зеленой травке в кругу партнеров, придавали мне достаточно сил для того, чтобы выдержать очередной многочасовой визит в медицинский центр. Да и лечебные процедуры перестали казаться такими утомительными, как в начале. В общем, я понемногу возвращался к полноценной жизни.

К счастью, в тот год не было чемпионата мира или Европы, поэтому итальянское первенство растянулось до середины июня, и я под конец сезона еще успел сыграть в нескольких официальных матчах.

Особенно важна для меня была последняя игра чемпионата — дома с «Интером». В глубине души я верил, что вновь смогу проявить себя в матче со своей бывшей командой.

Мне предстояло выступить в необычной роли. У «Болоньи» возникли проблемы с нападением: Андерссон был дисквалифицирован, Колыванов травмирован, а Уливьери не хотел менять привычную схему игры с тремя форвардами. Он придерживался такой системы всегда и не хотел отказываться от нее, поскольку в тот день нам нужна была только победа. Мы отставали на два очка от «Удинезе», которому предстояла гостевая встреча с «Ромой». Если «Удинезе» играет вничью, а мы выигрываем, у нас появляется шанс побороться в переигровке за место в Кубке УЕФА.

И вот я должен был занять место в атаке рядом с Давиде Фонтоланом и Марко Скенарди, пришедшим в мое отсутствие из «Реджаны».

Шел проливной дождь, однако даже он не смог испортить мне настроение. Я снова был в строю, и не так уж важно, на привычном месте или нет. Главное, мне дается шанс доказать, что я в полном порядке. Кстати, с трибуны за этой игрой наблюдал мой друг Николай Писарев. Он приехал ко мне погостить на несколько дней из Германии, где только что отыграл за «Санкт-Паули». Его контракт с немецким клубом закончился, и вскоре ему предстояло вновь надеть майку «Спартака».

Друг… Для меня это короткое слово — одно из самых дорогих в нашем языке. За ним стоит человек, с которым всегда связаны добрые надежды и добрые воспоминания.

Это слово часто употребляют, не задумываясь о его подлинном значении. Наверное, каждый, кого спросят, что для него значат понятия «дружба» и «друг», не сразу сможет дать точное и полное объяснение. И это не случайно. Слишком много мы вкладываем в эти короткие слова, которые каждый объясняет по-своему. В течение жизни мы меняемся, меняются наши взгляды и мировоззрение, вместе с ними изменяется и наше понимание дружбы, по-другому осознаются ее ценности, формируются новые требования и к друзьям, и к самому себе, к своим дружеским обязанностям.

На сегодняшний день я для себя определил одно важное условие: друг — это не тот, кто всегда с тобой и всегда за тебя, а тот, кто всегда говорит тебе правду. Именно честность и прямота являются для меня главными критериями дружбы. И я не только жду такого отношения от друзей, но и свою первейшую обязанность вижу в том, чтобы быть до конца честным с ними, ведь к другим надо относиться так же, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе.

Конечно, никто не совершенен, и у каждого есть свои недостатки. Тому, кого ты называешь своим другом, можно прощать некоторые слабости. Однако есть два отрицательных человеческих качества, которые, по моему глубокому убеждению, препятствуют настоящей дружбе. Это жадность и зависть. Не может быть другом жадный человек, потому что он в любой момент может предать тебя ради собственной выгоды, и завистливый, потому что он никогда не будет искренне желать тебе добра и успеха.

Очень немногих людей в этом мире я могу назвать своими настоящими друзьями. Образ жизни футболиста имеет свои особенности и предъявляет суровые требования в человеческих отношениях. С одной стороны, переезжая с места на место, из страны в страну, часто теряешь связь с близкими людьми на месяцы, а то и на годы. С другой — почти каждый день многие пытаются познакомиться с тобой и предлагают свою дружбу.

Конечно, судьба развела меня со многими, с кем я был близок раньше, и тут уж ничего не поделаешь. С некоторыми из тех, кого раньше называл друзьями, сегодня я уже не общаюсь вовсе. Некоторые, так сказать, перешли в другой разряд: я считаю их приятелями, товарищами, но не больше. И вместе с тем есть люди, с которыми даже после долгой разлуки наши отношения остаются теплыми и добрыми. Пусть по-разному складывается наша жизнь, у каждого свои проблемы и свои радости, а общих тем для разговора не так уж много. Но даже это не мешает нашему полнокровному непринужденному общению. Просто отпадают поверхностные, пустые разговоры, на которые уже жалко терять время. Зато остаются темы, живо волнующие нас уже многие годы, обретающие для нас новую глубину и определяющие нашу жизненную философию. Наша дружба растет вместе с нами, становится более зрелой, более интересной и захватывающей.

Итак, Николай Писарев сидел на трибуне во время матча «Болоньи» с «Интером» — последнего матча сезона. Не прошло и пяти минут, как я получил мяч в отличной позиции для удара, быстро принял и укротил его. Однако времени на раздумья не оставалось — я видел, как приближаются защитники. Вышел из ворот и Пальюка. Обычно в таких случаях я стараюсь ударить посильнее, но на этот раз меня осенило, и, замахнувшись, я вместо удара подсек мяч, направив его через голову вратаря. Пальюка высокий, перебросить его нелегко, но я об этом не думал. Просто сделал то, что подсказала мне интуиция.

С замиранием сердца следил я за полетом мяча, длившимся, как мне казалось, целую вечность. Словно в замедленном телеповторе мяч взлетел над вытянутыми руками голкипера и стал медленно опускаться за его спиной. В ворота или за них? Из-за Пальюки я не вижу, куда именно приземляется мяч, он выпал из поля зрения, но мой взгляд приковывают к себе крупные капли, столь же медленно срывающиеся с веревок сетки, натянутой за перекладиной. Почему сетка всколыхнулась? Ответ знают трибуны, взорвавшиеся радостным воплем. Гол!

В конце концов этот гол не принес нам никакой пользы. Мы сыграли вничью — 2:2, но и это не имело значения, поскольку «Удинезе» удалось выиграть в Риме — 8:0. «Болонья» осталась без Кубка УЕФА, но мы не слишком переживали, ибо шансы наши изначально были невелики. Ну, а главная задача сезона, какая всегда стоит перед новичком Серии А, — сохранение места в ней — была выполнена блестяще.

Команда с оптимизмом смотрела в новый сезон, и я тоже был исполнен радужных надежд. Голом в ворота «Интера» я развеял все сомнения на свой счет. «Болонья» предложила мне контракт еще на год, а Уливьери, как и всегда, активно поддерживал меня. Провожая в отпуск, снабдил специальной программой для самостоятельной работы, поскольку мне требовались серьезные усилия, чтобы устранить недостатки физической формы. Сказались два года, проведенные без предсезонной подготовки, и травма, вырвавшая из жизни три с половиной месяца. Но я не боялся нагрузок — напротив, был готов работать столько, сколько нужно.

И со спокойной душой я отправился в отпуск.

ПРОЩАНИЕ С СЕРИЕЙ А

После недолгих каникул начался второй год моего пребывания в «Болонье» — год, которому предстояло стать для меня последним в высшем итальянском дивизионе.

Приехав на предсезонный сбор, мы узнали о возможном приходе Роберто Баджо. Предыдущие два года этот, бесспорно, самый яркий итальянский футболист последнего десятилетия и один из лучших игроков мира провел в «Милане». Первый сезон в составе «красно-черных» принес ему чемпионский титул, однако в целом его игра не удовлетворяла амбициозное руководство клуба. Наверное, ему так и не удалось восстановиться после тяжелой травмы, полученной в «Ювентусе» в сезоне 1994/95. Вернувшись на поле, он лишь периодически демонстрировал то уникальное мастерство, которое составило ему славу «суперзвезды» мирового уровня. Тем не менее, летом 1997-го 30-летний Баджо по-прежнему оставался одним из наиболее привлекательных игроков в Серии А, вызывавшим всеобщую любовь как утонченных футбольных эстетов, так и простых горячих тиффози. Поэтому, когда расстроился его переход в «Парму», президент «Болоньи» Джузеппе Гадзони сделал все от него зависящее, чтобы заполучить Баджо в «Болонью». Ренцо Уливьери поначалу не был особенно обрадован, поскольку появление Баджо в его команде означало, что тренеру придется многое перестроить, изменить сложившуюся систему игры, а это всегда нелегко, тем более в тех случаях, когда эта система вполне успешно работает. Но в конце концов, не желая спорить с президентом, Уливьери сказал, что ради такого игрока, как Баджо, готов на любые перестроения, и впоследствии подтвердил свои слова делом, действительно коренным образом изменив игру «Болоньи».