Невеста мастера - Дэвис Сьюзан. Страница 40

Лок, улыбнувшись, слегка провел рукой по пушку у нее внизу живота. Констанс подпрыгнула, покраснела и отодвинулась. Он мысленно оценил ситуацию и с трудом подавил стон почти отчаяния. «Не сейчас! — приказал он сам себе. — Еще не время!» Но самообладание даже Железного Мака имеет свои границы. Не удержавшись, он взял в руки ее роскошные груди, слегка покрутив соски, а потом, прикоснувшись к одному из них губами, лизнул его своим жадным языком.

Констанс непроизвольно издала что-то похожее на вопль — но сама не поняла — то ли ужаса, то ли наслаждения, но пока она пыталась в этом разобраться, Лок шлепнул ее по попке и выскочил из постели.

— Ну, давай, принцесса! Пора подниматься! Все еще в каком-то трансе, Констанс отвела глаза от нагого мужского тела, успев, правда, разглядеть — какое оно в возбужденном состоянии. Боже, неужели она только что прикасалась к этому?! Лок оделся.

— Как ты насчет макрели на завтрак? Сейчас попробую наловить.

Он говорит о еде в такой момент? Вообще-то поесть она была бы сейчас непрочь, но еще больше ей хотелось бы… Она покраснела. Почему он ушел? Потому что он такой разумно-заботливый или его просто оттолкнула ее бешеная агрессивность? Нет, размышлять о нюансах их отношений — это не для нее.

— Я… Мне кажется, я видела в мешке пакет с кофе. Могу сварить и овсянку, кстати…

— Не очень-то я люблю эту штуку, — весело отозвался он, натягивая сапог. — Но как хочешь. Найди сковородку для рыбы, ладно? А я скоро вернусь.

Констанс поглядела ему вслед, потом отбросила одеяло и вскочила слегка раздосадованная — почему он такой спокойно-уравновешенный, а она сплошной комок нервов. Она надела белую блузку, темно-синюю юбку и собрала волосы в простой узел. Она подошла к окну. Лок, стоя по колено в воде, маленьким сачком загребал воду. На солнце ярко сверкнула серебристая чешуя — добыча, судя по всему, не заставила себя ждать. Приятно. Приятно и другое, — видимо, не только ради рыбы решил он зайти в воды Атлантики. Не одна она в таком возбужденном состоянии.

Пока они расправлялись со свежепожаренной, удивительно вкусной рыбой, Лок рассказал ей, что он сейчас собирается сделать. Конечно, между ними циркулировали какие-то токи, причем не только от нее к нему, но и обратно. Констанс, как женщина инстинктивно это чувствовала. Тем не менее, деловитый тон Лока сбил ее с толку. Ей показалось, что проще всего на время исчезнуть из поля его зрения. Так она и сделала. И пока он стучал молотком, что-то красил и занимался прочими мужскими делами, она провела несколько чудесных часов, лазая по скалам, собирала цветы и раннюю малину.

Когда она вернулась, слегка раскрасневшаяся, солнце стояло уже в зените. Она расстегнула ворот блузки, закатала рукава — бедная миссис Фаррар со своими наставлениями! Это впервые напомнило ей Лахайн — вот так же она бродила там одна по тростниковым полям и заросшим тропической растительностью долинам, чтобы обрести хоть какое-то душевное равновесие после очередной стычки с дядюшкой Сайрусом. Мрачноватая прелесть пейзажа Новой Англии, при всей непохожести на роскошь тихоокеанского рая, действовала на нее столь же умиротворяюще.

Она обнаружила Лока под навесом — он сдирал слой старой краски со дна лодки, подчищая рубанком ее поверхность. Запах свежих стружек напомнил Констанс о мастерской Джедедии.

— Ну, как прогулка? — улыбнулся ей Лок. Он отложил рубанок и со стоном выпрямился — спина с непривычки болела.

— Прекрасно. Твой Скаи — чудесное место.

— Рад, что тебе здесь нравится. Мы иногда выбирались сюда с Джедедией порыбачить.

Лок зачерпнул воды из деревянного ведра и жадно приник к кружке. Напившись, он передал кружку Констанс.

— Спасибо! — Ее благодарность была искренней — едва увидев его, у нее пересохло во рту, а сердце застучало как бешеное. Она пила холодную воду с жадностью и с каким-то трепетом — ведь ее губы прикасаются к кружке, к которой только что касались губы Лока. Ей даже показалось, что на кружке сохранился вкус его губ. Она подняла глаза — он, оказывается, ее внимательно рассматривает, — она покраснела. Лок снова принялся за свою работу.

Поставив кружку, Констанс обошла вокруг лодки, смотря как идут дела, и тайком полюбовалась, как играют мускулы на сильной спине Лока, когда он работает рубанком. Она взгромоздилась на бочку. Ноги ее не доставали до земли и, беззаботно, как маленькая девочка, она заболтала ими в воздухе, барабаня пятками по деревянным клепкам.

— Смотри, что я насобирала! — Она развернула свой носовой платок — в нем лежала пригоршня спелых ягод малины. Она победно помахала ягодкой и сунула ее в рот. — Как вкусно! Думаю, на пирог хватит?!

— Пирог твой я уже пробовал. — Лок, обогнув плоскодонку, подошел к ней, ловко ухватил у нее с ладони пару ягод и изобразил райское блаженство на лице. — А как насчет вареников. Мама делала их со сливками — пальчики оближешь!

— Вареники — я это не умею. — Она шутливо шлепнула его по руке, когда он попытался своровать пару-другую ягод.

— Перестань, а то вообще ни на что не хватит!

— Угрожаешь? — нарочито обиженным тоном откликнулся он; уголки его рта подергивались от сдерживаемого смеха.

— Я просто слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но если ты не хочешь пирога…

— Да мне что-нибудь попроще… — Лок подошел еще ближе и положил обе руки на крышку бочки. Ох, как же вкусен этот запах здорового мужского пота, смешавшийся с запахом свежих стружек… Весь мир, все окружающее исчезло, осталось только это могучее тело…

Она выбрала самую большую ягодину и раскусила ее на две части. Одну половинку она отправила себе в рот, а другую молча протянула Локу. Не отрывая от нее пронзительного взгляда, он взял ее губами.

— Моя мечта — чтобы мужчина у меня с ладони ел! — Чувствовалось, что ее распирает смех, а улыбка была такая лениво-кокетливая, с ума сойти!

— Берегись, укротительница! А вдруг я тигр?

— А я вовсе не хочу тебя укрощать! — Вокруг нее витал аромат полевых цветов; она слегка вздрогнула, когда он коснулся ее бедер.

— Ладно. — Теперь его руки поднялись к вороту ее блузки, расстегнули пуговку…

Она храбро протянула ему еще одну ягоду, на этот раз, задержав руку у его губ. Он съел ее, аккуратно слизал сок от раздавленной малины с кончиков ее пальцев, не пропустив ни один, рукой продолжая расстегивать пуговки.

Слава Богу, сегодня она без корсета! Он распахнул блузку — не обращая внимания на ее участившееся дыхание, спустил со вздрагивающих плеч бретельки нижней сорочки. Ее руки судорожно комкали платок, щеки стали пунцово-красными, но она не сделала никакой попытки помешать ему. Он провел рукой по грудям. Улыбнулся, отметив, как их розовые вершинки затвердели и поднялись от его прикосновения.

— Красиво…

— У нас девушки, когда встречаются с парнями, всегда надевают такие гирлянды. — Голос Констанс оборвался.

— Хороший обычай, но я говорю не о цветах.

Взяв последнюю ягоду, почти совсем раздавленную, он мягко потянул платок у нее из рук и положил рядышком на крышки бочки. Кое-как разделил пополам то, что осталось от малины на две части и вложил половинку ей прямо в рот, потом наклонился — поцеловать и вдохнуть спелый аромат.

— Как вкусно, — проворковал он, размазав другую половинку о ее соски и затем тоже приникнув к ним губами. Констанс со стоном вся изогнулась, откинула голову: Боже, как сладко и страшно в то же время! Внутри, внизу живота появилась какая-то приятная тяжесть, между ногами стало влажно.

— Какой же ты коварный мужчина! — шепнула она. Наслаждение растекалось по ее телу как густой, вязкий сироп. — Не знаешь, что от тебя ждать!

— Просто я очень люблю ягодки… — Лок подвинулся еще ближе к ней, гладя и приподнимая ее груди и пощипывая окаменевшие соски. — Вот такие вот — сладенькие, солененькие…

Констанс беспокойно поежилась.

— Ну, не надо, нехорошо так…

— Нехорошо? Наслаждаться друг другом нехорошо? — Он поднял ей юбку, раздвинул ноги, прошелся по подвязкам, на которых держались чулки, коснулся нежной кожи бедер. Через тонкую ткань штанишек явственно просвечивал таинственный темный треугольничек.