Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер. Страница 78

Айлерона упомянутый день мало заботил. В значительно большей степени вожака гарпов заинтересовал ваш покорный слуга, вцепившийся мёртвой хваткой в посох, чтобы не свалиться со спины феникса. Заметив меня, Айлерон с ненавистью гаркнул: «Невпопа-а-а-а-а-а-д!» – а несколько его подданных тем временем осыпали нас с фениксом градом стрел.

Феникс хоть и был существом проворным, но всё ж не настолько, чтобы от них увернуться. Слишком мало было расстояние между ним и лучниками. Стрелы гарпов угодили ему в нижнюю часть живота. Младенец-великан заверещал, это был крик боли и гнева, и лично мне в нём послышалось: «Ох, ну и задам же я вам сейчас! Ещё не так вас отделаю, всех поубиваю!»

Выпалив это (если только я правильно истолковал его вопль), феникс незамедлительно перешёл от слов к делу.

Он сделал глубокий вздох, напрягся изо всех сил, и стрелы, все до единой, стремительно выпростались из его плоти, развернулись в воздухе и полетели в тех, кто их выпустил из луков! Гарпы бросились врассыпную. Некоторым удалось уйти невредимыми. Другим повезло меньше, они попадали с деревьев, пронзённые собственными стрелами, убитые наповал или раненые.

Ярость, в которую впал при виде этого Айлерон, не поддаётся описанию. Он вытащил бог весть откуда кривой кинжал и, размахивая им, взвыл:

– Ты-ы-ы-ы-ы умре-е-е-е-е-е-шь! – Из пасти у него вылетали клочья пены, глаза налились кровью и стали багровыми. Но тут он заметил Энтипи, которая по-прежнему безуспешно пыталась найти опору для рук и ног, чтобы слезть с дерева. – Но она-а-а-а-а умре-е-е-е-е-т пе-е-е-е-рвая!

Фениксу не было никакого дела до меня и моих проблем. Его интересовали только гарпы – свежая и сытная еда. Он только что прикончил одного из ублюдков лёгким взмахом когтистой лапы, подбросил вверх, поймал клювом, как иные забавы ради ловят ртом подкинутую в воздух виноградину, тряхнул головой, словно кот, треплющий в зубах мышонка, и без видимых усилий перекусил ублюдочного карлика пополам. Верхнюю часть малыш проглотил, нижней пренебрёг, и она полетела вниз. Видно, фениксы отдают предпочтение белому мясу.

Но каким бы захватывающим и забавным ни было это ознакомление с кулинарными пристрастиями фениксов, судьба Энтипи всё же заботила меня гораздо больше. Над принцессой нависла смертельная угроза. Увидев приближавшегося к ней Айлерона с кинжалом в руке, она, только представьте себе, разразилась потоком отборнейших ругательств. Не выказала ни малейших признаков страха! Вожак гарпов замер на месте от неожиданности. Айлерон не привык, чтобы обречённые жертвы так себя вели перед смертью. Им надлежало трястись от ужаса, молить о пощаде, сетовать на жестокость судьбы. Никто ещё не осыпал этого злобного урода проклятиями и бранью.

Этих нескольких секунд его замешательства оказалось для меня довольно, чтобы намного сократить расстояние между мной и принцессой. До сего момента я лишь держался за посох, притиснутый к горлу феникса, не пытаясь управлять птицей и не сдавливая его шею. Надо же было дать новорождённому подкрепиться и заодно истребить как можно больше гарпов. Теперь дело приняло другой оборот. Мне снова предстояло заставить его выполнять мою волю. Я рванул посох на себя и скомандовал, указывая на Энтипи:

– Вниз! Вниз! Давай!

Феникс взглянул в том направлении, куда я приказал ему лететь. Полагаю, его зрение к этому моменту уже полностью прояснилось. Он увидел Энтипи, а неподалёку от неё – размахивавшего кинжалом гарпа. Не знаю, кто из этих двоих удостоился его внимания. Не исключено, что он решил спасти принцессу, но столь же вероятно, что снизиться его заставил всё ещё не утолённый голод. Во всяком случае, он поступил именно так, как я рассчитывал: взмахнул крыльями и устремился прямёхонько к Айлерону.

Вожак гарпов с бешеной скоростью завертел головой. Наверняка прикидывал, успеет ли подобраться вплотную к Энтипи и вспороть ей живот, прежде чем феникс до него доберётся, и не стоит ли ему, оставив девушку в покое, спланировать вниз, чтобы укрыться от опасного врага под сенью деревьев.

В конце концов злость взяла в нём верх над осторожностью, и он с рычанием бросился к принцессе. В руке его сверкнул кинжал, который этот ублюдок занёс над головой, чтобы вонзить в нежную девичью плоть. Я представил себе, как алая кровь брызнет у неё из раны, окропив листву, и в ужасе зажмурился. Неужели мы с фениксом не успеем этому помешать?

Но принцесса решила бороться до последнего. Отломив от дерева ветку, она принялась хлестать гарпа, который подобрался к ней почти вплотную, по голове и груди. Тот с визгом и рычанием отбивался от неё руками и кинжалом. Ну а тут и мы с фениксом подоспели ей на выручку. Я одной рукой обхватил могучую шею птицы, а другой протянул Энтипи конец своего посоха.

– Принцесса! Хватайтесь и держитесь за него что есть сил!

Принцесса, возможно впервые в своей жизни, послушно сделала как ей велели. Вцепилась в посох мёртвой хваткой. Я потянул его на себя. Айлерон попытался схватить её за ногу, но промахнулся и свалился вниз, ломая ветки. Феникс, поняв, что добыча ускользнула, взмыл ввысь. Снизу до нас донеслось:

– Я ещё доберу-у-у-у-сь до тебя-а-а-а-а, Невпопа-а-а-а-а-д!

Оставшиеся в живых гарпы в страхе разбежались и где-то попрятались. Им наверняка ещё никогда не приходилось иметь дело с таким грозным противником, как феникс. Я собрался было с силами, чтобы втащить принцессу на моего крылатого друга, но Энтипи сама, без всякой помощи с моей стороны, быстро и ловко перебралась на его широкую спину, чем несказанно меня удивила. А я-то беспокоился, что не успею её подхватить и она, того и гляди, от страха и головокружения разожмёт руки и упадёт к подножию деревьев вслед за Айлероном.

– Как вы? – вежливо осведомился я. Но вместо ответа получил увесистый удар кулаком в плечо. От боли и неожиданности я даже вскрикнул.

– Вы с ума сошли? Чем я это заслужил?

– Вы меня бросили, трусливый засранец! Выклянчили у этих уродов помилование и сбежали, а меня оставили им на растерзание!

Еле сдержавшись, чтобы не ответить ей какой-нибудь грубостью, я соврал:

– В этом и состоял мой тщательно разработанный план.

– План?! Вы хотите сказать, что бросились на поиски этого... этой... – Она окинула птицу подозрительным взглядом. – Да кто он вообще такой?

– Феникс.

Я не без внутреннего торжества это произнёс, предвидя её изумление и восхищение. И не ошибся. Энтипи снова, на сей раз с боязливой почтительностью, оглядела птицу.

– Неужели мы летим на фениксе? Вот чудеса! А он... настоящий?

– Ну ещё бы! – усмехнулся я. И совершил непоправимую ошибку.

Излишняя самоуверенность до добра не доводит. Мне за неё пришлось тотчас же поплатиться.

Вытянув руку, я фамильярно потрепал феникса по голове, так, будто это был ласковый и смирный жеребёнок, а вовсе не мифический исполин, свободолюбивый и гордый, и к тому же мало знакомый с нашим миром и его обычаями, а потому растерянный и нервный.

В общем, птица решила наконец дать выход копившейся в ней злости.

Испустив яростный вопль, она мгновенно придала своему могучему туловищу почти вертикальное положение и с невероятной скоростью понеслась вверх. Так, словно вознамерилась преодолеть силу притяжения и попасть в космос. Энтипи едва не соскользнула вниз. Лишь в последнюю секунду ей каким-то чудом удалось обхватить моё туловище. Она сомкнула руки примерно на уровне моего желудка. Вернее, там, где ещё недавно был желудок, который теперь переместился едва ли не к самому горлу, настолько я струхнул. В ушах у меня свистел ветер. Стоило обезумевшей птице ещё немного наддать, и нас с принцессой просто сметёт с его спины этим вихрем.

Феникс больше не кружился и не нырял в воздухе. То, как я с ним обращался, повергло его в дикую ярость, и он, видно, решил, что мы с Энтипи заслужили худшей участи, чем просто быть сброшенными с его спины на огромной высоте. Он ещё некоторое время продолжал подниматься вверх, а после совершенно для нас неожиданно, не сбавляя скорости, перекувырнулся в воздухе и камнем пошёл вниз. Теперь Энтипи навалилась на меня всем телом, и я чувствовал, как её острый подбородок вдавился мне в плечо. Приятного в этом было мало, но я не жаловался, зная, что ей самой сейчас вряд ли намного легче и комфортней, чем мне.