Имперская мозаика - Маркелов Олег Владимирович. Страница 76

Группа двинулась по левому от створок коридору лишь потому, что чисто визуально он смотрелся лучше других. Встречающиеся им по дороге помещения выглядели хозяйственными или бытовыми, не балуя излишком оборудования или подобием информационных хранилищ.

Коридор петлял, уводя разведчиков через залы, разветвления и двери. Нигде не было трупов, и это свидетельствовало о том, что помещения не покидали в спешке. Либо в момент обстрела тут никого уже не было, либо погибших успели убрать позже.

Через некоторое время попали в другую комнату с лифтовыми створами, как две капли воды похожую на первую. Из нее точно так же расходились в три стороны коридоры. Но было и отличие, бросившееся в глаза всем: пульт управления сбоку от створов остался цел и тускло мерцал двумя клавишами с символами.

– Может, поднимемся с комфортом наверх? – Капрал кивнул на клавиши управления. – Стоит попробовать.

Ближайший к лифту пехотинец толкнул пальцем верхнюю клавишу. Несколько десятков секунд стояла абсолютная тишина. Они даже подумали, что лифт не работает. Вдруг раздался приглушенный зуммер, и створки плавно откатились в стороны. Кабина была пуста, и бойцы опустили вскинутое на звук оружие.

– Ахгар! Он и впрямь работает! – Нажавший клавишу осторожно заглянул в просторную кабину. – Прямо как в домах богатеньких столичных сынков. Скучновато тут все.

Лифт действительно походил на самый обычный. Матовый металл облицовки и граненые ряды клавиш на стене. Уже спокойно, не ломая ни над чем голову, все погрузились в него.

– Какую нажать? – Солдат рассматривал два ряда клавиш с незнакомыми символами.

– Жми все подряд, начиная с верхней. Этажи наверху как-то уцелели, раз лифт работает! – Капрал пытался представить, где на поверхности может находиться высокое, почти целое здание. Судя по клавишам, в нем должно быть не меньше двух десятков этажей.

– Понял. Поехали! – Боец ткнул в верхнюю кнопку, но вместо ожидаемого подъема лифт рухнул вниз.

– Ахгар раздери! К бою! – Капрал, поняв, что они спускаются, возможно, в самое логово врага, нажимал все подряд, пытаясь остановить лифт. Его команда была излишней, потому что все и без того заняли удобные для стрельбы из лифта позиции. Скоростной спуск сменился столь же быстрым торможением. Лифт замер. Створки скользнули в стороны.

– Огонь! – рявкнул капрал, не успев рассмотреть, кто стоит перед ним, а лишь осознав, что это живое существо. Сполохи дружного залпа разметали стоявших по другую сторону дверей. Но крики и приближающийся топот множества ног ясно говорили об опасности. Капралу наконец попалась нужная клавиша – створки закрылись, и лифт устремился вверх.

– Ахгар! Кто-нибудь успел их рассмотреть? – Он взглянул на молчаливых солдат.

– Лохматые – как медведи! – неуверенно пробормотал один.

Лифт остановился. Полуразрушенные коридоры встретили разведчиков далеким пока шумом погони. Шум быстро приближался из двух коридоров, в которых пехотинцы еще не были. Не имея никакого желания встречаться с неизвестным противником, они устремились к шахте, ведущей на поверхность. Они пробегали один из небольших залов, когда из бокового прохода стеганули молнии. Крики боли слились с визгом скротчеров. Не прекращая вести ответный огонь, бойцы пытались вытащить погибших и раненых товарищей. Но в это время на них обрушился огонь тех, кто преследовал их со стороны лифта. Пытаясь отбиться, разведчики стреляли без остановки по мечущимся в коридорах силуэтам. Однако гранисяне тоже не зевали, и вскоре лишь трое имперцев сохраняли способность сопротивляться, будучи легко раненными.

– Уходим! Мы уже никому не поможем, – прокричал капрал.

Оставив павших товарищей в надежде на то, что они мертвы, уцелевшие метнулись из зала. Бежали изо всех сил, не глядя по сторонам. Попав в лифтовую комнату, они одновременно почувствовали в соседнем коридоре движение, но не успели среагировать. Что-то смачно чавкнуло, зашуршало, и в бегущих гурян ударил, раскидывая их, словно кегли, и растекаясь, огромный ком мутного желе.

Капрал и еще один пехотинец страшно заорали, пытаясь стряхнуть с себя жидкость, но лишь еще больше размазали ее по себе. Их тела, размягчаясь, как воск у огня, быстро теряли форму. Третий, сбитый ударом края студенистой массы по нижней части ног, вскочил, чувствуя жгучую боль. Такую, словно его ступни по щиколотки опустили в кипящее масло. Боль вгрызлась в ноги, заставив глаза брызнуть слезами. Чувствуя хватку смерти, он все же прыгнул в вырезанную дыру, краем глаза заметив, что переставшие кричать товарищи еще шевелятся. Вернее, еще шевелится то, что от них осталось – кровавые бесформенные сгустки. Рыча от боли, он дополз на руках до свисающих лесок и, ухватившись за рукоять, нажал клавишу подъема.

Солдаты, держа скротчеры на изготовку, лежали по краям шахты, всматриваясь в темноту. Они давно слышали звуки отчаянного боя, но сержант не пустил вниз больше никого. Скоро все стихло, и с каждой секундой тишины таяла надежда. Вдруг снизу послышались неясные звуки, а потом зазвенела, приняв нагрузку, одна из лесок. Скротчеры уставились в шахту, но тут же стволы опустились. В полутьме появился один из разведчиков. Он не смог сам перебраться через край и только рычал, когда его вытаскивали. Бледность заливала его лицо, а ноги от колен мотались и тянулись, словно разогретый на солнце пластилин. Сержант и один из солдат склонились над ним, взрезая ножами штанины. Вдруг солдат вскрикнул, с ужасом глядя на свои пальцы. Он вляпался в сгусток желе на ноге вернувшегося, и теперь его собственные пальцы, размягчаясь, наполнились болью.

Сержант среагировал молниеносно, доверившись своей интуиции. Прижав руку солдата к земле, он коротким ударом ножа обрубил ему пальцы у самой ладони.

– Займитесь им! – крикнул он окружающим и вернулся к лежавшему гурянину. – Сейчас будет очень больно, сынок.

Студень, в который превращались ноги солдата, уже достиг колен. Торопливо отыскав в одном из ранцев лазерный резак, сержант, не раздумывая и не готовясь, полоснул по живому чуть выше середины бедра. Раненый вскрикнул и потерял сознание, а сержант пинком отбросил отрубленные ноги в сторону. Окружавшие засуетились, заливая перетянутые, но все еще кровоточащие обрубки активным «Спасателем» и делая инъекции. Солдату было абсолютно все равно. Для него война уже кончилась.

– Это свидание? – Глаза Мии искрились улыбкой, и Амос опять не мог понять, что это: насмешка или задорное веселье?

– Нет. Я просто… Да… – Мердок, оторвавшись от изучения корабля чужаков, пригласил рыжеволосую девушку посидеть в баре. – В общем… Да.

– Как романтично. Меня давно уже никто не приглашал на свидание! – Она улыбнулась весело и дружелюбно.

– Да? А я тоже ни разу не приглашал на свидание бойца спецназа! – Осмелев, пилот даже решился на шутку. – Так ты можешь уделить мне немного своего времени?

– Фил, оставляя нас троих в помощь тебе, сказал, что, согласно приказу Дика, любое содействие должно быть оказано тебе незамедлительно. – В зеленых глазах вновь заплясали искорки. – Указания командора не обсуждаются.

– Можно я еще кое о чем тебя попрошу? – Амос чувствовал, что совершенно не понимает, как Мия к нему относится. То он видел расположение и заинтересованность в ее глазах, то иронию и насмешку, граничившие с безразличием.

– Надеюсь, ты не начнешь немедленно требовать от меня любого содействия? Не хотелось бы тебе ничего ломать.

– Ну вот, так всегда. А я только настроился… – Мердок изобразил разочарование.

– Ничего, ничего. Пара хороших ударов отлично успокаивают желание! – Девушка похлопала его по плечу. – Проверено в армейских условиях.

– Вообще-то я хотел попросить тебя не брать с собой остальных… – Пилот посерьезнел.

– Ладно. Скажу Мичу, что он тебе не нравится.

– Я же не то хотел сказать.

– Нравится?

– Черт! Мия! Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – обиделся Мердок.