Эра Лобановского - Аркадьев Дэви Аркадьевич. Страница 81

— ...Не думаю, что у нас так скоро появятся мэры, которых можно будет поставить в одну шеренгу с ним,— сказал Григорий Суркис. Это особняком стоящий человек. Академик. Герой Соцтруда того периода, когда Золотую Звезду давали не за красивые глаза. Валентин Арсентьевич получил это звание на посту генерального директора объединения имени Королева, работающего на космос, где трудились порядка 25—30 тысяч человек. Президент союза адвокатов и адвокатской компании Би-Ай-Эм, заслуженный юрист Украины Виктор Медведчук — это человек, я бы сказал, справедливо имеющий сегодня имидж одного из наиболее профессиональных адвокатов нашей страны. Председатель совета директоров концерна «Славутич», кандидат наук Богдан Губский, на мой взгляд очень талантливый молодой человек, и под стать ему — его правая рука, вице-президент концерна Юрий Карпенко. Председатель правления Украинского кредитного банка Юрий Лях, профессионал, тонко познавший все нюансы нелегкого банковского дела. Мой младший брат. ...Без всех этих людей и, самое главное — без всех фирм, которые я назвал, сегодня невозможно в добром смысле слова удачное плавание киевского «Динамо» в бурных водах нашей сложной жизни,— продолжал Григорий Михайлович. Потому что они приносят сюда не только деньги, которые, как законопослушные граждане, зарабатывают и инвестируют в футбол. Люди еще вкладывают свои души и сердца! Поговорите с любым из семерых, и вы поймете, что значит для каждого понятие: «Динамо», Киев... Так что, перефразируя ваш «американский» вопрос, следовало бы говорить не «хозяин», а «хозяева». Потому что я не один. Но, поверьте, мы не хотим чувствовать себя хозяевами киевского «Динамо». Мы хотим чувствовать себя людьми, которые соприкасаются с этим чудесным явлением в природе — футболом и сегодня дают киевскому «Динамо» надежду на лучшее будущее.

Почему же рискнули партнеры-единомышленники из великолепной «семерки»? Слушая ответ Григория Суркиса, я понял, что он для себя давным-давно ответил на этот непростой вопрос.

— Знаете, есть такие прекрасные слова: надежда умирает последней,— сказал Григорий Михайлович. Я хочу, чтобы все поняли. И вы в том числе — человек, который находится между двумя континентами. Неужели вы себе постоянно задаете вопрос: а почему, улетая отсюда в Америку, вы сюда возвращаетесь? — Суркис вопросительно взглянул на меня. Возвращаетесь на землю, где вы выросли, где похоронены ваши родители. Почему? Наверное, в этом ответ: потому, что здесь ваши корни. Ну здесь мои корни! И я очень хочу, чтобы моим детям и моему внуку — надеюсь, что у меня будут еще внуки — здесь жилось бы явно лучше, чем нам. Чем вам или мне. Ведь горько и обидно, что именно Украине, с такими богатыми традициями в труде, культуре, спорте, приходится сегодня натурально выживать. И всегда задаешь себе вопрос: «Если не я, то кто же?» Почему мы привыкли к тому, что первопроходцами обязательно должны быть не мы сами, а какие-то западные инвесторы, которые должны прийти и спасти нас? Ведь согласитесь, что гораздо разумнее — прежде всего законодательно! — построить политику государства. Сделать ее более гуманной, направленной не на то, чтобы уничтожить отечественный бизнес. А ведь еще недавно слово «бизнес» было у нас анафемой, его и произносить-то вслух не решались. Почему же сегодня государственную политику не строить так, чтобы дать возможность отечественным бизнесменам зарабатывать деньги, инвестировать, а затем и реинвестировать их в родную землю, в собственный народ, в радость этого народа?! Почему не показать пример западным инвесторам? И так повести дело, чтобы через какое-то время они, подобно нашим несчастным людям, которые сегодня стоят в магазинах в очередях за хлебом, не стали бы в очередь с целью: внести сюда не доллар-два, а миллионы долларов! Чем сегодня наша страна хуже, чем любая другая?! Так вот, возвращаясь к тому, с чего я начал ответ на ваш вопрос,— мы все еще сохраняем надежду. А если так, то неужели же люди, которые здесь родились и собираются, чтобы и косточки их гнили в этой земле, не хотели бы, как сказал поэт, воздвигнуть себе памятник нерукотворный, куда не зарастет народная тропа...

Тут Григорий Суркис взглянул на висевшую на стене его кабинета фотографию макета загородней базы в Конча-Заспе. Напомню, что строительство шестиэтажного красавца-корпуса — XXI век! — по предварительным подсчетам, это примерно 17 миллионов долларов...

В своем очерке «Одержимость», опубликованном, напомню, в номере 7—8 журнала «Трибуна» за 1995 год, В. Меншун писала:

...Поиски продолжаются, вечная свеча правдолюбия не гаснет. Впереди столько замыслов. И такая конкретная работа. А еще хочется ему, чтобы возродилась футбольная жизнь страны, чтобы наконец появился на капитанском мостике человек, которому бы верили, в действия которого бы не вмешивались, то есть чтобы возвратился в «Динамо», Киев Валерий Лобановский. Мечтает он, чтобы его любимая обновленная команда показала себя достойно и на международной арене.

Итак, учитывая сроки верстки журнала, до осуществления мечты Суркиса о возвращении Лобановского оставалось почти два года. А вот мечта о том, чтобы киевское «Динамо» достойно выглядело на международной арене, похоже, чуть было не сбылась осенью того же девяносто пятого года. Но вместо этого грянула беда...

Глава 17. Шок.

Надеюсь, вы уже заметили, что свой рассказ я не веду в строгом хронологическом порядке. Так, надеюсь, мы сможем острее ощутить все, что происходило с героями моего документального повествования, и познать истинную цену их деяний. А сейчас — в Киев, в середину девяностых годов. Если быть точным, то — в день 7 декабря 1994 года, когда на крупнейших стадионах Европы в одно и то же время проходили матчи последнего тура групповых соревнований Лиги чемпионов. Одни названия соперников способны были заставить учащенно биться сердца болельщиков со стажем: «Динамо», Киев — «Бавария», Мюнхен. Память невольно возвращала к событиям двадцатилетней давности, к тем легендарным двум сезонам, к первому подлинному международному триумфу динамовцев. Но на этот раз мюнхенцам противостояло иное «Динамо». Матч проходил хоть и в Киеве, но в совершенно другой стране. Да и Лобановского на этот раз немцам нечего было опасаться: он работал в Африке...

Холодный декабрьский вечер девяносто четвертого. В том же стадионном дворике, где когда-то мудрый В. А. Маслов говорил, что для побед в подобных европейских турнирах команде надлежит созреть, я с особой теплотой думал о динамовских первопроходцах, прокладывавших некогда путь к европейским футбольным вершинам. И о новых руководителях киевского «Динамо», страстно желавших возродить былую славу клуба. Для них и для команды, на создание которой пошло чуть больше года, наступило время решающих смотрин. И в великолепно полиграфически изданном на государственном языке (на мелованной бумаге!) буклете президент клуба Григорий Суркис в своем обращении к зрителям откровенно признался в том, что незабитые голы и турнирные очки, столь необходимые команде, он видит в кошмарных снах. Президент клуба понимал, что динамовская команда пока не задает тон на футбольных полях, а порой, особенно в матчах с классными соперниками, откровенно выглядит в роли ученика. И все же матчу с «Баварией» Г. Суркис придавал особое значение: игре с одним из суперклубов Европы надлежало словно бы подвести черту под целым этапом становления киевской команды, конкурентоспособной на международном уровне. Президент клуба обещал, что киевское «Динамо» не оставит столицу и всю страну без большого футбола: к этому зовет славное прошлое команды, да и, к тому же,— это дело чести нынешнего руководства клуба.