Женщина-дьявол - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 5

— Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.

— Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!

Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.

— Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.

Питер вытащил из кармана деньги.

— Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.

Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.

Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.

— Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.

Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.

— Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.

— Он съехал?

Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.

— Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!

— Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.

Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.

Наконец часа через два он задремал.

Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.

— Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.

В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:

— Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!

Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.

«Дело Питера Дейлиша» занимало Лесли днем, и ночью. Лесли Моген была очень способным сыщиком. Она в свое время помогла Колдуэллу выяснить обстоятельства убийства в Кентском туннеле. В деле ей тогда показалась подозрительной одна деталь: главный свидетель знал так много о трагедии, будто сам был в ней замешан. К тому же она нашла следы вечных чернил на серебряной монете, обнаруженной при обыске в кармане одного из арестантов. На этом маленьком пятнышке Лесли построила целую теорию, повлекшую за собой арест целой шайки. Мало того — была найдена машина, при помощи которой преступники наводнили всю Европу поддельными тысячефранковыми банкнотами.

Теперь мисс Моген снова построила теорию. Правда, на шатком фундаменте — на томике стихов, найденном ею в маленьком имении в Кемберленде. То была тоненькая книжка стихов Елизаветы Браунинг. На первой странице чьей-то рукою было написано восьмистишие. Она перечитывала его много раз:

Писавший эти строки, конечно же, не был поэтом. Лесли отложила книгу, подошла к письменному столу, села, оперев подбородок на руки, и задумалась. На столе лежали папиросы, так понравившиеся Дейлишу. Она обыскала весь Лондон и нашла этот сорт лишь в Скотленд-Ярде. Их выписывал сам начальник, служивший когда-то в Египте офицером.

Лесли закрыла коробку, решив отдать ее Питеру Дейлишу. Уже совсем стемнело, когда Лукреция подала чай.

— Вы будете выходить сегодня, мисс? — Если да — возьмите, по крайней мере, меня с собой, — решительно заявила Лукреция. — Вчера я видела целую компанию, выходившую из автомобиля — среди них были дамы! О, ужас! Я с легкостью могла бы уложить весь их туалет в мою маленькую сумочку. Какое бесстыдство!

Лесли рассмеялась.

— Поймите, наконец, Лукреция, что всякая дама, одеваясь к балу, считает себя лишь тогда хорошо одетой, когда она достаточно раздета.

Лукреция вздохнула.

— Да, женщины нынче не такие, как раньше!

Лесли чувствовала себя как полководец накануне битвы. Нужно зайти еще раз к леди Райтем и без обиняков поговорить с ней. Джен Райтем так и не выполнила своей угрозы — не пожаловалась в Скотленд-Ярд. Лесли еще не знала о ночном приключении Дейлиша. Знай она об этом — она тотчас же отправилась бы на Берклей-стрит.

Лесли вошла в спальню, чтобы переодеться. Она выбрала прозрачное кружевное платье и элегантные бальные туфли. Потом накинула шубу и послала Лукрецию за автомобилем.

В четверть восьмого она позвонила в дверь дома №377 на Берклей-стрит. Лакей открыл двери.

— Миледи ждет вас? — осведомился он.

— Нет, миледи не ждет ее!

Лесли удивленно оглянулась, услышав хриплый голос Дреза. Его обычно бледное лицо было красным, волосы растрепаны, крахмальная сорочка покрыта пятнами. Он был пьян.

— Убирайтесь! — хрипло крикнул он, — убирайтесь, вы нам не нужны!

С угрожающим видом он приближался, но Лесли не пошевельнулась.

— Разве вы не слышали? Можете убираться, шпионки нам не нужны! — сдавленно крикнул он.

Не успел он поднять руку, как Лесли тихо произнесла какое-то слово. Большая, мясистая рука опустилась, и кровь отхлынула от лица Дреза.

Взглянув наверх, Лесли Моген заметила на площадке лестницы стройную фигуру леди Райтем.

— Поднимитесь наверх, пожалуйста, — сказала Джен Райтем.

Лесли поднялась по лестнице и вошла в приемную. Джен Райтем была не одна. У камина стояла величественная женщина с моноклем в глазу. Леди Райтем была в этот вечер особенно хороша. На ней было роскошное вечернее платье из золотистых кружев, шею украшало ожерелье из дивных изумрудов и большой кулон. То был огромный четырехугольный камень редкой красоты и большой ценности.

На Аните Беллини было огненно-красное платье, этот пламенно-яркий цвет очень шел к ней. Платье было отделано серебристыми кружевами, красными и зелеными камнями. Широкие браслеты из яшмы и рубиновое ожерелье довершали этот варварски роскошный наряд.

— Мне жаль, что вы изволили явиться, мисс Моген. Если бы Дрез не вел себя так возмутительно, я бы вас не приняла. Однако теперь я вынуждена извиниться перед вами за его неприличное поведение, — холодно произнесла хозяйка.

Лесли кивнула головой.

— Я хотела бы поговорить с вами наедине, леди Райтем.

— У меня нет тайн от принцессы Беллини.

— Вероятно, мисс Моген невыгодно говорить при свидетеле, — резко сказала Анита, — если бы я была на месте леди Райтем, то пожаловалась бы на вас вашему шефу. Уверяю, вы лишились бы места!

Лесли холодно улыбнулась.

— Если бы вы были на месте леди Райтем, то сделали бы еще многое другое.

— Что вы хотите этим сказать? — раздраженно осведомилась принцесса.

Лесли не утратила присутствия духа.

— Да, сегодня я не хотела бы говорить с леди Райтем при свидетелях. Но придет, вероятно, день, когда придется говорить при таком количестве свидетелей, которое вместит лишь судебный зал, — с вызовом, однако не повышая голоса, произнесла она.