Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 49

борке ружья я ее не видел, но что-то она определенно напомина-

ла. Попытки пристроить ее куда-нибудь, успехом не увенчались.

Позже с братом, мы учинили ружью полную разборку – места

пружине не находилось. Собрали, проверили на даче – все семь

патронов отстрелялись без проблем. Но все же, я нашел источ-

ник зловредной пружины. Она оказалась от ручного пулемента

Дегтярева.

Теперь только интересно – это от табельного оружия МВД, или

кто-то из его клиентов потерял?

ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПОДПЛАВА

На заре развития подводного флота России на подводных

лодках того времени самой надежной системой связи между от-

секами подводной лодки служила переговорная труба, или, как

ее называли, «переговорка» – медная труба длиной в подводную

лодку, калибром в пару дюймов, с отвлетвлениями на мостик и в

отсеках.

Каждое отвлетвление имело раструб, герметичный запор и

затычку со свистком. Команды

в отсеки подавались следую-

щим образом: вахтенный Цен-

трального Поста набирал пол-

ную грудь нечистого отсечного

воздуха, прислонялся губами к

раструбу «переговорки» и орал

в трубу: – В носу! В корме! Ос-

мотреться в отсеках! На такую

команду после осмотра отсеков вахтенными должен поочеред-

но, в порядке номеров из каждого отсека последовать предусмо-

тренный Правилами службы на подводных лодках доклад:

– В первом осмотрено. Замечаний нет.

173

Ленивые вахтенные отсеков упростили доклад до:

– В первом хорошо!

– Во втором хорошо!

– ……………………!

– В седьмом отсеке тоже хорошо! – звучал доклад из послед-

него отсека, и тогда из центрального тут же следовала долгождан-

ная команда:

– О*кей! Команде пить «какаву»!

«Какава» – так стали называть экзотическое какао ниж-

ние чины, а затем и советские матросы – подводники середины

XX века. Напиток стал символом благодействия, наступившего

на подводных лодках Военно-Морского Флота.

ПУНШ ПЕРВЫХ РУССКИХ ОФИЦЕРОВ-ПОДВОДНИКОВ

РОССИЙСКОГО ПОДПЛАВА

Сверху ендовы ложили крест – накрест два обнаженных кор-

тика. На перекрестие ставили сахарную головку, ободрав с нее

плотную синюю бумагу и сбрызнув ромом. В самой ендове уже

плескалась смесь рома с сахаром, по вкусу слегка разбавленная

белым «Shablie» и охлажденная принесенным из близлежащего

ресторана колотым льдом. Тут же в сосуд высыпали: нарезанные

дольками фрукты для вкуса и аромата: лимоны, мандарины, япон-

скую мушмулу, антоновку, виноград…

Когда в начавшем покрываться тонкой ледяной корочкой окне

засверкала необычно яркая первая звезда, скорее всего Капелла,

в комнате гасили свечи и подожигали капли рома на сахаре. Ром

вспыхивал синим пламенем, а капли жженого сахара, падая в на-

питок, окрашивали его в светло – коричневый цвет. С этого момен-

та разливали пунш в бокалы.

Пили сидя. На флоте не принято вскакивать со стопкой в руке

и пить по-лошадиному стоя. Это удел дворцовых шаркунов и при-

дворной гвардии. За здоровье священной особы Императора

пили также сидя.

А уважение к даме прежде всего оказывали не ритуальными

жестами и не словами, а бесконечной чередой не слишком частых,

но обращенных только к ней благородных поступков, способных

затеплить в ее душе добрые чувства, признательность и веру в ис-

кренность содеянного.

174

О ФЛОТСКОЙ ФОРМЕ

(из книги Э.Ковалева и А.Саксеева «Возвращенные бездной»

с моими добавлениями)

Мировая традиция узаконила и в России

три цвета флотской формы: черный, белый и

золотистый. Был еще темно–синий китель, ког-

да офицер заступал на дежурство. До октября

1917 года на флоте носили пальто. Шинель на

флоте ввели «благодаря» верховенству армей-

ских кавалеристов в вооруженных силах страны.

Главное отличие флотской формы Импера-

торского флота России-то, что погоны на ките-

лях, тужурках и пальто, эмблемы на фуражках

изготовлялись золотистыми, золотистыми без

подделки. Их плели из позолоченной металлической канители. В

1963 году руководители партии и правительства решили, что пуд

золота, который ежегодно тратился на позолоту погон и эмблем

всего офицерского состава, следовало бы сэкономить, и на плечи

офицеров Военно-морского флота легли тряпочные погоны черно-

го цвета. Повседневная тужурка потеряла флотский шик и сам ее

покрой напоминает покрой штатского пиджака.

Когда золотое шитье эмблем на фуражках заменили на алюми-

ниевую штамповку (один ее вид рождал мысли о падении величия

морской державы и убогом вкусе утверждавших новинку), полно-

стью выветрился дух традиционного флотского романтизма. Но те,

кому и по сей день дороги традиции и неповторимость образа мор-

ского офицера, даже не притронулись к этим «крышкам от консерв-

ных банок» и продолжают носить давно потемневшие от времени и

морских брызг эмблемы или за деньги заказывают их золотошвеям.

До сих пор непонятно ношение фуражек аргентинского покроя

с упирающейся в зенит тульей неимоверных размеров. Такой без-

вкусицы не могли допустить даже дикари с острова Борнео. Разве

обязательно необходимо лепить герб страны на фуражку? Раньше

обходились кокардой. Изготовление курсовок для курсантов во-

енно-морских училищ из резины (!!!) не влазит ни в какую голову.

Не надо никогда забывать, что флот наш – Российский, стиль

и покрой одежды и пилоток должны быть не НАТОвскими, а на-

шими – русскими!

175

МОРСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ

Парусные корабли были не только прекрасны – красота их

была строго функциональна. Прекрасные фигуры на носу парус-

ных кораблей не радовали глаз и не служили тараном, а просто

скрывали самый обыкновенный туалет. Если туалет разместить в

корме, то попутный ветер сдует все неуставные брызги морепла-

вателю прямо в лицо, а на носу все сносится тем же ветерком за

борт, в шторм смывается водой.

От слов «галеонная фигура» родился международный мор-

ской термин «гальюн». В российской морской терминологии мас-

са голландских слов – это Петру Алексееву, плотнику саардам-

скому, прирабатывающему по совместительству царем, спасибо

надо сказать: «Все наверх!» по – голландски «Over All!» – отсюда

слово «Аврал». Типичная на парусном судне опасность – когда

сверху что-то падает по-голландски – «Fal UNDER!», отсюда наше

знаменитое «Полундра!». Порох по-голландски «Kruit»» – вот

вам и крюйт – камера.

Имеется, правда, и английская терминология. Когда матрос

на приказ начальника отвечает: «Есть!», он вовсе не покушать

у него просит – этот так видоизменилось английское «Yes». Дал

кое-какие термины и язык родных осин – на старинных русских

судах – расшивах провинившихся сажали в клетушку, где хра-

нился такелаж, откуда и пошло слово «каталажка». А время на

море тоже не часами меряют, а склянками – одна, две и так до

восьми, полчаса на склянку, четыре часа – вахта. Восемь скля-

нок, правда, не бьют – вместо этого бьют рынду. Странно как-

то: по всем словарям рында – царский телохранитель, за что

его бить, даст ли он сдачи и как таких титулованных особ на все

корабли напастись, совершенно не ясно. Хотя и тут все просто:

по-английски «Ring the bel » значит «ударь в колокол», вот вам и

«рынду бей». Да и насчет склянок писатель Бестужев – Марлин-

ский сомневался. Так и писал: «В морских заморских романах

не раз случалось вам читать: четвертая склянка, осьмая склян-