Имперская мозаика - Маркелов Олег Владимирович. Страница 91

Назвав свое имя и объяснив во всеуслышание причины. Есть и другие признаки, не позволяющие верить в то, что это Тингдт. Совсем недавно он связался через сторонних лиц со мной и известил о необходимости встречи для передачи какой-то важной для меня информации. Он не предлагал личную встречу, хотя, при желании, мог бы использовать ее для моего устранения. Он лишь просил прислать надежного человека. И вдруг – резкий поворот! Это не в его стиле…

– Любопытно… – Майкл сделал последний глоток и отставил стакан на стоявший рядом низкий столик. – А что сталось с вашим верным человеком?

– Он больше не выходил на связь. Я очень надеялся, что друг, к которому я летел перед своей «смертью», сумеет пролить свет на его исчезновение.

– Ну что ж. Тут слишком много неизвестных. Может быть миллион теорий. Простейшее объяснение – кто-то накопил сил, но не хочет или еще не может объявить себя лидером. Он убивает вас под именем Тингдта. А вы, если у меня верная информация, входите в Союз пяти.

– Верная. – Пират кивнул, подтверждая.

– Значит, остальные, чтобы не потерять лицо, должны действовать адекватно. Напрашивается ответный удар по Тингдту! – Стингрей рассматривал уголек на сигаре. – И вот тогда и начинается недетская возня в Вольном, к которой подключатся и обиженные свободные. Впрочем, фантазировать можно бесконечно. Одного не пойму: где тут мы?

– Как раз и дошли до сделки. – Дикаев хлопнул ладонями по подлокотникам. – Итак. Со своей стороны, я, во-первых, уже освободил вас. Во-вторых, доставлю в целости и сохранности вместе с вашей группой в пределы Империи. Этого мало?

– Немало, – согласился Майкл. – Какова наша часть?

– Пустяк. Вы практически не будете делать ничего, помимо своей работы. Я хочу получить ответ на один-единственный вопрос: кто виноват во всей этой кутерьме?

– На это потребуется время. – Фь Илъюк даже не раздумывал, понимая, что для них это действительно выгодная сделка.

– А я теперь никуда не спешу. Мертвым не пристало спешить. Мне важно не остаться в долгу. – Пират сжал кулаки.

– Мы согласны. – Стингрей аккуратно затушил окурок сигары. – Что вы будете делать все это время? Я мог бы предложить вам пока полную легализацию под другим именем и работу, скажем, консультанта по вопросам Вольного Мира.

– Спасибо за предложение. Но у меня много дел. Погиб мой флот. Я не могу раскрыться даже перед своими, чтобы не спугнуть виновного. Мне нужно обрубить все хвосты и перестроить финансовые потоки так, чтобы не светиться. Создать новую сеть и новый флот. Где я смогу всем этим заняться, как не среди свободных? Так что я буду ждать, занимаясь своими заботами, сколько вам понадобится. Я даже не могу вам оставить никаких координат для связи. Вот когда обоснуюсь и надежно спрячусь, пришлю вам весточку и канал. Только вы не забудьте: долг платежом красен!

Корабль класса «Волна» сбрасывал десант не единой массой, как обычно делалось в боевых условиях, а крупными партиями – в соответствии с тем, сколько единиц личного состава могли принять законсервированные до сей поры базы, разбросанные по всей планете. Планета эта с нормализованным климатом, забытая господом и цивилизацией, находилась на самой окраине провинции Место. То есть на самой окраине Империи. Планета-база была создана из чего попало с расчетом на безразличие военных к трудностями лишениям. Гнилой климат, постоянно моросящие дожди, душные туманы, грязь – лишь те немногие из прелестей, которыми она изобиловала. Но кораблям надо было идти на ремонт, поэтому подразделения мобильной пехоты размещали везде, где только можно было разместить уйму солдат, не мешая гражданскому населению.

Пехотинцам оставалось убивать время, повторяя идиотскую фразу: солдат спит, служба идет. На самом деле редко кто действительно любит состояние вынужденного бездействия. И если первые день-два еще можно отсыпаться, отлеживаться, отъедаться после боевых действий, то вторая неделя уже напоминает заключение. Особенно если за окном почти всегда льет дождь, а чтобы дойти до спортивного городка, надо месить натекающую на бетонные дорожки грязь.

В окрестностях расконсервированных баз, как, впрочем, и на всей этой планете, не было никаких поселений с местными жителями, с барами, девочками и прочими убийцами времени. К особям же противоположного пола, которые также облачены в форму мобильной пехоты, все привыкли относиться как к боевым товарищам, хотя периодически и возникали байки о чьих-то шашнях. Сержанты старались занять своих подчиненных кто чем мог, проводя занятия и тренировки. Солдаты нехотя занимались, мечтая о настоящей работе или настоящем отдыхе.

Мердок стоял у перил огромного балкона своего номера и, глядя на кровавый диск местной луны, думал о жизни. Это было невыносимо мучительно. Словно ты уже мертв и никому не нужен. Что-то аналогичное мог испытывать древний сфинкс, созерцая звезды и слушая заунывные песни песка и ветра. Будто ты перешагнул в своей жизни какую-то невидимую черту. Все, что было еще шаг назад, осталось за нею, охраняемое лишь памятью. А впереди никто не ждет. И вот ты стоишь совершенно один, как далекий вой волка в ночи.

Отхлебнув прямо из горлышка большой квадратной бутылки обжигающее виски, Амос достал из кармана запечатанную в металлический футляр сигару. Он сам не знал, для чего купил ее в гостиничном баре вместе с бутылкой. Тоска требовала корма, которым являлись воспоминания и ассоциации. Неумело раскурив сигару, пилот закашлялся, чувствуя, как закружилась голова. Приличным глотком виски он поборол попавший в горло дым.

– Черт бы тебя побрал, Дик! – Он чувствовал себя так, словно его все бросили. – Черт бы тебя побрал.

Еще раз затянувшись, Мердок вновь закашлялся. Не задумываясь, швырнул почти целую сигару вниз. Пурпурная искорка устремилась из темноты верхних этажей к свету ночного города. Он долго смотрел ей вслед, потом оделся и вышел из номера.

Город перемигивался огнями реклам. Несмотря на позднее время, вокруг кипела жизнь. Люди отдыхали, ища и находя развлечения по своему вкусу. То тут то там слышалась приглушенная музыка и смех.

Амос бесцельно брел по улице. Холодный ночной ветер играл полами его плаща, заставляя повыше поднимать ворот. Чувствуя, как выветривается хмель, открывая дорогу мыслям, пилот шагнул в двери первого попавшегося на пути заведения, сразу окунувшись в какофонию музыки, шума и мерцающих огней. «Да пошло оно все… Пошли они все… Обойдусь… Найти себя ей нужно!..» – Он сел на высокий крутящийся табурет у стойки бара.

– Текилу. И бутылку оставь! – скомандовал Мердок мгновенно возникшему рядом бармену. – Завтра все в моей жизни станет как раньше: простым, комфортным и предсказуемым.

– Что? – изумился бармен.

– Это не тебе. Просто я долго отсутствовал, а теперь вернулся. – Амос лихо опрокинул налитый стаканчик, забросив вслед ломтик натурального лайма. – И у меня все будет хорошо.

– У тебя неприятности? – Пилот не заметил молодую женщину в вызывающе коротком платье, подсевшую по знаку бармена на соседний табурет.

– С чего ты взяла? – ответил он вопросом на вопрос. – Наоборот, я возвращаюсь к нормальной жизни.

– Не очень похоже. Неважно выглядишь. – Она смерила его оценивающим взглядом.

– Тут вокруг многие неважно выглядят. – Пилот поманил рукой бармена. – Тебя угостить? Или…

– Или… – Она медленно съехала с высокого табурета, позволив и без того доступным обзору длинным ногам стать еще доступнее. – Если ты не возражаешь, мы можем пойти к тебе. Я помогу тебе справиться с одиночеством сегодняшней ночи. Ведь нормальная жизнь у тебя начнется лишь завтра.

– Почему бы и нет? – Бросив на стойку пластиковый квадратик, он прихватил початую бутыль текилы. – Только не обижайся, если я вздумаю поплакать на твоем плече.

– Поверь, дорогой, мое плечо это как-нибудь выдержит.

Майкл вел подругу в свой номер и с некоторым облегчением думал, что жизнь не зря подстроила ему эту встречу. Завтра он действительно вернется в нормальную прошлую жизнь.