Драма в Индии - дю Террайль Понсон. Страница 3

Десять лет прошло со времени похищения Коли-Нана. Четыре брата ее пали в борьбе, она же подкрасила себе волосы, и никто не мог узнать ее.

Принц Османи женился на ней, а майор Линтон сделался главным его министром. Никто не знал, что майор Линтон и Типо-Руно (так звали его при дворе раджи) — одно и то же лицо, исключая самого Османи и супруги его.

У них родился сын, которому теперь было девять лет.

В это время ко двору раджи был представлен один француз. Это был я, Рокамболь. Я поехал в Индию с тем, чтобы выдать англичанам душителей. После этого я мог, по своему усмотрению, или остаться в Индии, или вернуться назад.

Раджа Османи принял меня очень милостиво и даже предложил мне командовать одним из его отрядов.

Мне с самого начала очень не понравился майор Линтон.

У Османи был племянник, сын от первой жены Нижид-Курана, молодой принц. У нас в Европе престол переходит от отца к сыну, в Индии же часто от брата к брату. Сыну Нижид-Курана очень хотелось властвовать, но ему нужно было заручиться приверженцами. Типо-Руно и молодой принц сошлись.

Первый поднял восстание, которое было вскоре подавлено. Майор Линтон действовал так искусно, что вина вся пала на молодого принца, который и был приговорен к смертной казни.

Об участии Типо-Руно в восстании знал только один человек. Это был я. Бороться с таким человеком было невозможно, тем не менее я начал борьбу, но борьбу скрытную, тайную, не на жизнь, а на смерть.

В одно прекрасное утро ко мне явился офицер с приглашением от Типо-Руно навестить его.

Я сел на лошадь и, взяв с собой несколько всадников, отправился. Не доезжая до дворца Типо-Руно, я увидел многочисленную толпу вооруженных людей.

— Что это такое? — спросил я у своего проводника.

— Это воины, посланные Типо-Руно для твоей встречи.

— Вероятно, чтобы захватить меня в плен, — подумал я.

Когда я приехал к Типо-Руно, он велел выйти всем и начал говорить со мной по-французски.

— Неужели вы думаете, — сказал он, — что я в состоянии изменить своему отечеству, Англии, и что эти десять лет, которые я нахожусь у Османи при дворе, я верно служил ему? Я полагаю, что вы согласитесь с тем, что довольно одной правильной войны, чтобы Англия завладела землями Османи.

— К чему же мне это знать, ваше превосходительство? — спросил я.

— Вы мне нужны, — сказал он.

— Нет, я не изменю Османи.

— Вашу руку, — сказал он мне. — Я хотел испытать вас, — и протянул руку.

Но по его глазам я увидел, что он неискренен.

Три дня я гостил у него. Затем он проводил меня. Переменив мою лошадь на его слона (по обычаю индийцев), я уехал. На половине дороги я услышал мяуканье. Слон вдруг помчался, придерживая меня хоботом. Тут только я припомнил, что в Индии приучают некоторых слонов казнить людей: они мчатся со своей добычей часа два-три, а потом разбивают ей голову о дерево или с высоты сбрасывают ее.

Хотя у меня был кинжал с собой, слона убить очень трудно; не убить его — значит, убить себя самого.

Я вынул кинжал и, когда слон хотел перепрыгнуть через ров, вонзил кинжал ему в горло. Животное сбросило меня, а само упало в ров.

Итак, я был спасен, я вернулся назад, чтобы достичь берегов Ганга, но силы меня оставили, а вынужден был присесть на траву, чтобы отдохнуть. Вдруг я услышал тяжелый топот слона. Я прилег в траве с револьвером в руке, но как же я обрадовался, когда увидел, что это был мой верный Муссани, о котором мне сказал Типо-Руно, что тот погиб на охоте за тиграми.

— Господин, с самого дня вашего приезда к Типо-Руно, — начал Муссани, — меня старались подкупить, но когда я не согласился, меня посадили в тюрьму, а одна альмея, которая в меня влюбилась, освободила меня, и от нее я узнал, что вы находитесь в опасности.

Я сел с Муссани на слона, и мы отправились, но не к берегам Ганга, а к столице раджи Османи.

По дороге Муссани сообщил мне, что Типо подкупил комендантов всех крепостей, так что, когда англичане войдут в город, ворота всех крепостей будут отворены.

— К счастью, мы успеем еще предупредить Османи, — сказал я.

— Не думаю, потому что раджа любит Типо настолько, насколько последний ненавидит его. Раджа любит Типо за то, что он спас Коли-Нана, Типо же ненавидит раджу.

Османи, любя и уважая Коли-Нана, выбрал ей в подруги прекрасную Дай-Кома, в которую Типо влюбился до безумия. Кроме того, англичане обещали ему много золота, если он выдаст им Османи.

Дай-Кома жила у отца и была уже невестой, как вдруг один из офицеров раджи проезжал через Бенарес и воспользовался гостеприимством отца Дай-Кома.

Раджа, услыхав от офицера о красоте Дай-Кома, пожелал во что бы то ни стало иметь ее у себя в гареме, и молодой офицер, несмотря на слезы Дай-Кома, купил ее у отца за десять мешков рупий.

Дай-Кома, несмотря на то, что была в гареме, любила своего жениха.

Первый министр влюбился в Дай-Кома до безумия и решился украсть ее из гарема, хотя бы и обманом, что ему и удалось без затруднений. Но когда раджа узнал, что Дай-Кома похитил его первый министр, которого он любил, это так поразило его, что он зарыдал от негодования.

Шесть месяцев спустя Типо-Руно поднял знамя возмущения и предался Англии, увлекая за собой три четверти всей армии Османи, подкупленной им за деньги Османи же.

Нарвор находился в осадном положении.

Однажды утром раджа позвал меня к себе и сказал,

— Ты единственный человек, которому я решаюсь открыть свою тайну, потому что ты — француз. Слушай меня внимательно. Я могу умереть завтра же с оружием в руках. С моей смертью исчезнет все. Но род мой должен пережить мою погибель. Кто знает? Быть может, несколько лет спустя один из моих потомков поднимет знамя свободы и ему удастся выгнать иноземцев и возвратить родине независимость.

— Вы хотите мне поручить вашего сына? — спросил я.

— Да, я хочу, чтобы после моей смерти ты увез его в Европу и научил его ненавидеть англичан.

— Да, но ведь сын ваш попадет в руки англичан, и они захватят все ваше богатство.

— Нет, ты ошибаешься, сын мой и богатство находятся совершенно в безопасности. Два года тому назад у Коли-Нана родился ребенок, которого я однажды ночью велел заменить, так что принц Али мне не сын. Сын мой не знает своего происхождения, он живет у одного бедного портного, которого и называет своим отцом. Когда меня убьют, ты должен сходить к этому портному и показать это кольцо.

Он снял с руки кольцо и отдал мне. На кольце было написано: «Помни».

Портной покажет тебе сначала мальчика, а затем его громаднейшее наследство. Сына моего и богатство ты должен перевезти в Европу.

— Я все исполню, — ответил я.

Англичане все еще осаждали Нарвор.

Раджа выступил во главе своего войска против англичан. Произошла ужаснейшая битва. Со стороны Османи было много потерь, и когда около него осталась небольшая горстка людей, он был ранен кинжалом прямо в грудь. Он упал ко мне на руки.

— Помни. И отомсти за меня. — И скончался.

Типо-Руно знал, что я убил слона и остался жив и что я сражался в рядах раджи. Он отдал касательно меня бесчеловечные приказания, но все-таки мне удалось пробраться в Калькутту, где я и увидел сына Османи и его богатство.

Из слуг моих оставался только один мой верный Муссани.

Мы остановились в гостинице Батавия. Я переоделся по-европейски.

Утром, когда я проснулся и позвал к себе Муссани, вместо ответа последовало рычание.

Я вскочил с кровати и побежал. И вот какой предстал мне вид: Муссани лежал в крови, без языка и связанный. Я хотел развязать его и — о, ужас! — тут только заметил, что у меня на руке не было кольца. Я поспешно оделся и хотел идти к старику Гассану (портному), рассказать ему все, что случилось, и предостеречь насчет кольца, но только я вышел за дверь, как два английских полицейских офицера схватили меня и арестовали. Я все-таки не терял надежды.

Дорогой я успел уверить своих телохранителей, что оставил свой бумажник с документами у своих знакомых. Полицейские согласились пойти со мной за бумажником — я отправился к портному Гассану.