Дар Элизабет - Дэвидсон Донна. Страница 4

Тень внезапного подозрения заставила Хоксли задать еще один вопрос:

– А где ты сама будешь завтра?

Элизабет бросила на него уничтожающий взгляд: она сразу поняла, что он имел в виду. Приходилось отдать должное ее сообразительности, но Хоксли продолжал стоять на своем.

– Ну же?

Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, потом коротко ответила на этот оскорбительный вопрос:

– У Мэриан свои друзья. Меня не пригласят.

Натан нетерпеливо провел рукой по волосам, пытаясь не потерять нить своих мыслей и составить из разрозненной информации целостную картину. Элизабет производила впечатление слишком прямой и непосредственной девушки, чтобы пытаться разыгрывать его. Натан неожиданно почувствовал, что начинаетей верить. Оставалось найти один недостающий фрагмент, часть ребуса, который, впрочем, ему уже не хотелось разгадывать…

Если Элизабет говорит правду, как она могла узнать, что случится завтра? Путем логических умозаключений? Невозможно: всем известно, что женский ум не терпит серьезных размышлений. Ведь именно поэтому система образования рассчитана на мальчиков, которых посылают в школы изучать математику, языки, историю, чтобы они могли потом управлять своей собственностью и миром. Девочек же учат вышиванию и музыке, тому, как правильно ходить и кланяться, как держать веер и флиртовать, чтобы они впоследствии смогли украсить дом своего мужа.

Итак, нужно не забывать, что она всего лишь девушка, и постараться задавать простые вопросы. И тогда ответы не заставят себя ждать. Быть может, это все-таки какой-то розыгрыш?

– Элизабет! – решительно начал Натан. – Больше никаких уверток! Ты должна мне ответить, чтобы я знал, почему мы сейчас здесь ночью пытаемся предотвратить несчастье, которое никогда не случится!

Она опустила голову и нехотя ответила:

– Я видела, как это произойдет…

Хокси взорвался:

– Ты привела меня сюда только из-за того, что ты думаешь, будто это может случиться?!

Забыв обо всем, он схватил ее за плечи. С трудом удерживаясь от желания хорошенько встряхнуть, и опомнился, только когда почувствовал, что его руки чуть не сломали ее хрупкие плечи. Тогда он осторожно разжал руки, а Элизабет подняла голову и посмотрела ему в лицо. Ее голос прозвучал абсолютно спокойно:

– Нет, я совершенно точно знаю, что это случится завтра. Я видела это… у себя в голове. Со мной так часто бывает: я вижу, как случаются разные вещи, и потом эти картины всегда сбываются.

– Картины? Какие картины?! Что ты имеешь в виду, говоря, что «видишь у себя в голове»? Господи, Элизабет! Не говори таких вещей!

Она, казалось, немного смутилась, но продолжала, тщательно подбирая слова:

– Я редко вижу что-то важное – например такое, что произойдет завтра. И не всегда так ярко. Иногда я даже не понимаю этих картин или мыслей, которые слышу. Но я не стараюсь специально что-то увидеть или услышать!

– Ты слышишь мысли?! – с вызовом спросил Хоксли, пытаясь разобраться в этом кошмаре.

В памяти промелькнули воспоминания о цыганках-гадалках, которых он как-то видел на ярмарке. Может быть, Элизабет просто насмотрелась на таких старух, шепчущих таинственные предсказания над стеклянным шаром?

Не успел он подумать об этом, как Элизабет холодно взглянула на него и сказала с горечью в голосе:

– Обратите внимание, лорд Хоксли, жизнь Мэриан в ваших руках! Только что вы спрашивали себя, не играю ли я в цыганку? – Она кивнула с мрачным видом в ответ на изумление, написанное на его лице. – Теперь ты видишь, что я могу узнавать мысли других людей? Откуда, ты думаешь, я узнала, что ты изнываешь по горячей ванне или какой пунш предпочитаешь?

– Так ты слышала мои мысли за ужином? – изумленно проговорил Натан. – А почему ты вдруг тогда удовлетворенно вздохнула?

– Я просто поняла в тот момент, что человек, которого я видела в лодке с Мэриан, был ты. Я не могла разглядеть тебя ясно, но мало кто может сравниться с тобой ростом.

– И ты видела, что я спас ее?

– Нет, я видела, что она утонула…

Хоксли в ужасе смотрел на нее, начиная осознавать, какое тяжелое бремя лежит на этих хрупких плечах. Холод пробежал по его спине. Элизабет не казалась впечатлительным ребенком, придумавшим всю эту дикую историю. Она боялась по-настоящему! Она действительно знала то, о чем говорила; знала, что завтрашние события будут развиваться именно так, как она описала их. Да поможет ему Всевышний, но он поверил ей! В голове у него проносились один за другим множество вопросов, но прежде, чем он успел задать их, Натан подумал о возможных последствиях этого странного дара для самой Элизабет, его семьи и всей округи.

– Кто-нибудь знает, что с тобой такое случается? Разве ты не боишься, что тебя могут просто-напросто запереть на чердаке?

– Но ведь я никому не причиняю вреда! Иногда что-нибудь плохое все-таки происходат, но я всегда делаю что могу, чтобы помочь…

Глаза ее наполнились слезами, отчего у Натана сжалось горло, так что ему пришлось сглотнуть и откашляться. Он закрыл глаза и потер кончик носа.

– Значит, ты можешь подслушивать мысли людей? Любых людей? – Внезапно в нем вспыхнула почти звериная ярость. – Неужели ты слышала все мои мысли?! – зарычал он, проклиная себя за то, что недавно готов был пожалеть ее.

– Нет, не все, – ответила Элизабет с долей иронии. – Пойми, я никогда не подслушиваю специально. Просто твои мысли очень сильные, и иногда я слышала их прежде, чем могла запретить себе это. Обычно я стараюсь не читать чужих мыслей, – добавила она строго. – Это дело чести и… приличий.

– Будь прокляты честь и приличия! Это не светская игра!

Она вздрогнула и отступила назад, моментально замкнувшись в себе. Хоксли глубоко вздохнул и приказал себе успокоиться. В конце концов, ее действительно стоило пожалеть: она еще так молода, а уже привыкла скрывать свои чувства и мысли, которые, должны быть, порой пугали ее. Неужели никто никогда не пытался облегчить ее жизнь, успокоить ее? Он мягко заметил:

– Честь и хорошие манеры не защитят тебя, если кто-нибудь, хоть один человек, узнает о твоем…

– Несчастье? – подсказала Элизабет, с трудом пытаясь сохранить достоинство.

Не успев осознать, что собирается сделать, Натан неловко привлек к себе ее хрупкое тело и понял, что нуждался в этом объятии, может быть, даже больше, чем она. И когда Элизабет спрятала лицо на его груди, он почувствовал, что в это мгновение что-то теплое, неуловимое возникло между ними. Он неожиданно понял всю меру ее бесстрашия, оценил отчаянные попытки разрешить конфликт между страхом узнать что-то и возможностью повлиять на ход событий. Какое тяжелое бремя несла на себе эта девочка! Ничего удивительного, что она стала исполнять роль домоправительницы, когда на самом деле могла еще играть в куклы и интересоваться только нарядами.

Натан понял, что отныне не сможет позволить ей нести это бремя одной. Так вот почему дед прислал его сюда! Чтобы он взял на себя еще одну обязанность по отношению к семье. Но эта проблема не шла ни в какое сравнение, скажем, с осушением полей, починкой крыши дома или даже с увольнением ненужного слуги. Это было похоже скорее на объявление войны…

Натан решил задать еще один вопрос, боясь услышать ответ:

– Кто еще знает об этом?

Элизабет немного отстранилась от него, ее лицо уже успело приобрести умиротворенное выражение.

– По-моему, я никому ничего не рассказывала. – Она пожала плечами и улыбнулась. – Конечно, в детстве меня часто обвиняли в подслушивании и наказывали за это, что было очень унизительно, можешь мне поверить. Потом, когда я поняла, что другие не могут «залезать» в чужие головы, мне стало стыдно, и я попыталась покончить с этим. Но оказалось, что все не так просто, поэтому я стала учиться хотя бы заглушать это в себе. – Она вздохнула и снова опустила голову на его плечо. – Я рада, что ты теперь знаешь об этом. Мне сразу стало спокойнее.

Хоксли улыбнулся в темноте, рассеянно гладя ее непослушные волосы и удивляясь тому, как быстро можно успокоить ребенка. Но он чувствовал необходимость прояснить все до конца и потому спросил: – – Откуда об этом знает мой дед?