Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 88

начинает хихикать, пpапоpщики приносят заполненный бланк и

удаляются. Дальше происходит самое интересное! Вся приемная

комиссия увидев заполненный бланк, начинает потихоньку спол-

зать со стульев, не обращая внимание на абитуриентов.

Дело в следующем. Как образцовые пpапоpщики, эти ребята

заполнили бланк, причем им удалось правильно заполнить свои

данные, после чего они перечеркнули лист и внизу написали «ОБ-

РАЗЕЦ»!!!

ЖИВИ ПО УСТАВУ…

Курсант одного военно-морского училища возвращался из

увольнения в серьезном подпитии. Собрав последние силы и

315

миновав удачно КПП, уже никакой, он

пошел в казарму. В здании казармы на

первом этаже, после одного лестнич-

ного пролета находился Пост №-1 (Бое-

вое Знамя Училища) с часовым, а рядом

комната дежурного по училищу. Начав

подъем по лестнице в вертикальном по-

ложении, на середине лестницы курсант

сломался и перешел в более устойчивое

положение на четырех точках опоры.

Помня, что рядом дежурный по училищу

и что надо максимально быстро покинуть опасную зону, он про-

должил движение на четырех. Добравшись до верха и потерпев

неудачу в попытках подняться, курсант повернул и продолжил в

том же положении движение по коридору. На шум вышел из ком-

наты дежурный и наблюдает следующую картину: продвигаясь по

коридору на четвереньках и ничего не замечая вокруг (в том числе

и дежурного), курсант, достигнув Боевого знамени, поворачивает

голову в сторону Знамени, прикладывает руку к фуражке и, отда-

вая воинскую честь, продолжает ползти уже на трех.

На следующий день на разводе начальник училища вызывает

из строя нашего героя. Все ожидали 10 суток ареста, отчисления

и других репрессий, а услышали буквально следующее: «Вот этот

курсант напился до совершенно скотского состояния, а честь Бое-

вому Знамени училища отдал! Встать в строй!».

ЛЕТЧИК

Студенты проходили военные сборы. Дело было в брежневские

времена в Туве, условия жизни на сборах антисанитарные. И после

того, как от плохой воды из ста двадцати – семьдесят студентов за-

болели дизентерией, приехала медицинская комиссия. Начались

разборки. В одной палатке сделали пункт сдачи анализов. Постави-

ли стол, за него посадили одного из студентов с задачей подписы-

вать бумажки на колбах с анализами. А анализы брались военным

врачом, мужиком, такой алюминиевой палкой с намотанной ватой

прямо из задницы. Все выходили из палатки с вздохами, преуве-

личивая глубину захода алюминиевой дубины врача – садиста для

испуга тех, кто еще не прошел! И вот настала очередь нашего героя,

простого парня из деревни. Заходит. Врач ему: мол, снимай штаны

316

и загибайся. Студент трясущимся рука-

ми снимает, загибается. . и так сжима-

ет задницу, что вспотевший врач после

третьей попытки ему и говорит: «Да,

ты, ...мать, руками-то разведи!».

Студент, стоя «раком», берет и

просто разводит руки от плеч параллельно полу. Что после этого

было... От рева врача палатку изнутри на несколько минут разду-

ло, а к студенту навсегда приклеилось прозвище «Летчик».

СЕМНАДЦАТЬ ДУРАКОВ

Штаб крупного военного соединения. Времена доперестроеч-

ные. Казахстан. Молодому лейтенанту посчастливилось быть при-

командированным к штабу – на побегушках бегать. Телеграммы

читает, бегает, исполняет их, и так далее, а сам еще почти никого

не знает. Однажды прибегает он к майору – начальнику со сло-

вами: «Товарищ майор, здесь к нам какие-то дураки приезжают...

Телеграмму вот прислали». Майор читает: «ПРИЕЗЖАЕМ ДВАДЦА-

ТОГО ВСЕ СЕМНАДЦАТЬ ДУРАКОВ».

Оказывается, телеграмму послал майор Дураков – капитан

спортивной команды, которая возвращалась после участия в реги-

ональных соревнованиях.

ТАРАН

Дело было где-то в тех местах, где полным – полно сопок-то ли

на Дальнем Востоке, то ли в Сибири. Собрались как-то товарищи

офицеры на пикник в тайгу, взяли с собой ящик водки и командир-

ский УАЗ с водителем. Приехали, нашли место – у подножия сопки,

и пошли за дровами для костра. Водила остался спать в машине. А

те поднялись на сопку, по пути слегка пригубили бутылочки 2–3 вод-

ки, и все никак дров не наберут. И тут раздобыли они где-то бревно-

то ли валялось оно там, то ли сами срубили – история умалчивает.

В общем, решили они на мелочи не размениваться, а прита-

щить бревно целиком, и там его и спалить. Взяли вчетвером, да

и понесли. Но склон крутой, да и водка 40 градусов… Чем дальше

несут – тем быстрее, под конец пришлось бежать уже. И тут впере-

ди по курсу появляется оставленная машина с водителем.

Бросить бревно страшно, повернуть не удается – давай орать,

чтоб водитель уехал. А водила просыпается от какого-то шума и

317

видит – с горки на него бегут с огромным бревном наперевес,

наподобие тарана, и громко и угрожающе орут! Как успел выско-

чить – сам не помнит, а в часть потом до следующего обеда пеш-

ком топали.

ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЬ

Случай этот произошел в те времена, когда на вооружение

нашей армии стали принимать ПМ

(Пистолет Макарова). Одними из пер-

вых новое оружие получили офицеры

связи. Однажды возвращается офицер

– связист на несколько дней раньше с

командировки и застает свою жену с

любовником. В шоке от увиденного он

достал свой ПМ и расстрелял «сладкую

парочку» в постели. И хоть в жену и ее

любовника он вогнал всю обойму, те отделались лишь легкими

ранениями. Офицера не судили, а лишь отправили подальше с

глаз долой – ПМ тогда еще считался «засекреченным» оружием

и суд был не к месту.

Эта история имела продолжение – армейское руководство,

возмущенное «убойными» характеристиками ПМ обратилась к

разработчикам этого оружия: «Из этой хлопушки нельзя даже при-

стрелить женщину…», на что был получен официальный ответ:

«... данный тип вооружения разрабатывался для нужд Советской

армии, а не для стрельбы по женщинам...».

ИСТРЕБИТЕЛЬ

Учился товарищ в авиационном училище на истребителя. Кто

общался с летчиками – знает, что народ это своеобразный и очень

интересный. Так вот, был у него на курсе парнишка которого все

почему-то звали Геной, хотя по всем документам был он Алексе-

ем. В зависимости от ситуации звучали и производные от его вто-

рого имени: Генофонд, Гениталий и так далее, на что он впрочем,

не обижался.

Дело было жарким сибирским летом, хотелось пива и на реч-

ку, но времени вырвать на подобное из распорядка дня сложнова-

то. А вот позагорать на крыше казармы часик – другой – это проще.

Командование смотрело на это иначе и запрещало под страхом

отчисления из училища. В тот день на крыше изнуряли тела под

318

солнцем несколько человек со стар-

ших курсов, которых все – равно уже

не отчислят и наш Гена – цвале, ко-

торый оканчивал лишь первый курс

(лучшая кандидатура на вылет). Все

было хорошо и тут человек на шу-

хере сообщает, что на крышу пробирается комбат. В училище это

почти бог, к тому – же на расправу безжалостный.

Вход на крышу только один – не разминешься, и спрятаться не-