Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна. Страница 15

Сказал Петру Первому: «Вы берите меня начальником хоть над мухами!» Петр I сказал: «Будь ты начальником над мухами!»

Был у его бал большой, собраны были генералы и князья. Пришел и Петр Первый. Он (шут. — Сост.) на одного генерала больно сердит был. Сделана была у его шалапуга, фунта три, такая. Вот ходит, значит, по горнице, выглядывает. Выглядывал, выглядывал, подвернулся под генерала, да по лысине хлоп шалапугой! И ен со стулом ковырнулся. Тут все закричали: «Что ты, что ты делаешь?» А шут ответил: «Ах ты, стерва проклятая! На такое лицо не моги садиться!» Петр улыбнулся Первый. Но перед начальником было совестно, и приказал дать три лозана^[9], и за это подарил ему шубу енотовую.

Шут через несколько время с шубой идет от государя. Попадается ему генерал навстречу. Шуба пондравилася. «Шут, говорит, — отдай мне шубу!» — «Купи! За что я купил, за то и продам». — «Все равно, — говорит, — отдам те же деньги, что и ты дал!» — «Когда возьмешь за то, что и я дал, дай мне расписку, а я тебе шубу отдам!» — говорит. А у шута была трость. Ен дал расписку шуту, а шут снял шубу с плеч и этой тростью как съездит по спине генерала! Тот заревел дурным матом. «Ой, подожди, еще два раза дам!» Тот не поспел встать — ен его еще раз ожуравил. Так и в третий раз.

Государю это было неприлично: генерал пожаловался.

Ен прогнал его с земли со своей: «Чтобы тебя не было на земле здесь на моей!» А шут взял лошадь и телегу, запряг и отправился в Швецию. Приехал к шведскому королю: «Отдайте мне земли, — говорит, — пудов десять!» Король пру, ему сказал: «Бери сколь угодно и так!» А шут ответил: «Мне так не надо!» Взвесили десять пудов и сделали купчую крепость. Поклал земли в телегу и поехал домой. Идет мимо царского дворца. Петр Первый увидел его. «Ты что, проказник, опять приехал на мою землю? Чтобы тебя не было!» А шут ответил ему: «Врешь, Петр Алексеевич! У меня своя земля привезена из Швеции! Вот погляди, где у меня купчая крепость есть на нее!» Вынул, подал Петру Алексеевичу. Тот прочитал и сказал: «Поезжай домой, полно, проказник!» Он и живет дома.

59. Сказка про царя Давыда

Слух прошел и до государя Петра Алексеича дошел, что вот такой-то есть шут Балакирь, и он много знает рассказов разных. Государь требует его к себе, чтоб шут Балакирь явился к нему. Ну, делать нечего, надо являться. Приехал он в город. Добирается до Петра Алексеича. Петр Алексеич его принял. Угостил его как следует быть.

— Ты, — говорит, — можешь прибауток много рассказывать?

Он и говорит:

— Знаю, государь, если понравятся вам.

Государь отвечает:

— Да кажная может понравиться.

— Так есть, — говорит, — хорошие, есть худые, так все хороших не наберешься.

— А именно, какие худые есть?

— Да вот первая про царей, другая про князей, а третья про простых мужиков. Так все, царь, выбирай, которая лучше.

Петр Алексеич поинтересовался про царей, как он царь.

Шут Балакирь:

— Ну, вот, начнем. Возьмемся за царя. Вы слышали, царь, такую прибаутку. В нашем царстве, в нашем государстве был царь Давыд. И он был молодой, красивый и любил он чужих жен к себе забирать, которая ему понравится. Так что там дети, не дети осталися, а заглянет, что хорошая идет — давай ее сюда. И вот он царствовал несколько лет.

Однажды, в прекрасное время, шла одна мадам. Одежа на ей была ничего, сама была красивая. И он в окошко заметил ее и кричит: «Верните эту сюда!»

Ну, вот, вернули, привели к царю Давыду ее. Давыд ее держит неделю, две и домой уже не спускает. А у мужика осталось двое ребят: один грудной, а другому года полтора. Ну, думает: «Как же мне от царя Давыда взять свою жену? Так он мне не отдаст».

Идет мужик с жалобой. Пришел и говорит царю Давыду:

— Царь Давыд, рассуди мою обиду. У меня, государь, была одна овца. У этой овцы было двое ягнят. А к овце пришел волк и съел эту овцу. И остались малые ягнята. Так что этому волку сделать?

А царь Давыд ему отвечает:

— А вот я рассужу так тебя: иди возьми ружье и убей этого волка, чтоб он не ел той овцы, которая с ягнятами.

Мужик ему и говорит:

— Государь, так вы мне дайте бумажку, а то я, если пойду того волка искать, то скажут: куда он пошел? А будет у меня бумажка от вас, что вы своей рукой запишите, что этого волка убить из ружья, тогда я смело убью.

Когда он ему написал, мужик взял от его расписку и говорит ему:

— Царь, ты сам себя рассудил. У тебя жен много есть, а у меня одна жена. И у меня осталось двое ребят, а ты взял ее сюда. Так вот ты волк и есть! Теперь я имею право застрелить тебя.

Тогда царь Давыд упал мужику в ноги и начал просить у его прощенья:

— Оставь живого меня. Я больше не буду иметь много жен. Клянуся сам собой, что я буду доволен и одной. Бери свою жену, иди домой, и я тебя награжу еще деньгами.

Мужик взял и пошел. Ну, вот, про царей сказка моя вся.

Петру понравилась эта сказка.

— Да, шут Балакирь, молодец! Ну, так оставайся у меня жить.

Шут Балакирь и остался жить.

60. Девяносто девять плешивых

Шут Балакирь стал как на службе у Петра Великого жить. Он ему сказал: «Ты меня царем не зови, а зови — Петр Алексеич». Какие бумаги дают подписывать государю, он у шута Балакиря все спрашивает: можно ли их подписать, али нет. Ну, вот он посмотрит: «Это можно, государь, подписать, это нельзя». Вот Плещеева осудили на расстрел. Он спрашивает:

— Что, шут Балакирь, правильно это, аль нет?

— Да, можно сказать, что и правильно, а можно сказать, что неправильно. Ну, вы хотя и царь, да впереди не широк один.

— Да как же так? — он спрашивает у шута.

— Так вы вот так подпишите, чтоб завтрашний день вывели Плещеева на такое место и расстрелять его, и я там буду.

Государь и подписал это. Когда эту бумажку послали туда, чтоб вывести его на расстрел, то шут Балакирь собрал девяносто девять плешивых (он знал, что Плещеев плешивый) и приказал им:

— Когда государь придет, я крикну, так вы все шапки сымайте.

Значится, государь пришел, чтобы Плещеева расстреливать (а того не знал, что Плещеева шут Балакирь оставил в тюрьме), то шут Балакирь крикнул:

— Шапки долой!

Он и рапортует:

— Вы приказали мне привести сто плешивых, а я только нашел девяносто девять.

Государь видит, что шут Балакирь вступился за Плещеева, что действительно девяносто девять стоит плешивых. Государь усмехнулся и говорит:

— Ну, так теперь до сотни добавить плешивого Плещеева!

Плещеева выпустили. Царь велел разойтися всем, и Плещеев в том числе пошел с ними. Министеры и говорят: «Хоть не подноси государю ни одной бумаги подписывать!»

Шут Балакирь своим порядком работает. Как придут с каким докладом государю, то надо раньше докласть шуту Балакирю, а шут Балакирь докладает уже государю, что вот такой-то пришел.

А шут Балакирь знал, что вот такого-то дня должен министр прийти к государю с докладом. Шут купил десяток яиц, в корзину поклал, соломки поклал и уселся.

Тут является главный министер к ему. Шут сидит в коридоре. Министер говорит ему:

— Доклади государю, что я пришел!

— Так вот поспеешь! — шут Балакирь отвечает. — Приказ строгий у нас. Государь вот посадил меня на яйца и захотел, чтобы были цыплята у нас свои, так мне некогда. Так ты вот сядь, чтоб яйца не холодели, а я сбегаю государю скажу. Потом я сяду, а ты пойдешь туда.

Министер садится на яйца, чтоб не холодели, а шут Балакирь побег к царю и говорит:

— Пойдем-ка, Петр Алексеич, посмотрим, как министер на яйцах сидит, цыплят выводит.

Вот и идут в коридор. А министер сидит. Он и говорит:

— Вот, Петр Алексеич, видишь: министер сидит на яйцах, так он хочет цыплят вывести, подарок Вам принести.

Министер встает, посмотрел: там десяток яиц и есть. Ну и сказал государь министру:

— Пойдем же.

Ну, тут министру совестно было пред государем, что шут Балакирь подвел.