Четвертая вершина - Санеев Виктор Данилович. Страница 32

Вот этот пример и навел меня на мысль: а может, вправду мои услуги еще понадобятся грузинской легкой атлетике и стоит понемногу тренироваться, чтобы выступить на Спартакиаде. Прыгну за 16 м, и хватит.

К счастью, мечты эти так и остались мечтами. Обычно мягкая, Татьяна проявила здесь жесткую неуступчивость. Я же мягким характером никогда не отличался. Словом, в тот день мы крепко поссорились. Потом, конечно помирились, но мысль о возвращении в спорт я оставил. На этот раз навсегда.

Впрочем, нельзя сказать, что я совсем не соприкасаюсь с большим спортом. Регулярно посещаю все легкоатлетические соревнования, которые проходят в Тбилиси. А бывая в Москве на заседаниях президиума Центрального совета «Динамо», встречаюсь с товарищами по сборной, тренерами и журналистами. В общем, стараюсь быть в курсе легкоатлетических новостей.

Несколько раз за последние годы выезжал за границу. Бывал на праздниках коммунистических газет Австрии и ФРГ — «Фольксштимме» и «Унзере Цайт». Приглашали меня и в Швецию на методическую конференцию, где я делился своими взглядами на подготовку в моем любимом виде спорта — тройном прыжке. Встречи эти были очень интересными, много приходилось выступать перед весьма профессиональными аудиториями и отвечать на многочисленные вопросы. Обязанность эта столь же почетна, сколь и приятна. Ведь каждому бывшему спортсмену лестно, что его не забывают, что знания его могут принести пользу молодым. Только к этим приятным чувствам примешивалась и капля горечи: за время, минувшее после Московской олимпиады, у нас прошло несколько методических конференций именно по вопросам легкоатлетических прыжков, но ни на одной из них мне так и не довелось побывать...

В этой связи вспоминаются сетования наших тренеров в беге на длинные дистанции на то, что в свое время не был творчески использован в подготовке молодых спортсменов опыт легендарного Владимира Куца. А разве не нужен молодым спринтерам опыт Валерия Борзова, а молодым прыгунам — мой опыт прыгуна?

Опыт, в основе которого лежат знания тренера и наши ощущения, наше чувствование различных нюансов техники и методики подготовки во всех ее разделах. А тот опыт, который мы приобрели, участвуя в нескольких олимпиадах, чемпионатах Европы и множестве других крупных международных соревнований, разве он не послужил бы подспорьем для тех, кому в ближайшие годы предстоит выступать на олимпиадах, чемпионатах и Кубках мира и Европы?

Ведь то, о чем мы рассказываем в своих статьях и книгах, написанных совместно со спортивными журналистами, лишь надводная часть айсберга, который именуется личным опытом подготовки и участия в соревнованиях. Не все мы остаемся в спорте тренерами и можем повседневно непосредственно общаться со спортсменами. Но может быть, все же стоило бы иногда устраивать такие встречи, где мы могли бы откровенно, по душам поговорить с нашими преемниками на беговых дорожках и в секторах для прыжков и метаний. Думаю, что это было бы на пользу нашему общему делу — нашей легкой атлетике.

А сейчас мне хочется вспомнить об одной поездке за рубеж, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, не менее яркое, чем выступление на Олимпийских играх.

Весной 1982 года я неожиданно был включен в делегацию, которую возглавлял член Всемирного Совета Мира поэт Евгений Долматовский. В Греции, стране, давшей миру олимпийские игры, мы вместе с представителями движения сторонников мира из европейских стран и США присутствовали на торжественной церемонии: по инициативе греческих борцов за мир на склонах древней Олимпии был зажжен олимпийский огонь, который затем эстафетой направился за океан на вторую специальную сессию Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению.

Спортсменов по праву часто называют посланцами мира. И в самом деле, выступая за рубежами Родины, мы не только ведем напряженную борьбу за победы и рекорды, но и способствуем развитию дружбы и взаимопонимания между всеми народами. Спортсмены сборной команды СССР всегда стремились к самому широкому знакомству с жизнью атлетов других стран и континентов. Нам были близки и понятны их чувства, мысли, заботы и чаяния. И в свою очередь мы несли в мир свои идеалы, идеалы нашего общества, идеалы социализма.

И все же пока я был действующим спортсменом, для меня главным оставалось само выступление в состязаниях. Детали многих встреч, торжественных манифестаций, праздников оставались вне внимания, так как я был занят напряженной подготовкой к старту. Теперь же ничто не отвлекало меня от тех встреч, бесед, мероприятий, для участия в которых мы и приехали в Грецию. Наверное, поэтому так свежи и сильны впечатления от этой поездки.

На церемонии зажжения огня присутствовали тысячи людей. Аплодисментами и приветственными возгласами встретили они и торжественную поступь маленьких девочек с оливковыми ветвями в руках, и уже хорошо знакомый нам ритуал зажжения огня от солнечных лучей, и первые этапы эстафеты, которая вначале отправилась в Афины. Ночью и мне довелось стать участником этой волнующей эстафеты, когда спортсмены разных стран несли факел на стадион. На всем пути олимпийского огня: и в течение многочасового митинга, когда над стадионом на разных языках повторялось слово «мир», и в минуты торжественной тишины, предшествующей исполнению кантаты «Мир» на стихи древнего греческого поэта Аристофана, и в последующих затем встречах в больших и малых городах Греции с молодежью этой страны — меня не покидало чувство сопричастности к великому делу борьбы за мир и гордости за то, что это самое массовое в мире движение современности озаряет символ дружбы и благородства — олимпийский огонь. И глядя, как сотни, тысячи рук бережно передают друг другу это негаснущее пламя, я вспоминал строки писателя Л. Лиходеева: «Чем больше рук прикоснутся к этому священному факелу, тем больше возможности сохранить мир на земле. Ведь руки, которые охраняют и несут в разные края земли олимпийский огонь, не могут держать оружия!»

Вместо эпилога

Я уже говорил, что после моего ухода из большого спорта старался не терять связи с ним: следил за достижениями наших спортсменов по спортивной прессе и, если позволяло время, присутствовал на крупных турнирах. В 1983 г. мне представилась возможность побывать на финальных состязаниях легкоатлетов VIII летней Спартакиады народов СССР, которые проходили в Москве в середине июня.

Конечно, больше всего меня интересовали соревнования в тройном прыжке, и в день финала я заблаговременно занял место на Центральной трибуне, напротив которой, как в доброе старое время, выступали прыгуны тройным (напомню читателям, что в последние годы, в том числе и на XXII Олимпийских играх, тройной прыжок проводился у противоположной — Восточной трибуны). По мере приближения часа состязаний зрители потянулись в сектор для прыжков тройным, словно предвкушая лакомое блюдо каждого любителя спорта — высокий накал борьбы и отменные результаты. К моменту начала соревнований наша трибуна была заполнена до отказа.

Зрители не ошиблись в своих ожиданиях. Уже в первом прыжке украинец Александр Лисиченок показал результат 16,90. Знаю по себе, что такая отличная запевка состязаний предвещает высокие результаты. Далекий, но все-таки в пределах досягаемости, прыжок Лисиченка лишь раззадорил соперников, и они бросились в погоню. В первой попытке трое прыгунов перелетели 17-метровый рубеж. Лидером стал известный спортсмен из Москвы Александр Бескровный — 17,24. Призер европейского чемпионата Василий Грищенков из Ленинграда прыгнул на 17,12, а совсем неизвестный мне украинец Григорий Емец на 17,01.

Так, можно сказать, в мгновение ока Лисиченок со своим прыжком-мишенью оказался на 5-м месте (Владимир Бурдуков из команды России прыгнул на 16,92). Мне кажется, что Лисиченок, как когда-то Джузеппе Джентилле в далеком Мехико, недооценил соперников. Он думал, что прыжок на 16,90 по крайней мере даст ему право на участие в финале, но просчитался. Забегая вперед, скажу, что Саша остался только на 9-м месте, в финал не попал, и я искренне посочувствовал своему бывшему товарищу по сборной.