Наследники Борджиа - Дьякова Виктория Борисовна. Страница 40

— А где ж я возьму их?! — перебил капитана ошарашенный Витя.

— Ключи от всех ворот в монастыре хранятся у игумена Варлаама, — невозмутимо продолжал Гарсиа, — или же у иеромонаха Геласия. Тебе надо выкрасть их. Но будь внимателен. В монастыре двадцать три башни, и на каждой множество замков.

— Как же я отличу те, которые нужны? — Витя почти впал в отчаяние.

— Известно, что ключи от Тайнинских ворот висят па отдельной связке, и один из них, самый большой, украшен золотым коньком на головке. Игумен всегда носит ключи эти при себе. По крайней мере, носил раньше. Нынче известно мне, что он болен сильно и из своей кельи в Казенных Палатах не выходит. Может быть, он отдал ключи падре Геласию. Ты должен разузнать это все. А дальше…

— Еще и дальше! — простонал Витя.

— Еще и дальше, — настойчиво повторил Гарсиа. — Тебе надлежит напроситься к вечеру в караул на Свиточную башню. И по условному сигналу спуститься на нижний ярус, по нужде или еще как, и открыть нам Тайнинские ворота. От ключей же сразу избавишься, чтобы никто не заподозрил тебя. Пароль — крик глухаря на токовище. Два раза подряд и один через небольшой промежуток времени. Слыхал ты когда-нибудь, как глухарь кричит?

— Не-а, — вяло пожал плечами озадаченный Витя, — не помню уже.

— Ну, вспоминай. Показывать тебе я не буду, внимание зря привлекать. Здесь птиц уж живых и зверей наверняка поблизости не осталось. Так что не спутаешь. Запомни главное: два раза подряд, а один с перерывом. После третьего с чердака слезай, раньше не торопись. Ясно?

— Ясно, — промямлил Витя.

— И вот еще что, — вспомнил Гарсиа, — сам уясни и товарищу своему передай: чтобы здесь ни предпринимали — нос за монастырские стены не совать. Ни ко рвам, ни к острожным укреплениям — не приближаться. К окнам, что на пряслах в стенах устроены, к боям и прочим отверстиям да выступам тоже не лезть. Воды здешней, как бы жажда не томила — в рот не брать, пищи не пробовать. Только ту, что с собой из Москвы привезли. Опасность оказалась гораздо серьезнее, чем мы ожидали. И не только внутри монастыря у нас недруги обнаружились, а и снаружи. Но если все сложится так, как госпожа того желает, для тебя и твоего товарища все кончится уже этой ночью. Вы с нами уедете. Так что терпи. Времени у тебя часа четыре.

— Так может, это, ты останешься, Гарсиа? — осенило вдруг Витю. — Вместе-то надежнее будет…

— Нет, на этот раз нет, — покачал головой испанец, — на этот раз, Виктор, сам справляйся. У меня заботы другой хватает. Тсс! — Он приложил палец к губам. — Я слышу чьи-то шаги. Ты все понял, Виктор?

— Да, понял. — Витя тоже прислушался. Действительно, за столбами дыма кто-то направлялся в их сторону.

— Тогда до встречи, — отступив на три шага назад, Гарсиа тут же растаял в мутном сероватом тумане. А перед Витей возник, как будто из-под земли вырос, бледный перепуганный Рыбкин.

— А, это ты… — с облегчением вздохнул Растопченко. — Что топаешь-то, как слон? Выспался?

— А что это творится-то такое вокруг, товарищ майор? — хлопал вытаращенными глазами величиной с пятак Леха, и зубы его мелко стучали. — Газовая атака никак?

— Какая еще газовая атака! — натужно хмыкнул Витя, как ему самому казалось, бодро. — Забыл, что ли, где находишься? Сгорело наверняка что-то. Может, пожар в лесу. Какие здесь могут быть газы?! — Но после предупреждений Гарсиа, он и сам ни в чем не был уверен. Может, и газы. Кто здесь что поймет. Лазерный луч им уже продемонстрировали. Что еще покажут? Если даже де Армес в безопасности не уверен, то что же тогда с него, с Вити, взять?

— Да и то верно, — согласился Рыбкин, немного успокоившись. — Товарищ майор, — он легонько дернул Витю за рукав, — дозвольте спросить, на лошадях мы больше не поедем?

— Чего? — задумавшись о поручении Гарсиа, Витя плохо расслышал вопрос сержанта. — На лошадях? А, нет. Надеюсь, что нескоро. Это ты, брат, отмучился, слава Богу.

— А вы плохо себя чувствуете, товарищ майор? — участливо поинтересовался Рыбкин.

«Заботливый какой, — усмехнулся про себя Витя, — умеет подластиться к начальству. С Ибрагим-беем дружбу завел. Сразу видна школа Иваныча».

— Чувствую себя погано, — честно признался он, — а кто здесь хорошо себя чувствует? Ты, кстати, — опомнился вдруг Витя, — воды здесь нигде не пил?

— Не-е, — опять испугался Рыбкин, — не успел еще. А что?

— Так вот, не пей. Только из фляги своей. И не ешь ничего. Только что Груша в дорогу дала. Понял?

— Понял, — Рыбкин даже присел слегка. — А… А почему?

— Да ты не дрейфь, — похлопал его по плечу Витя, подбадривая. — Просто меры предосторожности. Мало ли что. Сам знаешь, никогда не помешает.

Рыбкин ему явно не поверил. Он боязливо оглянулся вокруг, облизнул губы, но смолчал. Витя внимательно посмотрел на него. Они медленно шли по направлению к церкви Архангела Гавриила. И вдруг Вите стукнула идея: Ибрагим-бей! Вот через кого можно достать ключи. Подключить Рыбкина… Только как, что… Надо быстро придумать. Но сперва необходимо изучить место действия. Может, удастся устроить какую-нибудь провокацию, и все, что сейчас неясно, само собой прояснится?

Дойдя до церкви Архангела Гавриила, Витя, следуя указаниям Гарсиа, обогнул ее и направился к Свиточной башне.

— А куда мы идем, товарищ майор? — спрашивал, поспевая за ним, Рыбкин.

— На рекогносцировку, — деловито отвечал Витя

— Куда? — опять не понял Рыбкин. Ему никак не удавалось затвердить это слово.

— Место идем смотреть одно, — со скрытым раздражением пояснил Витя, — нет ли там дырки какой, куда тебя посадить можно, а потом с шумом всем миром доставать из нее.

— А зачем? — Рыбкин притормозил.

— Для дела. Да не боись, Леха, — Витя засмеялся, — ударишься не больно. Так чуть-чуть.

Рыбкин помрачнел и уже без всякого настроения поплелся дальше за Витей.

Свиточная башня под зубчатой тесовой кровлей, довольно высокая и широкая, имела восемь углов и была сплошь утыкана по бокам, а тем более, наверняка, с внешней стороны, хоть Витя и не видел этого, множеством узких отверстий в несколько рядов. Подойдя ближе, Витя обнаружил аркообразный проход внутрь, который был открыт, а от него, с небольшой площадки внизу, витиеватая деревянная лестница вела на верхние ярусы башни.

— Кто идет? — донесся до Растопченко, едва он зашел под арку, зычный голос кузнеца Макара, караулившего на смотровой площадке башни. — Что надобно?

— Отец Геласий прислал узнать, достаточно ли свинца да пороху осталось, — рискнул откликнуться Витя, хотя страшно боялся попасть впросак.

— Да есть еще, — голос Макара прозвучал намного дружелюбнее. — А ты сам кто таков будешь, что-то не признаю тебя?

— А я князя Никиты Романовича подручный, — быстро сочинил Витя. — С дружиной его из Москвы прибыл.

— Ах, из Москвы, — протянул Макар. — Я и чую, не нашенский. Я всех белозерских-то наперечет знаю.

— Что там видать, с высока-то? — решил поддержать разговор Витя, лихорадочно оглядываясь по сторонам: где же та самая дверь в подземный проход, о которой говорил ему Гарсиа.

— Да что видать? Ничего не видать, — неторопливо ответствовал кузнец. — Чернота одна.

Факелы, освещающие башню изнутри, горели только во втором и третьем ярусе, а внизу было очень темно. Витя принялся рукой ощупывать стены, надеясь натолкнуться на решетку или железные замки. Неудачно ступив, он напоролся на груду каких-то битых горшков и, поскользнувшись, едва не упал на земляной пол.

— Ты там убился, поди, служивый? — спросил его Макар и как нельзя кстати предложил: — Сейчас факел скину, лови.

Через мгновение сверху понеслась огненная стрела. Витя изловчился ухватить факел за деревянную ручку, с большим трудом удержав равновесие. Но теперь он спокойно мог осмотреться внизу. На площадке, где он стоял, никаких решеток и дверей не было. Вправо вел узкий проход, заставленный высокими дубовыми бочками и кадками. Раздвинув их, Витя протиснулся дальше и в блеклом мерцающем пламени факела увидел в конце прохода ту самую дверь. Высоченную, в два человеческих роста, и, наверное, очень тяжелую. На ней, как и говорил Гарсиа, тускло поблескивали три внушительных размеров замка, а сверху ее закрывала толстая, обвитая паутиной решетка.