Имперская мозаика - Маркелов Олег Владимирович. Страница 82

– Да кто его знает? – лениво ответил один из диспетчеров. – Попросил дать свободный причал. Метка Рагона на нем. А что там – бес его разберет.

– Ага. А потом начнется чехарда. Если с грузом, то такую дуру разгрузить – сколько времени понадобится! – Руководитель грузчиков плюнул на пол и, развернувшись, пошел прочь. – Пойду пропущу стаканчик. А они, если надумают разгружаться, пусть поищут меня.

Двери за ним задвинулись, и в диспетчерской вновь воцарилось спокойствие, нарушаемое только тихим попискиванием и потрескиванием аппаратуры.

– А это что? – Один из диспетчеров подался к мониторам, рассматривая нечто привлекшее его внимание. – Ты это видел?

Второй, не поднимаясь с кресла, оттолкнулся ногами, подкатываясь к товарищу. На мониторе отчетливо виднелись полтора десятка крупных точек, приближавшихся к базе с разных сторон.

– Уж не имперцы ли пожаловали? Может, тревогу поднять? – Он откатился на свое место. – Это же ты отключил месяц назад систему оповещения и фиксации целей. Не приведи господь имперцев. Мы тогда в полном дерьме будем.

– Подожди кудахтать. Система на каждый корабль реагировала. Сам говорил, что с ума сойти можно. Смотри. Они несут метки Рагона.

– Вот уж не думал, что у Рагона есть столько кораблей. Давно новостями не интересовался. Немногие командоры могут таким флотом похвастать.

– Да плевать. Нам какая разница? Мы свободны. У нас нет командоров. Воля.

– Да, воля. А эти корабли, наверное, конвой. Такой транспорт в наших краях – без конвоя в два счета выпотрошат.

– Я столь огромных вообще не видел. Интересно, что в нем под этаким конвоем привезли? Они приближаются.

– Кто? А, корабли. Идут совершенно открыто. Ничем нам не угрожают. Хотя батареи у всех активны. И многовато их. Но вряд ли они стали бы свой транспорт причаливать, если бы напасть решили. Тревогу поднимать не стоит, а вот губернатора предупредить, пожалуй, нелишне.

– Я звоню?

– Давай. Пусть сам решает. И про транспорт скажи. Тем более что он уже пришвартовался давно. Может, губернатор захочет…

Договорить он не успел. Двери разъехались, и в зал, тяжело дыша, забежал начальник службы погрузки с выпученными от ужаса глазами. Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле.

А в следующий миг двери вновь открылись, пропуская целый отряд. Диспетчеры замерли, боясь шелохнуться. Они с ужасом смотрели на вошедших существ, которых никогда не видели раньше.

Их было десять. Одинаковые, словно близнецы, они безразлично уставились на диспетчеров небольшими, спрятанными под массивными надбровными дугами глазами. Головы практически полностью скрывались в широких плечах. Блестящие панцири, покрывающие их с головы до пят, были темно-зеленого цвета. Темного настолько, что издали или при недостатке света могли показаться черными. Одежды никакой. Только экипировка и оружие. Помимо непропорционально массивного плечевого пояса они имели четыре толстые длинные руки и две мощные ноги, сгибавшиеся в колене на птичий манер назад. Они были уродливы, агрессивны и страшны. Страшны так, как может быть страшен для попавшего в его бассейн городского человека огромный крокодил, замерший перед неумолимым броском к жертве.

– Здравствуйте, господа… – Все вздрогнули, не заметив вошедшего с монстрами неприметного человека. – Хотел бы сказать – мир вашему дому, но мир сейчас зависит только от вас и ваших товарищей. Я буду вам очень благодарен, если вы быстро-быстро успокоитесь и так же быстро организуете мне сеанс связи. Вернее, не так. Организуете трансляцию моих слов на всю базу и все находящиеся у причалов корабли. Надеюсь, в техническом плане это не вызовет сложностей?

– Нет, сэр. – Диспетчер, первым заметивший приближающиеся корабли, буквально почувствовал, что только покорное почтение и стремительное послушание могут спасти их жизни, которые ни для этого человека, ни тем более для его спутников ничего не значат.

– Вот и славно. Сколько вам понадобится времени? – Гость не спеша шел по залу, с интересом все осматривая.

– Д-думаю, м-минут д-д-десять. – Диспетчер вдруг начал заикаться, с трудом справляясь со своим языком.

– Отлично. Если вы не возражаете, я присяду. – Невзрачный человек уселся в свободное кресло. – Работайте, работайте. Мне нужно, чтобы меня слышали все – от губернатора и капитанов до последнего уборщика и мусорщика.

– Да, сэр. Мы это сделаем, – очнулся второй диспетчер и застучал пальцами по клавиатуре. Он не понимал, что происходит, но испытывал перед пришедшими постыдный животный ужас. К тому же он видел, что руководитель грузчиков, который наверняка наблюдал снаружи еще что-то, до сих пор стоит словно загипнотизированный.

Работа шла споро, и вскоре в диспетчерской внимали почти все находящиеся на базе и кораблях. Сложнее всего было договориться с губернатором и несколькими капитанами. Их взбеленило, что кто-то хочет заставить их выслушать свою речь. Однако встревоженные интонациями диспетчеров почти все они в конце концов согласились. Только один капитан, рыкнув что-то вроде: «Захочет говорить, придет», отключился. Диспетчер хотел повторить вызов, но невзрачный человек остановил его:

– Не нужно. Я действительно к нему схожу. Связь есть9 Все слышат?

Он поднялся с кресла и, получив подтверждение, заговорил:

– Я приветствую всех, кто меня сейчас слышит, где бы и кто бы вы ни были. Я – полномочный посол командора Рагона. Вы спросите, с чего этот парень взял, что полномочия какого-то Рагона позволяют ему обращаться к таким серьезным разумянам, как вы? И будете совершенно правы. Надо обязательно иметь подтверждение этих полномочий. Мои слова подтвердят четыре тысячи хорошо вооруженных солдат командора Рагона, которые в эти минуты рассредотачиваются по базе. Пожалуйста, во избежание неприятностей не чините им препятствий и не оказывайте сопротивления. У нас благие цели. Просто вы этого пока не понимаете. Мы гарантируем, что всем добровольно перешедшим на службу к командору Рагону гарантируется жизнь и стабильная плата. Кто откажется – перекочует с базы в безопасное место. База со всем оборудованием, а также все имеющиеся здесь боевые и иные корабли объявляются собственностью командора Рагона. Поэтому спокойно откройте створы шлюзов, двери, люки и прочее, чтобы воины могли произвести осмотр и зарегистрировать личный состав.

– Сэр, – робко зашептал один из диспетчеров и, заметив, что человек замолчал и обратил на него внимание, проговорил чуть громче: – «Черная Королева Гура» пытается покинуть причал. Мы не можем ее задержать.

– «Черная Королева Гура»? – Представитель Рагона подошел к монитору.

– Да. Так называется корабль того, кто отказался слушать. Это линкор класса «Аргумент». Один из самых мощных кораблей среди тех, что находятся сейчас у причалов… – Диспетчер ткнул пальцем в схематическое изображение базы и прилегающего пространства на экране. – И капитан на «Королеве» просто дьявол. Гурянин. Старый вояка. В экипаже тоже почти все гуряне. Их ничем не напугаешь.

– А мы никого и не пугаем. – Невзрачный человек почти ласково улыбнулся. – Пусть летит старый вояка. И все остальные знайте: мы никого не пугаем.

Тем временем линкор быстро удалялся от базы. В диспетчерской воцарилась тишина. Все, кроме десяти ужасных солдат, внимательно следили за уходящим кораблем.

– Еще три корабля дали предварительную готовность к старту, – доложил второй диспетчер.

– Отлично. Пусть готовятся. А мы вернемся к теме нашего разговора… – Представитель Рагона, потеряв интерес к беглецам, отвернулся от экрана. – Итак. После того как вы выразите свое согласие служить у командора Рагона, мы переформируем экипажи ваших кораблей. Все команды будут перемешаны не только между собой, но и получат приток личного состава из числа пришедших со мной.

– Сэр! Два корабля покидают причалы. Это «Линч» и «Молот». Первый – это патрульный класса «Вулф», а…

– Послушай, любезный. – Бешеный взгляд гостя, словно клинок у горла, оборвал речь диспетчера. – Мне плевать, кто там отчаливает. Заткнись и больше не раскрывай пасть, пока я не прикажу!.. Так вот. Из этого коктейля будут воссозданы экипажи всех новых кораблей командора Рагона. Вы же не думали, что мы сохраним старые команды, тем самым провоцируя в ваших вольных головах мысли о дезертирстве.