Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна. Страница 10

Не тужите, новобраны,

Нам не пашенку пахати,

Не работу работати,

Только в фрунты постояти,

Только ружья заряжати…

Из исторической песни

44. Петр Первый и новобранцы

…Петр I обходил новобранцев. Он ведь сильный был, Петр I: ну, того захватит — полетел, того захватит — полетел. Одиннадцатый новобранец:

— А ты что, — говорит, — всех ворочаешь-то? А ну-ка, я тебя!

— Ну, давай.

Тот сопит. Тот как поднял Петра — полетел Петр сразу. Так за это Петр I ему еще вина налил два стакана. И потом этот новобранец стал в чести у Петра I, как очень сильный был.

А фамилии его не знаю…

45. Новобранец на часах

Один из новобранных солдат стоял на карауле в таком месте, куда, думал он, не придет так скоро командир его, всего же меньше ожидал он тогда самого государя, потому больше, что уже время было обеденное. Сей пост его был на самом берегу Невы, или Невки; и так как время было весьма жаркое, то и вздумал он раздеться и искупаться.

Но сверх чаяния своего увидел идущего к его посту государя, и так уже близко, что успел он, выскочив из воды, надеть на себя одно только исподнее платье, шляпу и перевязь, и подхватя ружье и став в позитуру, отдал оным честь и продолжал стоять вытянувшись. По строгости, с какового монарх желал, чтоб хранима была воинская дисциплина, казалось, что он велит его как преступника наказать, но вместо того не мог, смотря на него, не рассмеяться, сказав сопровождающим себя: «Хоть гол, да прав».

Он спросил солдата:

— Давно ли в службе?

— Недавно, — отвечает часовой.

— Знаешь ли ты, — продолжал государь, — что велено делать с теми часовыми, которые оставляют пост свой и кидают ружье, как сделал ты?

— Виноват, — сказал солдат.

— Ну, быть так, — заключил государь. — Прощается сие тебе как новичку, но берегись вперед дерзнуть что-либо (делать, сему подобное.

46. Петр и часовой

Когда у Петра I родился сын, обрадованный государь немедленно послал своего генерал-адъютанта в крепость к обер-коменданту с приказанием возвестить народу эту радость пушечными выстрелами. Но так как перед тем отдан был приказ не пускать в крепость никого после пробития вечерней зари, то часовой, из новобранцев, остановил генерал-адъютанта.

— Поди прочь! Не велено никого пускать.

— Меня царь послал за важным делом.

— Я этого не знаю, а знаю только одно, что не велено мне никого пускать, и я тебя застрелю, ежели не отойдешь.

Нечего было делать: генерал-адъютант вернулся и доложил Петру.

Тот сам, как был в простом кафтане, без всяких отличий, идет в крепость и говорит солдату:

— Господин часовой, пусти меня.

— Не пущу.

— Я тебя прошу.

— Не пущу.

— Я приказываю.

— А я не слушаю.

— Да знаешь ли ты меня?

— Нет.

— Я государь твой!

— Не знаю, а я знаю то одно, что он же приказал мне никого не пускать.

— Да мне нужда есть.

— Ничего я слышать не хочу.

— Бог даровал мне сына, и я спешу обрадовать народ пушечными выстрелами.

— Наследника? Полно, правда ли?

— Правда, правда!

— А когда так, что за нужда: пусть хоть расстреляют меня завтра! Поди и сегодня же обрадуй народ сею вестью.

Государь приказывает коменданту сто одним выстрелом известить столицу о рождении сына; затем спешит в собор, где при звоне колоколов благодарит Бога за милость. А солдата жалует сержантом и десятью рублями.

47. Петр учит солдата быть экономнее

Царь собрался на Васильевский остров к корабельному строению со многими солдатами. Один простой солдат и говорит:

— Петр Алексеевич, государь великий! У меня жена сына родила. Желаешь ли ты ко мне кумом и отобедать в такой день?

— Как не желать? Желаю, солдат, возьми. Я всегда готов.

Приказал солдат жене все справить: «Государь сам будет обедать со мною». Накупили всякой водки кума попотчевать, государя.

Пришли в дом. Кум и говорит:

— Жена, давай выпивку на стол!

Государь видит на столе всякие водки и говорит солдату:

— Надевайся-ка, кумушко, да пойдем назад на строение.

Пища набрана на столе, а они пошли назад на Васильевский.

— Скидавай-ка, кумушко, шинель да ложись-ка, кумушко, на нее!

И лег кумушко на шинель. Государь приказывает:

— Трижды палкой ударить его!

И трижды палкой ударили его по царскому слову.

— Вставай-ка, кумушко, надевайся и теперь пойдем обедать.

Стали они есть и пить и кушать, увеселили свои головы.

— Кумушко, прости меня, что я почтил тебя. Отобедали бы с тобой, чем Бог послал: и для царя солдат не должен расточать копейки!

48. Старое седло

При Петре I солдаты служили 25 лет. Вот один солдат прослужил 25 лет и перед концом службы был назначен в караул во дворец, туда, где находился Петр I. Вот видит солдат, что Петр I прошел в свою комнату, идет мимо двери, и солдат громко сказал про себя:

— Да, прослужил я у Петра 25 лет и ничего не выслужил, хотя бы он меня старым седлом наградил.

Этот разговор услыхал Петр, вызывает солдата к себе:

— Что ты, солдат, говорил?

— Да я извиняюсь, Ваше величество. Прослужил я у тебя 25 лет, и никакой наградой ты меня не наградил. Наградил бы ты меня хоть старым седлом.

— Зачем тебе старое седло? Я могу тебя наградить новым седлом.

— Зачем мне новое седло? Ты меня старым награди.

Пришел конец службы солдату. Петр награждает его старым седлом. Пишет документ: «За продолжительную службу 25 лет и честность в боевой подготовке награждаю такого-то солдата старым седлом».

Получил старое седло солдат, пошел домой пешком. Вышел за город:

— Куда, — говорит, — мне старое седло?

Взял да и бросил его к черту! А откуда был солдат, там было барское имение и называлось оно «Старое седло». Прибывает солдат домой, приходит к барину, предъявляет документ:

— Можешь освободить имение. Вот документ, подписанный Петром I. Катись отсюда!

Так и жил солдат в этом имении до самой смерти.

49. Чьи солдаты лучше

Известно, что великий государь многократные имел свиданья с королями польскими и датскими. Однажды, и кажется при одержании уже Полтавской победы, они забавлялись после обеда разными разговорами. И когда между прочим зашла речь о храбрости и беспрекословном повиновении солдат, то король датский сказал: «Должно дать неоспоримое преимущество его датским солдатам как старым и к дисциплине издавна привыкшим. Король польский, напротив, отдал преимущество саксонским своим войскам, приводя из истории некоторые примеры отличной их храбрости. Герой наш, выслушав оное, обратяся к последнему, сказал: «Я бы советовал тебе молчать с твоими саксонцами; я их знаю совершенно, они не много лучше трусов поляков; а датские солдаты, сколь они ни стары, но против моих новых никуда не годятся».

Когда спор усилился, государь сказал: «Хорошо, сделаем теперь пробу тому. Призовите сюда по одному из своих солдат, кто из них храбрейший и вернейший, по мнению вашему, и велите им броситься из окошка. Покажут ли они к повелениям вашим беспрекословную готовность?

А я в своих уверен. Ежели бы хотел только из тщеславия обеспечить себя пожертвованием одного из них, то бы каждый беспрекословно исполнил оное». И настоял, чтобы опыт сей был сделан.

Начато сие с датского. Призван один из неустрашимейших гренадеров. Король повелевает ему броситься из окна (сие происходило на третьем этаже); гренадер падает перед королем на колени, просит о помиловании, но король кажется не внемлющим, повторяет приказ свой. Гренадер проливает слезы и просит по крайней мере сказать вину его и дать время на покаяние. Герой наш, усмехнувшись, говорит королю: «Полно, брат! Дай ему время на покаяние!» И выслал его вон. «А с твоими саксонцами, — обратяся к польскому, сказал, — и пробы таковой делать не надобно; опыт сей только бы осрамил тебя».