Графиня де Монсоро. Том 2 - Дюма Александр. Страница 89

– Но, – сказал герцог, – вы убьете себя, дорогой друг. Вы уже сейчас такой бледный, что, сдается, вот-вот лишитесь чувств.

– О нет, монсеньер! Сейчас я должен сообщить вашему высочеству слишком важные известия. Быть может, потом я и впрямь упаду в обморок, это вероятно.

– Так говорите же, дорогой граф, – сказал Франсуа в полном смятении.

– Но не в присутствии слуг, я полагаю? – сказал Монсоро.

Герцог отослал всех, даже Орильи. Они остались наедине.

– Ваше высочество откуда-то возвратились? – спросил Монсоро.

– Как видите, граф.

– Это весьма неосторожно со стороны вашего высочества – ходить среди ночи по улицам.

– Кто вам сказал, что я ходил по улицам?

– Проклятие! Эта пыль на ваших сапогах, монсеньер…

– Господин де Монсоро, – ответил принц тоном, в котором нельзя было ошибиться, – разве у вас есть и другая должность, кроме должности главного ловчего?

– Должность соглядатая? Да, монсеньер. В наши дни все этим занимаются, одни больше, другие меньше, ну и я – как все.

– И что же вам приносит эта должность?

– Знание того, что происходит.

– Любопытно, – произнес принц, подвигаясь поближе к звонку, чтобы иметь возможность вызвать слуг.

– Весьма любопытно, – сказал Монсоро.

– Ну, что ж, сообщите мне то, что хотели.

– Я за тем и пришел.

– Вы позволите мне тоже сесть?

– Не надо иронизировать, монсеньер, над столь смиренным и верным другом, как я, который, невзирая на поздний час и свое болезненное состояние, явился сюда для того, чтобы оказать вам важную услугу. Если я и сел, монсеньер, то, клянусь честью, лишь потому, что ноги меня не держат.

– Услугу? – переспросил герцог. – Услугу?

– Да.

– Так говорите же!

– Монсеньер, я явился к вашему высочеству по поручению одного могущественного лица.

– Короля?

– Нет, монсеньера герцога де Гиза.

– А, – сказал принц, – по поручению герцога де Гиза, это другое дело. Подойдите ко мне и говорите тише.

Некоторое время герцог Анжуйский и Монсоро молчали. Затем герцог прервал молчание.

– Ну, господин граф, – спросил он, – что же господа де Гизы поручили вам сообщить мне?

– Очень многое, монсеньер.

– Значит, вы получили от них письмо?

– О! Нет. После странного исчезновения мэтра Николя Давида господа де Гизы больше не посылают писем.

– В таком случае, вы сами побывали в армии?

– Нет, монсеньер, это они приехали в Париж.

– Господа де Гизы в Париже? – воскликнул герцог.

– Да, монсеньер.

– И я их не видел!

– Они слитком осторожны, чтобы подвергать опасности себя, а также и ваше высочество.

– И меня даже не известили!

– Почему же нет, монсеньер? Как раз этим я сейчас и занимаюсь.

– А что они собираются здесь делать?

– Но ведь они, монсеньер, явились на встречу, которую вы им сами назначили.

– Я! Я назначил им встречу?

– Разумеется. В тот самый день, когда ваше высочество были арестованы, вы получили письмо от господ де Гизов и через мое посредство ответили им, слово в слово, что они должны быть в Париже с тридцать первого мая до второго июня. Сегодня тридцать первое мая. Если вы забыли господ де Гизов, то господа де Гизы, как видите, вас не забыли, монсеньер.

Франсуа побелел.

С того дня произошло столько событий, что он упустил из виду это свидание, несмотря на всю его важность.

– Верно, – сказал он, – но между мною и господами де Гизами больше не существует тех отношений, которые существовали тогда.

– Если это так, монсеньер, – сказал граф, – вам лучше предупредить их, ибо мне кажется, что у них на этот счет совсем иное мнение.

– То есть?

– Вы, быть может, полагаете, что развязались с ними, монсеньер, по они продолжают считать себя связанными с вами.

– Это западня, любезный граф, приманка, на которую такой человек, как я, во второй раз не попадется.

– А где же монсеньер попался в первый раз?

– Как где я попался?! Да в Лувре, клянусь смертью Христовой!

– Разве это было по вине господ де Гизов?

– Я не утверждаю, – проворчал герцог, – я не утверждаю, я только говорю, что они ничего не сделали, чтобы помочь мне бежать.

– Это было бы нелегко, так как они сами находились в бегах.

– Верно, – прошептал герцог.

– Но, как только вы очутились в Анжу, разве они не поручили мне сказать вам, что вы можете всегда рассчитывать на них, как они рассчитывают на вас, и что в тот день, когда вы двинетесь на Париж, они тоже выступят против него.

– И это верно, – сказал герцог, – но я не двинулся на Париж.

– Нет, двинулись, монсеньер, раз вы в Париже.

– Да, я в Париже, но как союзник моего брата.

– Разрешите заметить вам, монсеньер, что Гизам вы больше чем союзник.

– Кто же я им?

– Монсеньер – их сообщник. Герцог Анжуйский прикусил губу.

– Так вы говорите, что они поручили вам объявить мне об их прибытии?

– Да, ваше высочество, они оказали мне эту честь, – Но они не сообщили вам причин своего возвращения?

– Зная меня за доверенное лицо вашего высочества, они сообщили мне все: и причины и планы.

– Так у них есть планы? Какие?

– Те же, что и прежде.

– И они считают их осуществимыми?

– Они в них уверены.

– А цель этих планов по-прежнему?.. Герцог остановился, не решаясь выговорить слова, которые должны были последовать за теми, что он произнес, Монсоро закончил его мысль:

– Да, монсеньер, их цель – сделать вас королем Франции.

Герцог почувствовал, как лицо его краснеет от радости.

– Но, – спросил он, – благоприятный ли сейчас момент?

– Это решит ваша мудрость.

– Моя мудрость?

– Да. Вот факты, факты очевидные, неопровержимые, – Я слушаю.

– Провозглашение короля главой Лиги было всего лишь комедией, в ней быстро разобрались, а разобравшись, тут же осудили ее. Теперь начинается противодействие, и все государство поднимается против тирана короля и его ставленников. Проповеди звучат, как призывы к оружию, в церквах, вместо того чтобы молиться богу, проклинают короля. Армия дрожит от нетерпения, буржуа присоединяются к нам, наши эмиссары только и делают, что сообщают о новых вступлениях в Лигу. В общем, царствованию Валуа приходит конец. В этих условиях господам де Гизам необходимо выбрать серьезного претендента на трон, и их выбор, натурально, остановился на вас. Так вот, отказываетесь ли вы от ваших прежних замыслов?