Имперская мозаика - Маркелов Олег Владимирович. Страница 21

Рана оказалась чистой. Крови виднелось немного, но на ране она пузырилась при каждом судорожном движении грудной клетки.

– Дьявол. Луцкий, мухой прошмонай челнок на предмет аптечки. У кого есть пластиковый пакет, кредитка или что похожее? – Сержант похлопал себя по карманам, хотя знал, что ничего лишнего у него нет.

– Держи. – Софтли не любил держать в карманах безликую наличность, предпочитая кредитную карточку.

– Отцы-командиры, мать их. Сейчас бы их сюда, к нам. Без боевых костюмов, без нормального арсенала, без медицинских комплектов. Скоты… – Говоря это, сержант кое-как обтер рану извлеченной из кармана салфеткой для очков и плотно прижал к ней кредитку. – Такер, держи так. Прижимай плотно, чтобы воздух не уходил. И посади его, чтобы кровь от легкого вниз отходила. Так, солдаты, мы сильно задержались. Нам надо быстро убираться из челнока. Буров, Лундгстрем – на выход. Осмотреться и доложить. Такер и Пиех несут Маклинза. Луцкий, что ты копаешься?

– Ничего нет, сэр!

– Ладно. Ты и Ганди прикрываете идущих с раненым. Ортега, Ельчев, Тан и я замыкаем. Впереди нас пойдут офицеры и сержант Борен. Переговорные активировать, но соблюдать радиомолчание. Общение только знаками при визуальном контакте. Переговорные – для экстренных случаев. Что там, Буров?

– Все тихо, сэр. Причальный комплекс стандартный, модель «Колония восемь». Соответственно – выходов из ангара два. Налево – транспортные створы, направо – сдвижная дверь для пассажиров. Все закрыто.

– Идем направо. Створы транспортных ворот, если они блокированы, нам взять нечем. А с дверью, бог даст, справимся! Так, Буров, Лундгстрем – вперед! – Сержант подтвердил свои слова жестом.

Молчаливые, словно призраки, бойцы выскользнули из челнока. Никто из них не размышлял о том, что будет дальше. Просто началась их работа.

– Ну что, тебе еще не надоела эта пресная, захолустная жизнь? – Дик подсел к сидящему за стойкой грязного бара Мердоку. – Не слишком-то много пользы ты извлекаешь из того, что остался жив.

– А у меня есть альтернатива? – Амос тяжелым взглядом пьяного человека уставился на пришедшего. Судя по практически пустой бутылке дешевого синтетического виски, стоящей перед ним на стойке, он успел, несмотря на довольно ранний час, прилично набраться.

– Альтернатива чему? Тебя, похоже, даже местные девки не заинтересовали… – Дик ехидно рассматривал небритого и помятого пилота. – Хотя, может быть, ты тащишься, во время утреннего похмелья понимая, что еще жив?

– А не пошли бы вы…

– Фу. Как ты умудряешься вливать в себя такую гадость? – Дик, наклонившись, понюхал стоявший перед Мердоком стакан. – Этот дерьмовый самогон, гордо называемый виски, разливают в местных цехах. Бьюсь об заклад, что утром от головной боли не помогает ничего. Такое количество сивушных масел и реагентов не проходит даром даже для железного здоровья.

– А вы что, состоите в обществе трезвенников или борцов за нравственность местного общества? Вы, верно, сами блюдете сухой закон?

– Нет. Боже упаси. Более того, бывали в моей жизни случаи, когда мне доводилось хлебать еще большее дерьмо. Но если у меня был выбор, я старался, по крайней мере, доставить себе удовольствие.

– Что же вы предпочли бы на моем месте? Водку?

– Нет. Водка – для куражу. Она сделает тебя более буйным. А в таких количествах, – Дик кивнул на пустую бутылку, – да без подобающей водке закуски она тебя скорее усыпит. Хотя водка здесь значительно лучшего качества, чем это пойло. Я на твоем месте предпочел бы побыстрее вжиться в новый мир, раз уж сука-судьба не оставила иного выбора. Я предпочел бы работу.

– Вы заперли меня в этой срани. Я не могу улететь, мне нечего здесь делать. Да меня практически не стало! – Мердок, качнувшись, едва удержался на высоком стуле. – И что вы хотите? Благодарности?

– Да нет. Полноте. Я ведь всего лишь не пристрелил тебя… – Дик жестом подозвал угрюмого бармена с длинными грязными волосами. – Текила «Анеджо» какая есть?

– «Порфидио Экстра», господин.

– Давай. Ты еще забыл сказать, что пьешь с утра, потому что мы, свиньи, не отобрали у тебя империалы. И потому еще, что у нас, у уродов, эти наличные империалы в ходу.

– А что прикажете мне делать? Спать? Учить языки? Да у вас здесь даже читать нечего, кроме этикеток от бутылок! – Казалось, пилот слегка протрезвел. По крайней мере, взгляд его немного прояснился.

– А вот твой бывший коллега по спасательной… хе-хе… экспедиции уже занимается интересным для него делом. И, сдается, забыл обиды на нас. А ведь ему по башке неслабо досталось, когда он Зверя укусил. – Дик, забросив в рот пару крупинок крупной соли из стоящей на стойке старой солонки, одним коротким движением опрокинул стаканчик с бесцветной жидкостью и отправил вдогонку ломтик нарезанного барменом лимона. – Уж если ты нуждаешься в утреннем допинге, чтобы взбодриться, прими лучше стаканчик текилы. Помогает.

– Трайи? Интересным делом? – Мердок резко развернулся к пирату, снова едва не свалившись со стула. – Что же здесь может быть интересного для этого научного червя?

– Наука. – Дик усмехнулся, крутя в пальцах тонкую сигару. – Он и занимается своей наукой. Ты не забыл, что до сих пор не знаешь, как мы вас захватили? У нас тоже есть чем заняться – помимо лакания текилы и размахивания стволами. И почитать найдется чего, если только попытаться выбраться из кабака и перестать заливать в пасть всякое дерьмо. Вот уж не ожидал, что ты сразу сдашься и начнешь жалеть себя.

– Не ожидали? Да откуда вам знать, чего от меня ожидать? – Амос взялся за наполненный стакан, но, передумав, отставил его, опрокинув при этом пустую бутылку.

– Ну, узнать о тебе побольше проблемы не составило. Наши ребята даже в «сибовскую» сеть иногда влезть умудряются, а уж вытащить твой файл из сети «Галилео» было для них просто баловством.

– И зачем, интересно, вам понадобился мой файл?

– Ты знаешь, мой пилот тоже любил залить за воротник. А я, хоть и не приветствую таких слабостей, стараюсь не лезть в чужие дела. Не мне учить кого бы то ни было… – Дик наконец перестал мучить сигару и, щелкнув потертой и помятой стальной зажигалкой, выпустил к потолку струю дыма. – Характер у парня был, конечно, не подарок. Но, если случалось настоящее рубилово, он не подводил… А неделю назад, после нашего возвращения с очередной прогулки, как всегда, ушел в поход по кабакам. И в одном из них повздорил с таким же отморозком, как и сам. Противник оказался круче и пустил моего пилота на домашнюю лапшу. Причем в работе ножом парень, похоже, знал толк. Медики ничего не смогли сделать, а уж медики-то у нас – что надо.

– Печальная история. Но я – то тут при чем?

– Я посмотрел твои файлы и подумал, что тебе еще рано себя хоронить. Наличность твоя подходит к концу. Чтобы снять империалы со своего счета, тебе придется отдать немереный процент тем, кто здесь этим занимается. Ни работы, ни друзей у тебя нет. Ты в полной заднице. И это самый благоприятный момент, чтобы вынудить тебя пойти ко мне на работу. Видишь, я совершенно честен и откровенен с тобой.

– А если я попытаюсь тебе навредить или сбежать?

– У тебя просто не будет возможности. Тебе свернут голову при первом подозрении… – Пират засунул недокуренную сигару в узкое горлышко лежащей на стойке бутылки. – Ты сейчас не пуржи. Допивай свой стакан и уходи из этого гадюшника. Отоспись, а завтра свяжись со мной, потолкуем. Вот код моего коммуникатора.

– Я подумаю… – Пилот зло отвернулся от собеседника, понимая, что деваться ему действительно некуда.

– А я и говорю – отоспись! – Дик хлопнул Мердока по плечу и, ухмыляясь, вышел из бара.

Над каменистым плато спускались сумерки. Хаттар довольно быстро адаптировался, и летательный аппарат теперь вполне приемлемо подчинялся новому хозяину. Сориентировав аппарат на местности, гурянин направил его к своему временному убежищу. Кураж вдруг пропал, и на Толла навалилась усталость. Он почти десять часов подвергал себя тяжелым физическим нагрузкам без еды и питья. Внутренности болели. Голова, казалось, вот-вот лопнет. А еще он почувствовал, как безумно хочет есть.