Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна. Страница 36

— Отцы родные, помилуйте, отпустите душу на покаяние! — завопила старуха, падая на колени.

— Так вот каким звериным ловом вы промышляете? — закричал солдат. — Говори, змея подколодная, есть ли кто у вас еще из мужиков кроме четырех сыновей и мужа?

— Кроме никого, отцы родные, ни единого человека! — вопила старуха.

— Говори, давно ли вы занимаетесь этим ремеслом?

— Двадцать лет.

— Нет ли еще у вас товарищей?

— Нету, отец родной, видит Бог, нету. Были версты за две отселе, да вот уж лет пять как они переловлены.

— Ну, — вскричал солдат, — бери ключи да показывай, где лежит ваша казна, что награбили, убивая людей.

— Все покажу, родимый, все себе возьми, только не убивай меня: дай отмолить мне грехи мои.

Баба отворила дверь на крыльцо и, со свечой и ключами в руках, сошла на двор, а за нею и служивый с Петром. Хозяйка подвела к кладовой Петра и служивого, отперла железный замок и сошла в сухой погреб.

— Ты, брат Гриша, не ходи, погоди немного, — сказал солдат Петру. — А то она, проклятая, пожалуй, и припрет нас.

— Не бойся, не пойду, — отвечал Петр, остановясь у входа.

Опустясь с хозяйкою в подвал, солдат изумился. По стене стояли бочонки с золотом и серебром, разные дорогие вещи валялись по каменному полу погреба.

— Ух, съедят-те мухи, сколько богатства-то! — вскричал солдат. — Ну, нечего сказать, верно, тьму-тьмущую загубили душ-то христианских.

Петр из любопытства нагнулся в погреб. В это время раздался выстрел, и пуля пролетела мимо уха Петра. Он обернулся назад. На крыльце стояла, как окаменелая, дочь хозяйки, и в ее руках дымился пистолет. В это мгновение из рук Петра солдат выдернул пистолет и спустил курок. Раздался выстрел, а за ним со стоном повалилась на землю немая.

При первом выстреле хозяйка быстро бросилась было из погреба, но солдат предупредил ее, и, когда раздался второй выстрел, а за ним стон дочери, баба грянулась на землю.

Петр подошел к немой, взял ее за руку: она была холодна и тяжела.

— Пойдем, брат Гриша, — проговорил солдат. — Хоть и жаль немой, да ну ее: яблоко от яблони недалеко упало. Пойдем, только вот я нагребу себе золота, а потом ты нагребешь себе.

— Слушай, дядя, — сказал Петр, — ты бери себе сколько хочешь, а мне не надо, лучше уедем отсюда скорее.

— Пожалуй, поедем.

И солдат, наполнивши свои карманы, фуражку и голенища золотом, отправился с Петром из дому. Петр ехал, а солдат по-прежнему шел около его лошади.

Еще не рассвело, когда солдат с Петром выбрались на большую дорогу: они обернулись назад и над лесом увидели ужасное зарево.

— Ну, брат Гриша, — сказал солдат, — это, верно, горит наш дьявольский ночлег.

— Да, — отвечал Петр, — верно, он. Ну, дядя, прощай, ты теперь и один найдешь дорогу, не опасно.

Тут Петр, расспросив подробно солдата, где он служит, и обняв его, приказал непременно приходить во дворец и спросить охотника Гришу. Царь поехал шибче, а солдат пустился в деревню, напевая какую-то песню. Долго шел он, наконец пришел к кабаку и спросил себе вина и солянку; ему подали.

— Ну, съедят-те мухи, денег-то сколько вам за все? — спросил солдат.

— Ничего не надобно! — отвечал целовальник, низко кланяясь.

— Да у меня, съедят-те мухи, деньги-то есть!

И он бросил им несколько золотых монет и, надев фуражку, вышел из кабака.

Наконец, подошел солдат к гаупвахте. Солдаты отдали ему честь. «Ах, съедят-те мухи, уж все узнали, что у меня деньги есть!» И он бросил им две горсти золота на водку и пошел далее. Вдруг ему попались какие-то двое, и он пригласил их в кабак выпить. Пил, пил, да и напился служивый так, что и заснул, а когда проснулся, то увидел, что он лежит в великолепных покоях. Платье на нем тоже, а голова трещит с похмелья. «Значит, это не сон», — думает служивый. И начал вспоминать солдат свое вчерашнее приключение.

— Где, брат, я нахожусь? — спросил он шедшего мимо его лакея.

— Во дворце, — отвечал тот, — у твоего приятеля Гриши.

— Ах, съедят-те мухи, это хорошо. А могу ли я повидать его?

— Пойдем! — и он повел по комнатам служивого.

Солдат шел. Ему попадалось множество придворных, и все они с любопытством глядели на солдата. Когда же лакей повел его по лестнице в главный этаж дворца, мимо бравых караульных солдат, служивый испугался и говорит:

— Куда же ты ведешь меня, добрый человек?

— Изволь идти за мною, — отвечал учтиво лакей, — приведу, куда следует.

Испуганного солдата вводят в царские покои, вот и приемная, где стоят много разных генералов. Вдруг, окруженный важными особами, вышел из ближайшей комнаты государь. Солдат испугался, когда узнал в царе вчерашнего Гришу, повалился ему в ноги и тихо проговорил:

— Государь, помилуй!

— Встань, — сказал император и сам поднял служивого.

Солдат вытянулся перед Петром.

— Благодарю тебя, — продолжал император, — ты спас мне жизнь, за что и поздравляю тебя капралом Невского полка. Поезжай тотчас же с подводами и отрядом на наш ночлег, забери все, что есть, да донеси мне об оставшейся хозяйке, а если она жива, привези ее.

Солдат снова повалился императору в ноги и благодарил за милость.

Часа через четыре новый капрал с тремя подводами и отрядом выехал из леса по знакомой нам дороге на долину, где вчера ночевали, но на месте дома дымились только головни и лежали два обгоревших трупа женщин. Приказав команде собирать что было, служивый с несколькими бочонками золота возвратился вечером в Петербург и сдал их в казну.

На другой день Петр Великий пожаловал офицером нашего служивого и подарил ему полбочонка золота.

Даря золото новому офицеру, император подал ему рубль и промолвил:

— Знай пословицу: кто рубля не бережет, тот сам гроша не стоит.

Наш новопожалованный офицер вызвал жену свою с детьми из деревни и, служа верою и правдою государю Петру Алексеевичу, никогда не был им забыт.

* * *

Озлобленный такими дерзкими словами, разбойникъ, не помня себя, бросился на лѣстницу и очутился лицомъ къ лицу съ солдатомъ; началась страшная борьба. Разбойникъ старался схватить служиваго за горло, но тотъ его осилилъ.

Служивый быстро бросился къ тому мѣсту, гдѣ спалъ Петръ.

— Алеша! Вставай, братъ, скорѣй! — кричалъ служивый, толкая Петра.

Петръ открылъ глаза и изумленно посмотрѣлъ на солдата.

— Да что это, служивый, ты ужъ совсѣмъ одѣтый, неужто ужъ въ дорогу собрался? Да и голосъ-то у тебя какой-то странный. Ужъ не случилось ли что недоброе? — говорилъ Петръ.

— Ничего, ничего, — говорилъ солдатъ, — вставай поскорѣе, въ избу чай пить пойдемъ.

Петръ рѣшительно не могъ понять, что такое дѣлалось. Надѣвъ сапоги, онъ пошелъ къ слуховому окну, у котораго на стѣнкѣ было повѣшено его верхнее платье. Взявъ платье, онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ обратно отъ окна, и вдругъ его взору представилась валяющаяся на полу человѣческая голова.

— Что это значитъ? — спросилъ испуганный Петръ.

— Охъ, Алеша, чудеса показалъ сегодня надъ нами Господь! Лежали бы на этомъ мѣстѣ наши головы, если бы не помогъ намъ Царь небесный!..Слушай, я разскажу тебѣ подробно, что происходило въ то время, когда ты спалъ своимъ богатырскимъ сномъ.

И солдатъ принялся разсказывать Петру, какъ удалось ему спасти себя и его.

При разсказѣ солдата не разъ сильная дрожь пробѣгала по жиламъ Петра.

— Чего же ты не разбудилъ меня, служивый? Вѣдь вдвоемъ-то намъ было бы легче справиться? — спросилъ Петръ.

— Побоялся, Алеша, подумалъ, что ты станешь горячиться, не будешь дѣйствовать втихомолку и испортишь все дѣло. Ну, да объ этомъ ужъ теперь нечего толковать, надо только молиться и благодарить Бога за наше спасеніе.