Футбол: сборная СССР - Есенин Константин Сергеевич. Страница 48

Первый тайм выиграли хозяева поля (гол забил Т. Андерсен на 41-й минуте), но вскоре после перерыва Дараселия сравнял счет. Наши много нападали, однако чувствовалось: не эта игра для них главная, а та, что состоится через три дня.

Все же нажим был довольно крепким и кончился тем, что датчанин Хойгаард забил гол… в свои ворота. Его автогол и стал решающим в этом соперничестве.

4 июля состоялась игра в Хельсинки.

Финская сборная на тот день неожиданно теоретически стала лидером в подгруппе, потеряв очков меньше, чем остальные. Матч с советской командой был для нее последним на своем поле, и опять последним шансом. На чьей стороне оставалась истина, теперь, через несколько лет, сказать трудно. После матча Симонян сетовал на то, что из-за потерь, понесенных во внутреннем календаре, ему никак не удавалось стабилизировать состав. Да, это так. Сборная СССР в Финляндии выступила не в лучшем варианте. Однако не отсутствие двух-трех (может быть, даже четырех) игроков может « поставить « нашу сборную на один уровень со сборной Финляндии, в футболе никогда не считавшейся командой ни первого, ни даже второго порядка.

Сам матч изобиловал ошибками и наших игроков, и финнов, и… судьи, который (неизвестно почему) не засчитал гол, забитый Кипиани. Но, сколько бы ни было ошибок, футболисты постоянно должны чувствовать ответственность не только за конкретный момент, но и за общий исход матча. А вот этой заряженности на игру у членов команды как раз и не нашлось.

После ничьей в Хельсинки вопрос в нашей отборочной группе для советской команды стоял уже только « или-или » .

Тут и началась нервотрепка: Симоняна отправили в отпуск (его объяснения неудач не могли быть опровергнуты), а у штурвала сборной поставили (в который уж раз!)… Бескова. Зная, сколь шаток пост старшего тренера сборной страны, Константин Иванович не согласился расстаться со « Спартаком » и настоял на « совместительстве ».

Бескова, безусловно, можно понять: к нему обратились буквально в пожарном порядке. Фактически так оно и было, поскольку в предстоявшем матче с греками решалась судьба путевки на финальные игры очередного чемпионата Европы.

Вот ситуация в группе на 1 сентября:

Нетрудно понять возможные варианты расстановки сил, если учесть, что оставались игры Греция – СССР (12.IX), Венгрия – Финляндия (17.Х) и СССР – Финляндия (31.X).

Бесков принял команду уже в сентябре. В качестве репетиции была намечена игра со сборной ГДР в Москве. Наверное (это теперь можно предполагать. А тогда?), надо было ориентироваться на спартаковский состав, но Бесков вообще отказался от той « спартаковской» игры впереди, которую сам же так долго пестовал. Задним числом « препарировать » историю легче. А тогда у Бескова времени, чтобы разобраться во всех возможных и « возникавших » вариантах, оставалось в обрез.

Игру 5 сентября с футболистами ГДР наша обновленная сборная (в стартовом составе было 5 дебютантов) провела неплохо: много атаковала, 30 раз (!) била по воротам. Дважды мяч оказывался в сетке ворот соперников, но засчитан был только один гол. Главное же, играла команда (не в пример встрече в Хельсинки) живо, задорно, с большим желанием.

Через неделю все, однако, оказалось не таким ярким, каким предстало 5 сентября в свете олимпийских прожекторов Центрального стадиона имени В. И. Ленина.

Вот что передавал из Афин футбольный обозреватель Олег Кучеренко: « Первое же знакомство со стадионом « Панатинаикос » вызвало у наших тренеров и игроков немалое смущение. Неровности поля и непривычно малый размер его были столь очевидны, что это дало повод К. Бескову заявить перед матчем греческим журналистам о том, что техничной игры в таких условиях зрители могут не ждать. Долго думали и гадали наши тренеры, прежде чем определитьна эту встречу основной состав – выбрать тех, кто па таком поле мог бы сыграть наиболее удачно.

Этим, в частности, и объясняется отсутствие в за явочном списке не раз ярко проявлявшего себя как боец Г. Ярцева. Игра у нашей сборной в решающем матче отборочного турнира чемпионата Европы, как ни печально сие констатировать, не получилась. Прежде всего в атаке. Отмечу, к примеру, что первый удар по воротам сборной Греции был нанесен лишь на 21-й мин. (да и то… штрафной. Бил Кипиани). Мяч пролетел мимо цели. Слово « мимо » , к сожалению, сопровождает почти все немногочисленные завершающие удары в исполнении наших игроков.

Технического брака в передачах у советских футболистов было столько, что впору хвататься за голову: почему? Причем часто ошибались даже такие мастера передач, как Гаврилов, Максименков, Кипиани. Что же говорить тогда о менее искусных в этом компоненте игры?… Единственный мяч греки провели после ошибок наших защитников и вратаря: полузащитнику Николудису позволили спокойно пройти вдоль линии штрафной, передать мяч Ардизоглу, получить снова (партнер хорошо сыграл головой) и точно пробить по воротам, которые покинул, бросившись к месту схватки, Дасаев.

Попытки нашей команды после этого разыгрывать мяч, что называется, « чистенько » – накоротке – на неровном поле почти всю игру были безуспешными: на обработку мяча уходило слишком много времени. Да и передачи низом не получались.

Тишина поражения… Как порой она бывает красноречива! Обессиленные и удрученные, молча одевались наши игроки. Потом послышался тихий шелест шепота – обменивались репликами (точнее – упреками).

Атаковавшие: « Как могли пропустить такой гол? » Те, кто играл в обороне: « Да, мы пропустили. Но сколько же можно не забивать? »

К. Бесков, отвечая на многочисленные вопросы греческих журналистов, набившихся в нашу раздевалку, держался спокойно.

Потом отошел к нам и сказал: « Предчувствовал, что на таком поле у нас игра не получится. Но чтобы играли так плохо, признаться, не ожидал. Где же характер? На нас, тренеров, и не только сборной, больше всего ложится вина, что не приучены они сражаться за победу изо всех сил. А разве можно без этого играть в футбол на высоком уровне?! »

Запланированная как этап подготовки к заключительной игре товарищеская встреча с футболистами сборной Румынии была проведена под руководством Олега Петровича Базилевича. У большинства игроков взыграло самолюбие, и соперники были повержены довольно энергично – 3:1. Хидиятуллину удался удар, который в ту пору ему нередко удавался. Снос Ярцева в пределах штрафной соперника закончился голом Буря-ка с пенальти, а « под занавес » еще один мяч забил Юрчишин. Единственный мяч нам провел на 24-й минуте Николае.

Матч с национальной сборной Финляндии мало походил на футбол.

Поле в Лужниках покрыла ледяная корка, игроки беспрерывно скользили и падали, а задумывавшиеся комбинации при воплощении на таком поле приводили к созданию поистине немыслимых ситуаций. Наши северные соседи, наверное, чаще играют в таких условиях. Да еще, добейся они успеха, перед ними открылась бы реальная (доселе лишь маячившая) перспектива оказаться в турнирной таблице выше сборной СССР, что было столь же парадоксально, сколь парадоксальным оказался и весь матч. Советские спортсмены вели в счете, но финны проявили такое стойкое упорство, какое не могло не быть в конце концов вознаграждено. Судья зафиксировал ничью, в УЕФА третье место за сборной Финляндии, а нашим впервые (и, хочется надеяться, в последний раз) пришлось в отборочном групповом турнире замкнуть четверку участников.

Уже совсем глубокой осенью ответный визит на прошлогоднее посещение Франкфурта-на-Майне сборной СССР нанесла сборная ФРГ. Наша команда к мастерской игре высокого уровня, соответствующей классу гостей, готова не была, и Бесков решил еще раз проэкспериментировать с составом. Исполнителей он собрал хороших, но ансамбля для контригры с командой, весьма серьезно воспринявшей неудачу в Аргентине и солидно готовившейся к предстоявшему чемпионату Европы, за считанные дни создать не удалось. Впрочем, и созданный очередной вариант сборной сыграл неплохо (во всяком случае, в ту пору на большее трудно было даже рассчитывать) – 1:3.