Француженки едят с удовольствием. Уроки любви и кулинарии от современной Джулии Чайлд - Ма Анн. Страница 15

«Это японский чай, – ответил официант. – Изготовлен из поджаренных зерен гречихи».

«On va essayer [90], – сказала Елена. – Звучит заманчиво».

Сначала принесли блинчики, свернутые треугольниками, с хрустящими краями и пористыми серединками, спрыснутые золотистым соусом из соленой карамели. Я разрезала блинчик пополам, и жидкость вытекла золотой, липкой, сладко-соленой, чуть горьковатой лужицей. Между порциями мы прихлебывали чай – бледную желтую жидкость, настоянную в маленьком тяжелом металлическом японском чайнике. «Вкус какой-то жареный», – сказала Елена.

Я вдохнула ореховый аромат чая: «Знаешь, а я пробовала его. В японском ресторане в Нью-Йорке».

«Из гречихи ведь делают еще собу, гречневую лапшу?»

«Кажется, да. – Я сделала еще глоток. Чай, осознала я, соединял ресторан в Париже с его побратимом в Токио, создавая своеобразную межкультурную связь, при которой один и тот же вид зерна использовался в рецептах разных блюд. – Но гречка – неожиданный коррелят между Францией и Японией».

«Она растет в Бретани повсеместно. Ты там бывала? Побережье там дикое и прекрасное».

Я отрицательно покачала головой: «Мы собирались, но не успели до отъезда Кельвина».

Елена подняла чайничек, чтобы вновь наполнить наши чашки, а потом опустила его на стол, от чего раздался глухой стук: «Ты обязательно должна съездить туда! Запланируй поездку. О, Анн, тебе там понравится – там так шикарно, – зеленые поля и изрезанная береговая линия. А еда! Там блинчики даже лучше, чем тут».

«Ты хочешь, чтобы я поехала в Бретань? Одна?»

«Почему бы и нет? Туда легко доехать на поезде. А на станции ты можешь взять в прокат автомобиль. С GPS ты не потеряешься».

«Я раньше никогда не путешествовала в одиночку. Не оставалась на ночь одна в чужом месте». – Уже произнося эти слова, я поняла, как глупо это звучит. Я находилась во Франции, не в Западной Африке и не в провинциальном Китае. Путешествия здесь не обременены опасностью или трудностями.

«Послушай, – Елена поставила чашку на стол, – твой муж уехал, но ты-то во Франции. У тебя в запасе лишь несколько лет. Почему бы не воспользоваться этим преимуществом? Il faut profiter [91], как говорят французы».

«Profiter», – повторила я, вспоминая о том, что сказал Кельвин перед отъездом. Позднее, после того как мы оплатили счет и расцеловались на прощание, после дороги домой на автобусе, я закрылась на два замка в моей звучащей эхом квартире, вновь села за компьютер и стала искать железнодорожные билеты в Бретань.

Первое, что следует принять во внимание при планировании блинной экспедиции в Бретань, – это размер региона. Он достаточно обширный – разделен на северную и южную части и далее на департаменты – и слишком велик, чтобы полностью объехать его за выходные и даже за время двухнедельного отпуска. Поэтому, чтобы добраться до сути этой территории, требуются тщательное планирование и избирательный подход. Ехать ли на север, к приморским курортным городам Сен-Мало́, Дина́р и Канка́ль – в прошлом любимое место отдыха викторианцев? Или податься на юг и запад – далеко-далеко на запад, в западный предел Франции?

Но только одна из них, Софи Ле Флох, достала свой блокнот с адресами и дала мне список людей, с которыми можно встретиться, и мест, которые стоит посетить.

«Если хотите побольше узнать о блинчиках, поезжайте в Финисте́р» [92], – сказала она. Будучи урожденной бретонкой и владелицей одной из моих любимых парижских creperies [93], популярного заведения West Country Girl, Софи понимала суть дела. Она вырвала страничку с именами и телефонами из своего блокнота и вручила ее мне.

Так и вышло, что я забронировала билет в Кемпе́р, ничем не примечательный городок в 560 километрах к западу от Парижа, столицу департамента Финистер. Высокоскоростной поезд из Парижа разрывал пространство деревенских полей до станции Ренн, а там переместился на обычные рельсы и пошел медленнее. На станциях с бретонскими названиями – Ванн, Лорьян, Роспорден – другие пассажиры сходили. Когда мы подъезжали к Кемперу, конечной станции поезда, я осталась одна в вагоне. «Финистер» означает «конец земли» не случайно.

Кемпер обладает тихим очарованием, со своими узкими улочками, домами на деревянном каркасе и чудными пешеходными мостиками, пересекающими три реки, на которых стоит город. На железнодорожной станции я выбрала машину в прокат и направилась к центру города, выбрав место назначения – place au Beurre. Перевод: площадь Масла. Представьте, в этом городе, который вполне может считаться блинной столицей мира, молочный жир ценится настолько высоко, что в честь него названа целая площадь. Прежде здесь шла бойкая торговля соленым сливочным маслом, сейчас же на эту симпатичную мощенную булыжником площадь выходят двери полудюжины блинных заведений.

Я выбрала одно из них, Au Vieux Quimper, чтобы пообедать. Войдя внутрь, я обнаружила тускло освещенную комнату с кружевными шторками на окнах, а также посетителей, прихлебывающих яблочный сидр из маленьких чаш вместо бокалов. Моя пикантная галета порадовала взрывным сочетанием сыра, бекона и грибов в сливочном соусе, щедрой начинкой из молочных продуктов и свинины, упакованной в гречневую обертку невероятной тонкости. Мне хотелось достать начинку, чтобы в полной мере насладиться хрустящими краями блина и его мягким центром, почувствовать вкус гречки, такой зернистый и ни с чем не сравнимый.

Рядом со мной сидели две пожилые женщины, сплетничающие за тарелками простых гречневых блинов, щедро умащенных соленым маслом. Перед одной стояла мисочка с кремообразной плотной субстанцией, которую она поедала при помощи ложки. Что это такое? Крем? Йогурт? Она поймала мой взгляд, и я отвернулась. Официантка вернулась, чтобы унести их грязные тарелки. «Désirez-vous un dessert? – спросила она женщин. – Une crêpe au caramel au beurre salé, peut-être?» [94]

Я добралась только до середины моего блина, однако насторожила уши при упоминании карамели с соленым маслом.

«Du caramel? Dans une crepe?» [95] – сидящая напротив меня женщина подняла брови настолько высоко, что они практически уперлись в линию ее волос, подкрашенных синим.

«C’est une sauce au caramel, faite maison». Домашний карамельный соус, – объяснила официантка.

Я смешалась. Разве эти дамы не местные? Почему им не знакома карамель с соленым маслом? Разве это не традиционное бретонское блюдо? Одно из любимых лакомств морских разбойников семнадцатого века (или что-то наподобие того)?

«On peut tenter» [96], – сказала ее подруга после длинной паузы, но в ее голосе звучало явное сомнение, хотя и было принято решение попробовать.

«А! – подумала я. – Они туристки! Они не знают про карамель с соленым маслом». – Я поздравила себя с большей кулинарной искушенностью, чем у француженок. Нечасто такое случалось.

Официантка пришла за моей тарелкой, и я попросила принести блинчики с карамелью и соленым маслом и мне. Когда блюдо принесли, я провела ножом по центру блина, так что липкий сладко-соленый соус вновь заполнил тарелку, более темный благодаря коричневому маслу. Блин был нежнее, чем парижский, а соус слаще. Но меня мучил вопрос: затмила ли карамель своей богатой сладостью зернистый вкус блина? Я соскребла соус и откусила чистый блин, смакуя его кружевные края и мягкую сердцевину.