Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 32
рваться от пирса не могут при даче самого малого хода вперед.
Дали малый-та же картина! Дали полный ход и... вылетели на се-
редину бухты! По громкой связи с берега прозвучало: «Эсминец
«Беда»! ...У тебя дыра в жопе!».
Вот что произошло с тем же эсминцем при очередной швар-
товке. Если по инструкции было положено швартоваться «Самым
малым назад!», при этом кормой медленно подходил к пирсу и
стоял, как вкопанный. Но, так швартоваться для уважающего себя
командира считалось военно-морской серостью. Производил
швартовку командир эсминца следующим порядком: подава-
лась команда «Полный назад!», затем, слегка не доходя до пирса,
«Полный вперед!» для погашения скорости и «Стоп машина!». Ко-
рабль останавливался, весь в пене под гневными взглядами встре-
чающего командования и восхищенными взглядами встречающих
113
штатских. При этом на корме обязательно стоял целый мичман,
который отсчитывал расстояние до берега и докладывал его на
мостик по мегафону.
Однажды, все тот же наш эсминец, начал уменьшать скорость
швартовки слишком поздно. В воздухе начал звучать монолог
боцмана на корме эсминца: «Семьдесят метров!.. Сорок метров!..
Двадцать метров!.. Десять метров!.. Пиzдец! Море кончилось!».
ПОЛЕТЫ НАЯВУ
На одном из офицерских «слушаний граммофона и пития са-
могона» задали командиру подводной лодки вопрос: «Может ли
человек летать?». Он отвечает: «Может, но только один раз». За-
тем рассказал эту историю: «Все комиссии, которые приезжали в
наш военный городок, однозначно
водили на экскурсию, на атомную
подводную лодку. И самое серд-
це атомохода – реакторный отсек
оставляли на десерт – после 3–4
часового лазания по всем отсекам.
И вот, наконец, они в реакторном
отсеке – относительно просторно,
можно собраться уже и кучкой,
присесть на удобно расположенный в центре толи столик, толи
пуфик, неважно что. А командир по–прежнему что-то рассказыва-
ет о каких-то системах, приборах, командах. А высокому командо-
ванию не терпится закончить официальную часть проверки. На-
конец кто-то из них обязательно не выдерживает и спрашивает:
«А сам – то реактор где?». «Так вы на нем и сидите!». Вот тут они
и ВЗЛЕТАЮТ!».
КУРСАНТСКИЙ ТРИЛЛЕР
На вопрос курсового офицера, почему опоздал из увольнения,
курсант одного из питерских военно–морских училищ рассказал
ужасную историю командиру роты: «Зима, вечер, фонарь, плат-
форма «Проспект Славы», еле успевая на последнюю электричку,
прыгаю в вагон во время закрытия дверей. Полностью проскочить
в дверь не удается и в итоге половина моего тела оказывается сна-
ружи, остальная внутри электропоезда. Следующие остановки,
включая «Детское Село» («Пушкин»), находятся с другой сторо-
114
ны, поэтому благополучно покинуть электропоезд удалось лишь
в Павловске. Времени становилось совсем в обрез и я, за неиме-
нием электричек в сторону Пушкина, прыгнул на тихо проходящую
мимо платформу товарняка. Товарняк набрал ход, покинуть его
мне удалось лишь в районе Шушар, то есть бац – бац и мимо. Вот
поэтому и опоздал»!
ЗА ДОБАВКОЙ
Стоим в Северодвинске на ремонте. Вечером кофе с «шилом»
в казарме. Самый разгар и обнаруживается, что эквивалент на ис-
ходе. Встал вечный вопрос «Что
делать?». Время за 23 часа. Вы-
зывается идти на лодку за этим
самым «шилом» Саня Пуга (не
путать с Пуго – бывший министр такой был госбезопасности во вре-
мя ГКЧП). Не ходи ты Саня в Африку гулять – ВОХРа живым не выпу-
стит! Но прорвался Саня сквозь наши заслоны со словами «У меня
на ПУ ГЭУ три литра заначено!». Пришел через час с трехлитровой
банкой «шила». Как кордон, прошел? Элементарно, Ватсон! – от-
вечает наш друг, – банку под ремень на животе, шинель мичмана
на себя (он – то толстый!) и до дому. Для ВОХРушек толстый мич-
манок – обыденное дело, да еще с повязкой дежурного на рукаве.
Александр при стоянке в Двинске заказал и ему изготовили трехли-
ровую канистру из мельхиора сантиметровой толщины размером
на всю спину – летний вариант выноса «шила» через КПП завода.
Незаметно было даже под рубашкой с короткими рукавами.
ЖИТЬ ЗАХОЧЕШЬ…
Патрулировали как-то в Атлантике вдоль берегов США. До
суши ближайшей километров 200–400. В подводном положении
курить нельзя, а тут всплыли продышаться. Сразу на палубу, одну
сигаретку, вторую тут же – расслабило, сел за рубку, голова закру-
жилась. Внезапно, увидев вертолет, срочное погружение. А я, при-
балдевший, пока понял, что к чему, люк задраили – погружаются...
Ногами молотить – бесполезно, каблуки резиновые, лодка тоже
вся снаружи обрезинена... вдруг вижу – ключ для подтяжки дере-
вянного настила. Прикручен к корпусу гайкой барашком, резьба
восьмерка. Как он в руках оказался – не помню, но на его стук по-
гружение прекратили, и меня запустили. Доктор сразу, видя мое
115
лицо, стакан спирта налил. Отходил дня два... Резьба на крепле-
нии ключа оказалась вырвана...
АТОМНАЯ ВОЙНА
Из Мурманска в офицерское общежитие в Гаджиево приехали
три студентки. Вечер, суббота... Утром накрыли завтрак с шампан-
ским... А в 10.00 сирена на магазине №-12. В подъездах загремели
звонки – громобои на входе... По городку побежали рассыльные –
посыльные в касках. К нам в дверь постучал боец из роты охра-
ны (перепутал!?). Самый крупный боец приколистый оказался,
с порога кричит: «Командир! На нас напали! Все сразу! В Сайде
китайский десант, в Полярном – янки – суки!». Ну, мы собираем-
ся, покрикиваем: «А где мои гранаты? Кто заныкал мой пистолет?
Пулемёт кто уволок?». И даём девочкам компас со словами «Мур-
манск вон там. Через 1 час не придём – добирайтесь сами, автобу-
сов не будет, война мировая, раз уж нас подняли...».
Через часа 2 пришли, а они вдрабодан пьяные и орут: «Вой-
на – война, а молодость пропала!». «Вы чего?». «А всё равно раке-
тами по Мурманску врежут! Так чё туда бежать?».
ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ
Начальник строевого отдела военно-морского училища однаж-
ды культурно выпивал в гараже с командирами рот. А как раз за его
гаражом была дыра в заборе, через которую курсанты бегали в са-
моволку. Сидят офицеры, выпивают, и тут из-за гаража вырисовыва-
ется толпа курсантов. Курсантов необычно много для разового по-
хода в самоволку. Стороны замечают друг друга. Что делать, не ясно.
Ситуация не по уставу: начальство не при погонах и выпивает. Но и
курсанты явно не правы. Начальник строевого отдела посмотрел на
них задумчиво и говорит: «Ну, вы, блин, хоть бы строем шли…».
ФЛОТ НИГДЕ НЕ ПРОПАДЕТ
Произошел этот случай во времена «холодной войны». Случи-
лось так, что наше торговое судно, разгрузившееся в одном из за-
падно – германских портов, не выпускали по причине каких-то фи-
нансовых нестыковок на уровне наших и немецких министерств. В
другое время нашему капитану это было бы на руку (все-таки текут
суточные в валюте), но в тот момент, как назло, он успел загрузить
на борт и провести по бумагам и в таможне приобретенный по-
держанный автомобиль, который запросто могли конфисковать на
116
советской таможне, поскольку тот
формально мог просрочить сроки
пребывания на борту советского
судна в качестве имущества плав-