Собрались Путин, Медведев и Лукашенко… Перлы политиков - Бенуа Софья. Страница 5

Куда уж еще дальше? И так уж видно, что министр внутренних дел подключается сегодня и к сектору экономическому. Ну, а чего здесь больно умного, или там заумного, или захитрого, чтобы не додуматься? Да потому что это идет на грани преступности.

Совсем хорошим министром будет Басин, если еще деньги перестанет просить.

Да и я вон в своем седле премьерском – только ветер в ушах.

Ну кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.

Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.

Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.

Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.

Я чувствую, сегодня какое-то такое витает в воздухе: там кто кому, кто чего…

Вас хоть на попа ставь или в другую позицию – все равно толку нет!

Всем давать – давалка сломается. (О бюджете; 1997 г.)

Я проще хочу сказать, чтобы всем было проще и понять, что мы ведь ничего нового не изобретаем. Мы свою страну формулируем.

А страна у нас, хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.

Если поймем, что нужно работать, тогда, я думаю, вреда особого не будет, и не так уж много потеряем.

Меня воспринимают там (в Киеве) больше не как российского посла, а как Черномырдина.

Чем они там будут отдавать, неважно: они что, пахнут? (О долгах Украины; 2002 г.)

Не один сейчас, а другой потом; не один сегодня, другой завтра, а вместе, в один день! Это говорит об отношении их к российскому флоту.

Нас никто не может упрекнуть в том, что у нас хорошие помыслы.

Я могу сказать, придет время, вы все, иностранцы, будете говорить по-русски!

Русский язык – основа безопасности России.

Ну что это такое! Не должно быть запоров на границе!

Трагедия на Балканах. И поехать, увидеть и сразу получить по заслугам – я далек от этого.

Когда моя наша страна в таком состоянии – я буду все делать, я буду все говорить! Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной.

Никто к нам не приедет, и никто нас уговаривать не будет и просить не будет. Там есть ходоки с более крупными мешками, ходят и уговаривают. Туда уйдут. Да многие туда уже и смотрят. А многие уже и там. А отдельные уже и давно там.

Когда там заместитель министра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должен 200 тысяч учителей, врачей сократить. Или у него с головой что-то случилось?… Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять. Другого слова не хочу произносить.

Была медведица, да. И два, но они были взрослые, и что-то эта та, но это же не крохотные. Медведи – это медведи!

Мы будем честно говорить о том, что у нас не получается, а что получается, мы будем теперь говорить правду.

Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.

Я еще от прошлых выборов не отошел – меня еще подташнивает.

То, что там заявляют вот те, кого вы называете, я их даже не хочу называть этим словом, – их не должно быть там.

По-моему, у нас сейчас все с протянутыми руками. Главное, чтобы что-то другое не протянули.

Посты вице-премьерские в такое время, как наше, – это все равно что столб, на котором написано: «Влезешь – убьет!»

В нашей жизни не очень просто определить, где найдешь, а где потеряешь. На каком-то этапе потеряешь, а зато завтра приобретешь, и как следует.

Пусть это будет естественный отбор, но уверенно направляемый.

Действуйте, ошибайтесь, а мы поправим, заменим, как сказал президент.

Заболел, кашляет еще раз по-всякому. Но президент есть президент. Ну, не дай бог нам еще кого-то. Хватит. От этих тошнит от всех. Наших людей, я так понимаю. И Вас тоже, наверное. Я же вижу по глазам, Вас же тошнит. (О Ельцине.)

Умный нашелся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это все! А что он знает вообще! И кто он такой! Еще куда-то и лезет, я извиняюсь. (О Зюгановском предложении объявить войну НАТО.)

Знаю хорошо папу, маму. Но этот! (О Буше-младшем)

Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока. (О Лужкове.)

Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там… еще даже пенсионером меня где-то вот, говорят, меня обозвал. Я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед тогда обычный. (О Лужкове.)

Зюганов, выступая где-то в воскресенье на каком-то собрании или совещании, он же допустил недопустимое.

Сейчас идут мощные такие объяснения: что, почему, как. Черномырдин и Чубайс, вот… Кого-то Чубайс, кого-то Черномырдин. Все это далеко не так, далеко не так. Даже очень далеко не так.

Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными… я их в упор не вижу за их действия.

Стоит Чубайсу только рот открыть, ему тут же сразу насуют. (О повышении цен на электроэнергию)

Сказано – сделано. Не понял – переспроси. Не понял с первого раза – переспроси еще раз. Но выполняй. Не можешь – доложи, почему не выполняешь, по какой причине. Другого от вас ничего не требуется.

А мы еще спорим, проверять их на психику или нет. Проверять всех! (О депутатах Госдумы)

Мы были, есть и будем. Только этим и занимаемся сейчас.

Корячимся, как негры.

Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех – и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.

Мы договорились из Самары сделать Чикаго, а Чикаго в Штатах сделать Самарой. (О встрече с вице-президентом США А. Гором)

Сейчас мы твердо знаем, что делать, какие первые шаги надо сделать, и нам надо на это всем вместе навалиться, и я думаю, что у нас это получится.

Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!

Некоторые думают, что правительство – это тот орган, к которому каждый может прикоснуться определенным местом. Ошибаются!

Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?

«Газпром» должен прирастать не медиамостами, а газом.

Правительство – это такой сложный организм, если его постоянно менять, тасовать – только худший будет результат. Я это знаю, это была моя работа.