Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 41
востроек. Через пару минут дядя Федя отодрал – таки от лица ца-
рапавшегося Матроскина и, раскрутив, швырнул пришельца туда,
откуда тот явился, то есть вверх.
Этажом выше жил – поживал, да добро пропивал слесарь –
водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам абсти-
нентным синдромом. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то
в окно, слесарь размышлял о смысле жизни. В 10.01, напоминая
своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз проле-
тел соседский кот. В 10.03 соседский кот прилетел обратно, за-
стыл на мгновение в Высшей точке траектории; расставив лапы
в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вер-
толет Ка–50 «Черная акула», и, не в силах совладать ни с закона-
ми физики, ни тем более, с законами аэродинамики, продолжил
145
свое падение. Забулдыгин твердо
решил бросить пить. Несчастный
Матроскин летел вниз, минуя этаж
за этажом, и без приключений до-
брался бы до земли, если бы ему
на уровне третьего этажа не попа-
лись маляры. Маляры не делали
ничего предосудительного.
Они красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к
низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала
получал несколько капель зеленой, либо одну – две более доро-
гой белой краски и только затем, задрав голову, читал: «Осторож-
но! Малярные работы!» Матроскин, почти не разбрызгивая краску,
рыбкой вошел в ведро (все судьи – 9 баллов). Удостоверившись, что
жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно на-
чал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в
краску. «Он в нас камнем кинулся», – сказал более опытный маляр
и заглянул в ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью
голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От не-
ожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и
со словами: «Изыди! Изыди!» толкнул ведро ногой.
Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Матроскин выбрался
из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходив-
шему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию,
а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бе-
жать. Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шу-
стро карабкаться на первую попавшуюся березу. Карабкался кот
по ней до тех пор, пока берёза не кончилась.
А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шах-
маты. Пенсионер Тимохин по кличке «Гроссмейстер» схватился в
игре не на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Миро-
новым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же
околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно затя-
нулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожерт-
вовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость скучной, и па-
дение Матроскина с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма
оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот
схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению
от шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табурет-
146
ку и со страшным криком: «Отдай
ферзя, гад!» запустил ее вослед
улепетывающему
Матроскину.
Статистика показывает, что коты
очень легко уворачиваются от та-
буреток. По данным Госкомстата,
вероятность попасть табуреткой с
двадцати шагов в бегущего кота,
либо кошку, практически равна
нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит от стула,
другое дело – интеллигент Скрипкин. Трудно сказать, что подумал
в этот момент Скрипкин, но крик: «Отдай ферзя, гад!» и удар та-
буреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем
телом, взмахнув при этом по- балетному руками и выронив сумку
с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как толь-
ко мог, и даже еще быстрее. Матроскин, думая приятно провести
время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.
Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя
всегда пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил
на четвертом). Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получи-
лось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем
самым перед ним свою вину. Матроскин, ощутив, как его подняли и
понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь
или ладью ему, может быть, и простили бы, но за ферзя уж точно не
пощадят. Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь,
в этот момент кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигав-
шийся, для большего правдоподобия стал изображать агонию. Сум-
ка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неопису-
емый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик
метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише. По-
дергавшись еще немного для приличия, Матросикн прислушался:
было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот
с пониманием профессионала принялся за колбасу. Минут через
двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом
на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе до-
мой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная
внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию
купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик
сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из – под сметаны, два
147
лимона (один из них надкусан) и фи-
гура для игры в шахматы. Вне себя
от злости на хулиганов, не только ис-
портивших продукты, но и надругав-
шихся над сумкой, Скрипкин вышел
на балкон и выглянул во двор. Во
дворе играли в шахматы; черными –
пенсионеры Тимохин и Миронов,
белыми – дворник, имевший до этого мало игровой практики и по-
тому путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую про-
павшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: «Вам
шах». «Вам мат!» – взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил
черно – белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся
в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.
Страшный крик дворника: «Убью!» застал Матроскина на
крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно,
лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым
боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один
из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь,
обо что можно обтереться, горе – десантник, на сей раз по лест-
нице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бе-
льевой веревке – старый плед. Матроскин повис на пледе и стянул
его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на
восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без
некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. «Эва,
чего удумал», – сказала старуха и стала отпугивать кота криками
«Кыш!» и «Шиш!», но разве это могло напугать Матроскина! На-
оборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Ста-
рушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непо-
нятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на
мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Не
преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу,
взяла швабру и, размахнувшись, насколько позволял радикулит,
запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маля-
ров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Матроскина, тот