Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 79

его далеко не первый залёт. Минут пятнадцать длится пламенная

речь отца – командира, в конце её с блеском во взоре замполит

требует наказать сержанта по всей строгости.

Повисает гнетущая тишина, весь личный состава батареи пре-

красно знает о том, что виновник торжества кандидат в мастера

спорта по боксу – попробуй что-нибудь вякни – убьёт потом. На-

рушая неловкую паузу, встаёт начальник политотдела и с таким

хитрым сталинским прищуром говорит: «А давайте спросим това-

рища старшину? Что он предложит?».

Старшина вздрогнул, побагровел, поднялся и, сжимая огром-

ные кулаки рявкнул: «Гнать его из этого гребаного комсомола!».

ТАБУРЕТОЧНИК

Очередной финт Табуреточника – Сердюкова произошел на

Военно-Морском флоте. Как известно, денежное содержание офи-

церов – подводников составляют примерно 15 000–20 000 рублей

(до 2012 года) в зависимости от должности и звания. Остальное

стараются добрать какими-то премиями и доплатами, если полу-

чается. Пенсионеры Министерства Обороны об этом и не мечтают.

Прошёл очередной пуск «Булавы», с точки зрения подводни-

ков всё было выполнено безукоризненно. Табуреточник со своей

свитой из паркетных щелкунчиков доволен. Воспользовавшись

благоприятным моментом, к Табуреточнику подходит капитан с

заготовленным приказом о премиро-

вании личного состава, остаётся толь-

ко выяснить размер премиальных и

подписать. Возникает примерно такой

разговор: Капитан: «Ну вроде бы всё

отлично прошло...». Табуреточник:

«Да, молодцы!». Капитан: «Ребята ста-

рались, выложились по полной. Как вы

думаете, можно выписать премию?».

Табуреточник: «Конечно, о чём речь!

Сколько планируете выдать?». Капитан

283

(робко): «Я думаю, можно по 3 оклада...». Табуреточник (багровея

и свирепея): «Да вы тут ох*ели совсем!!! Выдать им по 150 000 и

хватит!».

Быстрее, наверное, с подписанным приказом капитан в жизни

не бегал.

НОВОГОДНЕЕ ПОЗДРАВЛЕНИЕ

В 2008 году на совещании в Северодвинске на СМП Министр

Обороны РФ, бывший заведующий мебельной секции «Гостиного

двора» в Санкт-Петербурге, он же маршал Табуреткин, сказал: «Не

беспокойтесь, господа моряки, мы будем ваши подводные лод-

ки чинить». Из зала старый капраз крикнул: «Чинят табуретки, а

подводные лодки ремонтируют», после чего был

удален с заседания. Это дало повод к следующе-

му Новогоднему поздравлению:

Жопа в мыле, грива в лентах – это праздник у

военных!

И у них, любимых, бравых,что ни праздник, – то

расправа!

В этот год их, как котов, будет трахать Сердюков.

Только нас не испугать, зае*ется пыль глотать.

Скоро кролик сей опять мебель будет починять...

РАЗНИЦА

Еще со времен царя Гороха была сложная и романтическая про-

фессия – офицер жандармской службы. В те дикие времена сыск-

ным органам никто не составлял планов по раскрываемости, поэто-

му полицейским и жандармам приходилось трудиться не покладая

рук и регистрировать все происшествия в околотке. Однажды при-

ходит в жандармский участок урядник и докладывает: «Господин

ротмистр! В реке утопленника выловили!». «Утопленника? А под-

робнее?». «Утопленника, голого...». «Голого, говоришь? Так это хоть

мужчина или женщина?». «Не могу знать, ваше благородие!».

«Как это не можешь знать? Есть же разница!». «Так разницу,

ваше благородие, раки съели!».

ЦИРК

Существует весьма обширная категория военачальников,

стиль работы которых заключается в разносах подчиненных. По

284

делу они давно ничего ни спросить, ни посоветовать не могут в

силу обширного скудоумия, а вот хамства – хоть отбавляй. Однаж-

ды такой генерал с какого-то дуба свалился в авиационный полк.

Идет по стоянке и на весь аэродром гонит, сам того не подозревая,

по Салтыкову – Щедрину: – «Разорю! Не потерплю!». И дальше

уже от себя: «У вас, товарищи офицеры, в полку бардак! Затхлость

на два пальца! Устроили тут, понимаешь, цирк!».

Вдруг, из – под самолета неожиданно вылез зачуханный тех-

ник и нос к носу столкнулся с генералом. Оторопевший генерал

отшатнулся и, вновь набирая обороты: «А ты еще кто такой?!». «А

я, товарищ генерал, клоун в этом цирке!».

БОЛЬШАЯ СТИРКА

Служил мой товарищ в ВДВ, и уставал, конечно, первое время

сильно особенно в первый месяц службы, когда были в каранти-

не, и готовились к прыжкам. Однажды стоит мой товарищ, дне-

вальным по роте, и спит, прямо на тумбочке дневального, стоя.

Те, кто служил, знают, что это вполне реально. Заходит старшина

роты прапорщик по званию, который гонял личный состав подраз-

деления как собак. Дневальный по уставу должен был вытянуться,

отдать честь и заорать: «Дежурный по роте на выход!». Но этого

не произошло по той простой причине, что мой друг спал. Проис-

ходит немая сцена, я уже мысленно прощаюсь с другом: прапор

шепотом подзывает дежурного по роте и также шепотом приказы-

вает принести ведро воды.

Недоумевающий сержант приносит воду, прапор хватает ве-

дро и обливает с ног до головы спящего друга, после чего прячет

ведро за спину. Проснувшийся от такого душа дневальный, еще не

поняв что произошло, видя перед собой ухмыляющегося старши-

ну с перепугу вытягивается в воинском приветствии и, вытаращив

глаза орет: «Дежурный по роте на выход!». На что прапор, так же,

ухмыляясь, спрашивает: «Ну а чего ты мокрый весь?».

И хотя перепуганный дневальный так, и не понял чего он мо-

крый, но его ответ старшине был верхом солдатской смекалки:

«Камуфляж постирал, еще высохнуть, не успел!».

КЕРОСИН

Мой товарищ, Александр, служил в морской авиации на од-

ном из аэродромов в Приморском крае. Керосина в те времена не

285

жалели и его авиационный полк летал

регулярно 2 раза в неделю, один раз

днем, один раз ночью. На всех поле-

тах в обязательном порядке дежурила

пожарная машина. Начальником по-

жарного расчета был один прапорщик

из местных, остальные – матросы и

сержанты срочной службы. В деревне,

по соседству с гарнизоном, жила мать

прапорщика в своем, частном домике.

Зимы в Приморье бывают суровые, вот он и поставил матери котел

на жидком топливе, чтобы старушка с дровами не мучилась, а то-

пливом, естественно, был авиационный керосин. Теплотворность

большая, а копоти – мало.

Как-то раз ночные полеты завершились около трех часов ночи.

Прапор, как заботливый командир, отправляет весь расчет спать,

мол, машину сам отгоню и в бокс поставлю. Когда личный состав

устремился в сторону долгожданных подушек, прапорщик слил с

пожарной машины все воду и, по договоренности с матросиком с

топливозаправщика, заправил ее керосином, чтобы маме отвез-

ти. Однако, то ли устал сильно, то ли мать побоялся разбудить, но

решил он перенести поездку до утра, поставил машину в бокс по-

жарной части и пошел домой спать. На аэродроме была своя ме-

теослужба и своя метеостанция. Располагалась она на краю аэро-

дрома в двухэтажном деревянном здании. По закону подлости, в

5 утра здание метеостанции загорелось. Возгорание произошло в

угловой комнате на 1 этаже. Народ срочно вызвал пожарных. Еще

не успевшие очухаться после недолгого сна, матросики впрыгну-

ли в машину, приехали на пожар, в рекордные сроки развернули

два рукава, дали в них давление и приступили к тушению. Кто зна-