Мэриел из Рэдволла - Джейкс Брайан. Страница 35

Слышь, понял теперь, старина? Глупцы-то мы, ежу ясно. А ты, случаем, не знаешь, что это за место такое?

Каменноголов поднялся и прошелся, чтобы немного размяться. Один из совят в полудреме клюнул отца в лапу, и нежный родитель любовно отвесил сыну подзатыльник.

— Настоящий Макгарни! Не сальнорылам будет чета.

Прямо сердце радуется! Уж конечно, кролик, я знаю, о чем говорится в этих стишках. Гнилое болото — вот куда вам придется идти. Сам-то я туда не суюсь. Отвратное местечко. Но утром, так и быть, провожу вас туда. А сейчас пора на боковую. Ты, кролик, мастер петь. У меня-то для такой ерунды нет времени, и вообще, на мой вкус, добрая драка лучше всякой песни. Но заруби себе на носу — не вздумай ночью бренчать. Если разбудишь мою жену, наверняка утром не досчитаешься лап. А теперь ложись. Приятных снов.

Неистовый Габул давно уже не знал сна. Гонимый страхом и тоской, сутки напролет бродил он по залам и покоям форта Блейдгирт. Мысль о том, что Кривоглазу удалось уйти от расправы, терзала его помутившийся рассудок. Впрочем, Габул не сомневался — рано или поздно погоня настигнет вероломного капитана. Теперь он мечтал, что Кривоглаза доставят ему живым. Бормоча себе под нос и зловеще усмехаясь, Габул направился вниз по узкой винтовой лестнице.

— Нет, я его убивать не буду. Смерть от клинка слишком легка, слишком приятна для старины Кривоглаза.

У Габула есть для него кое-что другое. Верно, забыл про Скраббага? Ничего, вспомнишь. Вспомнишь те времена, когда я был капитаном на «Крысином дозоре», а ты простым пиратом. Тогда-то мы и поймали Скраббага — на теплом острове посреди теплого моря. Сослужишь мне службу, старина Скраббаг, и сам позабавишься. Если только ты еще не сдох.

Все еще посмеиваясь, безумный король спустился в подземелье. Он отпер боковую дверь и снял со стены копье. Посреди комнаты возвышался огромный круглый камень, к которому было прикреплено толстое железное кольцо. Габул продел в кольцо кончик копья и с натугой перевернул камень. Под ним зияла глубокая дыра. Габул пошарил там копьем:

— Скраббаг, приятель, это я, Габул. Как ты там, жив еще? Подай голос.

Ответа не было. Габул опускал копье все ниже, в непроглядную тьму. Вдруг послышался какой-то шорох, а за ним — щелканье и треск. Габул довольно осклабился:

— Жив, старый кровопийца, что ему сделается. Ну как поживаешь, Скраббаг? Вдоволь ли тебе тухлых рыбьих голов и птичьих костей? Небось хочешь чего посвежее?

Шорох и щелканье усилились. Кто-то ухватился за наконечник копья, но Габул быстро его отдернул.

— Погоди, приятель. Экий ты прыткий. Знаю, тебе не терпится затянуть меня к себе в гости. Будет и на твоей улице праздник. Старина Габул приготовил тебе славный подарочек. Помнишь Кривоглаза? Того мерзавца, что помогал тебя ловить? Из-за него ты расстался со своим теплым островом и очутился в этой вонючей дыре. На досуге подумай, как с ним поквитаться. Скоро он составит тебе компанию там, внизу!

С жутким хохотом Габул перевернул камень, прикрыв отверстие в полу.

Снаружи, за стенами форта Блейдгирт, ветер ревел и стонал в скалах. Какая-то сила вновь и вновь влекла Габула в пиршественный зал. Войдя, он положил когтистые лапы на стол, опустил на них голову и забормотал, обращаясь к колоколу:

— Какой ты стал грязный! Слуги больше не чистят тебя, не натирают твои бока, железяка! Такой колокол мне и нужен — грязная громадина с грубым, страшным голосом. Настанет день, когда построят мою колокольню.

Ты будешь висеть там и трезвонить, стоит мне дернуть за веревку. Лишь по моему приказу ты будешь греметь или молчать. Что скажешь, а?

Но огромный колокол безмолвствовал. Габул пожирал его воспаленными глазами. Мало-помалу его отяжелевшие веки начали слипаться. И сразу он увидел корабль, охваченный пламенем. Затем ему представилась укромная бухта, скрытая лесными зарослями, — там на мели, беспомощно завалившись набок, стоял еще один корабль; а вот и еще один, с днищем, пробитым рифами. Безжизненные тела капитанов Бладрига, Салтара, Куцехвоста и Лупоглаза плыли по волнам. Крысы, крысы, мертвые крысы наполняли его лихорадочный сон. Вдруг из серой туман ной дымки выступил исполинский барсук в сверкающих латах. Он занес меч, готовясь к удару…

Бонннгггг!

Габул очнулся и вновь устремил на колокол исполненный ненависти взгляд. Колокол молчал, но крысиный ко роль чувствовал — перед ним враг, беспощадный и непримиримый.

22

Хо-хо, кого я вижу! Привет, парни, как прогулялись?

Единственный глаз Кривоглаза по-прежнему украшала опухоль, но зрение уже вернулось к нему. Сидя на поваленном дереве рядом с Рыбоедом, он насмешливо наблюдал за приближающейся понурой шайкой. С первого взгляда было понятно, что счастье отвернулось от Клыкача. Кайбо, негласно избранный предводитель, доложил капитану о стычке с зайцами и о плачевном состоянии, в котором они нашли «Темную королеву». Кривоглаз, внимая скорбному повествованию, что-то сосредоточенно чертил на земле кончиком меча. Наконец Кайбо умолк. Выдержав томительную паузу, Кривоглаз заговорил:

— Да, парни, история грустная. Только нет такого корабля, что ходил бы по морям вечно. Старушка «Темная королева» славно послужила нам. Но теперь, когда за нами охотится Габул, эта посудина стала бы для нас плавучим капканом. Пусть ее гниет там, на реке, она не нужна нам больше. Верьте моему слову, это аббатство Рэдволл стоит доброй сотни таких кораблей. Я буду повелителем этого края, а вы… ну, вы станете здешними графьями и заживете припеваючи. Будете как сыр в масле кататься. Куда лучше, чем шастать по морю, полагаясь на милость волн и ветра, или ходить по струнке перед выжившим из ума Габулом.

Здесь, в этой стране, тепло и сытно. И все здесь будет нашим, если только вы больше не будете ерепениться и поймете, что приказ капитана — закон. Ну, что скажете?

В ответ раздался одобрительный рев. Крысы потянулись к своему капитану, чтобы дружески хлопнуть его по спине.

— Мы с тобой, Кривоглаз!

Когда вопли стихли, Кривоглаз кончиком меча указал на свой чертеж:

— Глядите, парни. Вот он, мой план. Вот это — аббатство. Как туда проникнуть, спросите вы? Нас здесь около сотни, а с невольниками, пожалуй, и десять дюжин наберется. Помнится, Клыкач, ты хвастал, что можешь поджечь ворота. Так вот, приятель, твой час настал. Докажи, что ты мастер не только языком трепать. Значит, ворота ты берешь на себя. С тобой пойдут Рыбоед, Фринк, ну еще, скажем, с полдюжины крыс и в придачу невольники. Считай, целый отряд. Аббатство, значит, осталось без ворот, тебе ведь их спалить — пара пустяков, сам говорил. Я возьму Рензо, Сопленоса, еще два десятка парней, и мы займем позицию со стороны равнины. Устроим для этих деревенских пентюхов роскошный фейерверк из горящих стрел — надо их порадовать. Тут они, понятно, решат, что мы нагрянем именно с этой стороны. Как бы не так! Ты, Кайбо, возьмешь всех остальных. Запаситесь крюками и веревками, словно собираетесь брать на абордаж огроменный торговый корабль.

Да, братва, наши крюки и веревочки и в этот раз сослужат нам добрую службу. Проберитесь к восточной стене и притаитесь в лесу, там такая чащоба, что никто вас не увидит.

А как мы начнем нашу огненную потеху, забросьте на стену крюки и вскарабкайтесь наверх. Вы, значит, первыми ворветесь в аббатство. С северной стороны там есть калитка. Откройте ее, и аббатство наше. К тому времени, если, конечно, этот смельчак Клыкач не вкручивает нам мозги, от ворот останутся одни угольки. И нынче вечером мы закатим в аббатстве хорошую пьянку, не будь я Кривоглаз!

Услышав это, крысы вновь разразились радостными воплями. Молчал лишь Клыкач. Он чувствовал, что попал впросак, но теперь, когда его поход закончился столь постыдно, перечить капитану не приходилось.