Без видимых причин - дю Морье Дафна. Страница 7

– И что дальше? – спросил Блэк. – Уорнер пожелал забрать свою дочь?

– Он пожелал? – повторил мистер Джонсон. – Прошу прощения, это мы пожелали, чтобы он ее забрал. Как могли мы держать у себя Мэри Уорнер, когда выяснилось, что она на пятом месяце беременности?

Кусочки головоломки подбирались весьма удачно. Удивительно, подумал Блэк, как они сами подвертываются под руку, стоит сосредоточиться на работе. Выявлять правду, используя людскую ложь, – способ весьма продуктивный. Сперва мисс Марш – пришлось пробить ее железный панцирь. Достопочтенный Генри Уорнер тоже изо всех сил постарался навести туману. Тут – железнодорожная катастрофа, там – ревматизм. Бедняга, вот, наверное, удар для него был! Неудивительно, что спровадил дочку в Корнуолл, чтобы скрыть грех, запер дом в приходе и покинул эти края.

Но какая все-таки черствость – бросить дочь после того, как концы спрятаны в воду. Потеря-то памяти, скорее всего, подлинная. Что же ее вызвало? Стал ли мир детства кошмаром для четырнадцатилетней школьницы и тогда вмешалась природа и милосердно вычеркнула из ее памяти все, что произошло?

У Блэка создалось именно такое впечатление. Но работник он был добросовестный, за расследование ему хорошо платили, и он не собирался являться к клиенту с незаконченным отчетом. Он должен довести дело до конца. Карнлит – вот место, куда Мэри Уорнер была отправлена на излечение мнимого ревматизма. Блэк решил ехать туда.

Фирма, на которую он работал, снабдила его машиной, и Блэк пустился в путь. Ему пришло в голову, что небесполезно было бы еще разок потолковать со стариком Харрисом, и, поскольку Лонг Коммон лежал по дороге на юго-запад, он сделал там остановку; с собой он в качестве предлога вез садовнику небольшой розовый куст, который приобрел дорогой у какого-то огородника. Он собирался выдать его за экземпляр из собственного сада и преподнести в качестве небольшой платы за совет, данный в прошлый раз.

Блэк затормозил у дома садовника в полдень, когда старик, по его расчетам, должен был обедать.

Ему не повезло, Харриса дома не оказалось. Старик уехал на цветочную выставку в Элтон. Его замужняя дочь подошла к двери с ребенком на руках. Она не представляла себе, когда отец вернется. На вид она была милая и приветливая. Блэк раскурил сигарету, отдал ей розовый куст и выразил восхищение малышом.

– У меня дома такой же, – сказал он, со свойственной ему легкостью входя в новую роль.

– Правда, сэр? У меня еще двое, Рой – младший.

Они поболтали о детях, пока Блэк курил.

– Передайте вашему отцу: я съездил в Хайт денька два назад, – сообщил он, – навестил свою дочку, она учится там в школе. И, как ни странно, познакомился с директором Сент-Биза, где училась Мэри Уорнер. Ваш отец прошлый раз рассказал мне про школу, про то, как сердился на них викарий, когда дочь у него заболела ревматизмом… Так вот, директор хорошо помнит мисс Уорнер. Он утверждает (а уж сколько лет прошло!), будто то был вовсе не ревматизм, а девочка подхватила какой-то вирус дома.

– Вот оно как? – отозвалась молодая женщина. – Понятно, надо же ему как-то заступиться за школу. Да, так она и называлась, Сент-Биз. Мы примерно одних лет были, и, когда она жила дома, она давала мне покататься на своем велосипеде. Уж такое было для меня удовольствие!

– Поприветливее, выходит, своего папаши, – подхватил Блэк. – Ваш отец, кажется, его недолюбливал.

Женщина засмеялась.

– Да, – ответила она, – боюсь, у нас все были о нем неважного мнения, хотя, смею думать, человек он был достойный. Мисс Мэри – та была душенька. Все ее любили.

– Наверное, вас огорчило, что она уехала в Корнуолл, а потом даже не заехала домой попрощаться.

– Да, и еще как! В толк не могла взять, в чем дело. Я ей писала туда, но ответа так и не получила. Очень мне было обидно, да и маме тоже. Совсем не похоже на мисс Мэри.

Блэк подергал кисточку на туфельке у малыша: тот уже морщил личико, собираясь заплакать, и Блэк думал отвлечь его. Он не хотел, чтобы мать ушла в дом.

– Должно быть, скучно ей было одной в доме на каникулах, – заметил Блэк. – С вами, наверно, было не так одиноко.

– Не думаю, чтоб мисс Мэри чувствовала себя одиноко, – возразила молодая женщина. – Она была такая приветливая, с каждым поговорит – не то что надутый викарий. Мы так славно с ней играли – в индейцев и во всякое такое, знаете, чего только детишки не придумают.

– В кино, значит, с дружками не бегали?

– Нет, что вы. Мисс Мэри была не такая. Это теперь девчонки ужас какие стали, не находите? Будто они взрослые. Прямо гоняются за мужчинами.

– Ну уж кавалеры-то у вас, наверное, все-таки имелись?

– Да нет, сэр, право, нет. Мисс Мэри привыкла у себя в школе к мальчишкам. И потом, викарий не потерпел бы никаких кавалеров.

– Да, скорее всего. Так мисс Мэри его боялась?

– Нет, боялась – не скажу. А старалась не сердить.

– И домой, наверно, всегда засветло возвращалась?

– Уж конечно. Мисс Мэри как стемнеет, так из дому ни на шаг.

– Вот бы мне заставить свою дочь возвращаться пораньше, – заметил Блэк. – Летом она иной раз чуть не в одиннадцать является. Хорошо ли это? Особенно как начитаешься в газетах, какие случаи бывают.

– Да, ужас, правда? – подхватила дочь садовника.

– У вас-то тут местечко тихое, темных личностей небось не водится. Да и раньше вряд ли случались.

– Это так, – согласилась собеседница, – хотя, конечно, когда сборщики хмеля появляются, шумновато становится.

Блэк отбросил сигарету, она начала уже жечь пальцы.

– Сборщики хмеля?

– Да, сэр. Наша местность славится хмелем. Летом наезжают сборщики и раскидывают поблизости лагерь. Грубоватый народ – из лондонских трущоб.

– Как интересно. Я понятия не имел, что в Гемпшире выращивают хмель.

– Как же, сэр. У нас это давнишний промысел.

Блэк помахал цветком перед носом у малыша.

– Должно быть, вам с мисс Мэри и близко к ним подходить не полагалось, – сказал он.

Молодая женщина улыбнулась.

– Не полагалось, да мы не слушались, – призналась она. – Уж и задали бы нам взбучку, если б узнали. Помню, как-то раз… Что, мой маленький? Баиньки пора? Сонный совсем…

– Вы сказали «как-то раз»… – напомнил Блэк.

– Ах да, про сборщиков. Как-то раз мы удрали к ним после ужина… мы с одной семьей подружились… а у них вроде справляли чей-то день рождения… так они нам дали с мисс Мэри пива выпить. Мы его в жизни не пробовали и прямо запьянели.

Мисс Мэри еще пьяней меня была, она мне потом признавалась, что ничегошеньки не помнит, что вокруг происходило. Мы сидели у палаток, ну, где они жили, а после уж, когда домой добрались, в голове у нас так и кружилось, мы прямо перетрусили. Я потом частенько думала: а что бы викарий сказал, когда б узнал про это, да и мой папаша тоже? Я бы трепку получила, а мисс Мэри – нагоняй.

– И поделом, – заметил Блэк. – По скольку же лет вам тогда было?

– Ну, мне тринадцать, а мисс Мэри исполнилось четырнадцать. Это было в последний раз, что она приезжала на каникулы. Бедная мисс Мэри. Я нередко вспоминаю про нее. Что-то с ней сталось? Вышла, конечно, в Канаде замуж. Говорят, красивая страна.

– Да, по всем отзывам, место чудесное. Что ж, хватит мне тут стоять и сплетничать. Не забудьте передать отцу розу. И укладывайте поскорее сынишку, пока он у вас на руках не заснул.

– Непременно, сэр, до свидания, спасибо вам.

«Напротив, тебе спасибо», – подумал Блэк. Не зря он сюда заехал. Толку от дочки старика Харриса оказалось больше, чем от него самого. Сборщики хмеля и пиво. Почему бы нет? Как выразился бы мистер Джонсон из Сент-Биза, факты не оставляют места для сомнения. И время совпадает. Мальчики из Сент-Биза ни при чем. Но история достаточно скверная.

Блэк отпустил сцепление и двинулся через весь Лонг Коммон на запад. Он чувствовал, что очень важно выяснить, на каком этапе Мэри Уорнер потеряла память. Ясно, что на празднике у сборщиков хмеля она не помнила ничего, что с ней произошло. Головокружение, провал в сознании – и торопливое бегство домой двух девчонок, со страхом ожидающих, что обнаружится их отсутствие.