Имперская мозаика - Маркелов Олег Владимирович. Страница 37

Не дожидаясь, когда корабли разлетятся по своим портам, Дикаев провел переговоры с командорами. Результатом их стало совершенно безвозмездное предоставление ему этого флота для отправки пленных на ближайшую принадлежащую Империи планету. Для быстроты операции Дик отправил караваны не на одну, а на несколько планет, сокращая тем самым время общей разгрузки и, как следствие, сводя к минимуму опасность быть захваченными имперцами. Благодаря большому количеству судов ему также удалось, пожертвовав комфортом и выбрав весь резерв грузоподъемности, вывезти экипажи корабля-матки и штурмовиков в один заход.

И вот теперь огромный «Улей» с вымершими помещениями, словно небольшая планета, висел недалеко от границ новорожденного государства Трион. С подошедших доков перегнали и установили в предназначенные им мини-доки штурмовики. Несколько ботов без устали перевозили на корабль-матку рабочих и специалистов, чьей первоочередной задачей сейчас была глубокая консервация всего «Улья». Перевозка технарей и материалов завершилась, и командор в сопровождении Амоса не спеша двигался по бесконечным коридорам к командной рубке. Конечно, они могли воспользоваться еще работавшей системой скоростных лифтов и эскалаторов, но Дик шел пешком, всюду заглядывая и проверяя ход работ. Поэтому, несмотря на то что на основные технические палубы они не спускались, перемещаясь коротким путем, дорога заняла не один час и прилично вымотала Мердока.

– Да пусть его будет. А делать мы с ним пока ничего не станем. Я привел тебя сюда, чтобы ты увел этот «Улей» подальше, где его никто и никогда, кроме нас двоих, не найдет! – Пират довольно оскалился.

– Увел? Я? И вы что, всерьез считаете, что я смогу с ним справиться? – Амос испугался самой мысли об управлении такой громадой.

– Ну и что? Не боги горшки обжигают. У тебя хватит и опыта, и решительности. Это только кажется невозможным. На технических постах будут необходимые члены экипажа. Лишь в командной рубке не останется никого, кроме нас двоих. Я не хочу, чтобы кто-либо еще знал координаты дислокации «Улья»! – Войдя в командную рубку, Дикаев развалился в командирском кресле, достав из кармана герметичный футляр с сигарой.

– Но почему вы решили доверить эти координаты мне? Или я обречен и вы просто уберете меня как свидетеля после выполнения работы? – Пилот понимал, что выбора у него все равно нет.

– Это неплохая мысль. Над этим стоит подумать! – Командор пребывал в отличном настроении. – А что тебе даст знание твоей дальнейшей судьбы? И что помешает мне, поклявшись в твоей безопасности, выпустить все же тебе кишки после выполнения работы? Сейчас мы в том положении, что ни знания, ни лишние слова не изменят ход ближайших событий. Поэтому прекращай болтать и забивать себе голову всяким дерьмом. Займись подготовкой. Техники скоро закончат работы по консервации, и настанет твой час.

Как ни странно, последние слова Дика успокоили Мердока. Он почувствовал вдруг, что действительно справится с кораблем-маткой. И тогда он сможет честно говорить, что управлял в своей жизни всем, что летает. На него нахлынуло желание поскорее понять и почувствовать корабль – совсем как когда-то на базе. «Вингс оф Год» при знакомстве с «Бризом».

– Но, если вы не хотите никого более посвящать в это дело, на чем мы вернемся назад? Я думал, мы пойдем двумя кораблями? – спросил пилот между делом, занимаясь изучением алгоритмов управления «Ульем».

– Так и будет. «Бриз» уже жестко прикрепили к нашему «Улью». Мы без всяких проблем утащим его с собой. Думаю, несколько шрамов на броне от монтажных работ не испортят его внешность… – Дикаев оторвался от размышлений, чтобы ответить назойливому пилоту.

Оставшееся время Мердок работал молча, ловя себя на мысли, что военные конструкторы, видимо, значительно лучше него понимают слова «функциональность», «целесообразность», «расчетливость». Поэтому, когда прозвучал доклад старшего группы техников о завершении работ по основной консервации, Амос знал, что действительно без проблем перегонит корабль-матку в любую указанную командором точку.

Боты перевезли большую часть технических команд на мобильные доки, оставив только необходимые для короткого путешествия к месту стоянки для завершающего этапа консервации. Потом все суда ушли в подпространство: доки и – возвращаясь в Трион; «Улей», направляясь к выбранной Диком точке.

Когда далекий прыжок в глубину неосвоенного космоса завершился, работа на борту корабля-матки закипела вновь. Техники деактивировали и законсервировали все оставшееся оборудование. Мердок задал интеллекту «Улья» бессрочную программу по позиционированию в точке теперешнего нахождения и полугодовой периодичности проведения тестов спящих систем. Командор, о чем-то размышляя, докуривал полуторачасовую сигару формата «Корона». По окончании всех работ они совершили долгий – из-за неработающих лифтов и эскалаторов – путь к стоянке ботов. Дикаев, последним поднимавшийся на борт бота, остановился и, развернувшись, щелчком пальцев метнул в коридор корабля-матки квадратик империала.

– Чтоб вернуться… – буркнул он в ответ на изумленный взгляд Амоса.

Бот вывалился из раскрывшегося дока и понес их прочь от впавшей в летаргический сон громады «Улья».

Бергштайн полулежал в огромной, более похожей на небольшой бассейн, наполненной искрящейся маслянистой жидкостью ванне. Он редко позволял себе отдых. Но в те минуты, когда это все же случалось, старался получить максимум удовольствия.

Вот и сейчас, лежа в тонизирующем, успокаивающем витаминизированном растворе, он держал в одной руке бокал хереса, в другой – один из лучших сортов дунгийских сигар со странным названием «Черчилль». Знатоки уверяли, что семена табака, из которого делают эти сигары, завезены на дунгийские плантации с никарагуанских табачных плантаций Старой Земли. А в Никарагуа зерна, в свою очередь, попали с острова Куба.

Халилу Амату было глубоко плевать на такую ерунду. Он просто любил этот сорт сигар, особенно в сочетании с терпким вкусом хорошего хереса.

Две миниатюрные, словно статуэтки, девушки старательно разминали его тело, делая сложный массаж. Обе они были клонами с четко определенным предназначением. Генетик предпочитал их настоящим людским или гурянским женщинам, и на это было несколько причин.

Девушки-клоны, созданные для службы хозяину, лишь в этом и видели свое предназначение. Они были готовы на все – лишь бы поймать благосклонный взгляд властелина. Именно поэтому лучших служанок для собственного «эго» невозможно было найти.

Бергштайн получал удовольствие и от того, что сознавал полную, ничем не ограниченную власть над своими созданиями. Осознавал и изредка пользовался – когда откуда-то из глубин сознания вдруг поднимались темные желания и инстинкты, приводившие, бывало, к гибели клонов.

Сейчас, однако, ученый был настроен благодушно. Он наслаждался ласками девушек, приправленными вкусовыми удовольствиями. Халил Амат старался не вспоминать о пришедшем в Трион Свободном Легионе и взявшемся откуда-то огромном имперском крейсере, здорово мешавшем планам командоров. Он старался не вспоминать о слюнтяе Алайгде, позорящем кровь Гура. О том, что имперские ублюдки на Атмелькане угробили вместе со многими созданиями его любимца Стража.

В дверь тихонько постучались, вернее поскреблись, не решаясь тревожить отдыхающего генетика.

– Что там еще? – Бергштайн обмакнул кончик сигары в бокал.

– Господин, командор Торн спрашивает, нет ли каких изменений в ваших планах в связи с присутствием имперского крейсера? – Слуга, казалось, готов покончить с собой из-за того, что ему пришлось побеспокоить хозяина.

– Изменений? Скажи – есть изменения. Пусть подождут с атакой на внепланетные цели. Пусть оставят несдавшуюся пограничную базу. Черт с ними. Пусть ждут высадки десанта Свободного Легиона. А когда высадка закончится, пусть утопят эти планеты в имперской крови. Хватит изменений? Да, еще одно. Пусть не жалеют мутантов. В лабораториях полным ходом растят новые поколения! – Халил Амат затушил сигару в бокале с остатками хереса. – Все. Убирайся.