Мэриел из Рэдволла - Джейкс Брайан. Страница 40

Дарри расплылся в улыбке, хотя по его простодушной мордочке ручьями текли слезы:

— Ну, нашему Дандину все нипочем. Помню, отец Бернар рассказывал, что, когда Дандин был маленьким, он обожал печь пирожки из грязи и уплетал их за обе щеки.

Так что грязью его не испугаешь. — Дарри, смеясь и плача от радости, принялся трясти и тормошить Дандина. Путники разожгли небольшой костерок — с топливом на болоте было туго. Пока Мэриел хлопотала вокруг Дандина, Тарквин приготовил похлебку из грибов и сельдерея. Вскоре мышонок настолько пришел в себя, что смог сидеть. Он окинул взглядом угрюмую топь, окружавшую их со всех сторон, и содрогнулся:

— Уфф! Представляете, каково мне было, когда эта гадость залила нос и глаза. Я уже простился с жизнью.

До сих пор мурашки по спине бегают.

Мэриел ободряюще похлопала его по спине:

— Все теперь позади, ты жив и здоров. Молодчина, Дарри, что сообразил насчет дерева!

Ежик ошеломленно взглянул на нее:

— Я? Да нет, мне, бедолаге, это и в голову бы не пришло.

— Значит, это ты придумал, Тарквин? Какой ты догадливый, старина. Я тебе так благодарна!

— Не стоит благодарностей, старушка. Ей-ей, мне не занимать смекалки, это верно. Хотя я что-то не припомню, чтобы говорил о дереве, так вот!

— Значит, это не ты толкнул меня и сказал: «Дерево!

Дерево!» — Не я, врать не буду. Кто это постарался? Хорошенькое дело!

Дандин и Мэриел переглянулись. Губы мышонка тронула улыбка.

— Наверняка тебя подтолкнул к дереву тот, кто велел мне вытянуть вверх лапы, когда меня почти засосало. Старый наш друг, Мартин Воитель, вот кто это был!

Через несколько часов друзья, оправившись от пережитых волнений и набравшись сил, продолжили путь. Они двинулись назад и вскоре нашли другую тропу, которая показалась им надежнее и безопаснее первой. Впереди шла Мэриел, освещая дорогу фонариком жабы. Впрочем, крошечный фонарик едва разгонял сумрак.

Шествие замыкал Тарквин. Он любовно очищал свою харолину от липкой грязи.

— Слышь, что ни говори, это было красиво! Спасение утопающего при помощи старой доброй харолины. Бросить ему инструмент — ей-ей, не всякий бы такое придумал! Бьюсь об заклад, тут уж сама Хон Рози признала бы, что я поступил благородно. Знамо дело, она так и сказала бы — ты, мол, герой, Таркер! — Тут заяц повернулся к огромной пятнистой ящерице, которая следовала за ними по пятам: — Ну до чего хороша моя харолина, на все случаи сгодится! Сейчас увидишь, красотка. Еулаааалиаа! И заяц огрел ящерицу харолиной по голове, так что та взвилась в воздух и бултыхнулась в болото. Однако, оглядевшись, путники увидели, что их преследует множество таких ящериц — извиваясь, они выползали из своих нор по краям тропы. По меньшей мере два, а то и три десятка ящериц окружили друзей; устремив на чужестранцев непроницаемые глаза василисков, они беспрестанно высовывали свои острые раздвоенные язычки.

Дарри в полном смятении вскинул лапы:

— Еще одна напасть на нашу голову! Какое только зверье на нас не нападало — и цапли, и щуки, и гадюки, и сальнорыла бешеные, и чокнутые совы, и жабы страшные. А теперь, полюбуйтесь только, драконы! Нет, расскажи я об этом дядюшке Гейбу, старик решил бы, что я спятил. Ты, парень, не перебрал ли, часом, крепкого черничного вина, вот что он сказал бы! Мэриел, объясни ты мне, горемыке, что эти драконы от нас хотят и как себя с ними вести?

Положение создалось и впрямь не из приятных. Друзья остановились и принялись совещаться, а безмолвные ящерицы не сводили с них немигающих глаз.

— Я так думаю, Дарри, выбор такой — вступить с ними в бой или броситься наутек.

Дандин вытащил меч:

— Я им покажу, Мэриел. Сейчас всех разгоню!

— Не кипятись, старина, — остановил его Тарквин. — Я, слышь, и так едва не разбил свой драгоценный инструмент о башку одной из этих тварей. Сначала надо прикинуть, что к чему. Понятно, каждый может попасть впросак, а все ж, думаю, чутье меня не подводит. Только что пахнуло западным бризом, так вот!

Дарри сморщил нос:

— Чем-чем?

— Бризом, старина! Морским ветром, ветром удачи.

Бьюсь об заклад, море близко. Погодите-ка. — И заяц, распихивая по дороге ящериц, ринулся к росшему у тропы дереву. — Прошу прощения, мои ползучие друзья, прошу прощения. Посторонитесь малость.

С неожиданным проворством заяц вскарабкался на самую верхушку, приложил лапу козырьком ко лбу и всмотрелся в даль. Он довольно кивнул и быстро спустился вниз.

— Право слово, ребята, оставили бы вы нас в покое, — приговаривал он, проталкиваясь сквозь толпу остолбеневших ящериц. — Ей-ей, хорошего нет дурью маяться, торчать на тропе да языками махать!

Пробравшись к своим друзьям, Тарквин отдал Мэриел салют:

— Прибыл в ваше распоряжение. Честь имею доложить. Сверху видно море — только молчок об этом, чтоб эти твари не узнали. Тебе, слышь, как нашей предводительнице, следует принять это во внимание. Раз море рядом, все не так уж страшно.

Дандин не удержался и запрыгал на месте от радости:

— Море! Вот здорово! Правда, нам все равно придется разобраться с этими ящерицами. Гляньте-ка, их полку прибыло.

Ящерицы и в самом деле вылезали прямо из трясины и присоединялись к своим соплеменникам.

Но Мэриел, трезво оценив ситуацию, решила, что впадать в панику нечего:

— Хм, по-моему, они не слишком-то горят желанием броситься в бой. Может, просто хотят показать, что это их владения, мол, их здесь несчитано и нам лучше убираться восвояси. Чужих в своем болоте они не потерпят. Конечно, если мы побежим, они в два счета нас поймают. Если дело дойдет до драки, на каждого из нас придется с добрый десяток этих тварей. Одно ясно — стоять и глазеть друг на друга нам вовсе ни к чему. Сейчас я с ними поговорю, пусть поймут, что с нами лучше не связываться. Дандин, возьми-ка мой Чайкобой, а мне дай на минутку меч. Не волнуйся, все будет в порядке.

Дандин безропотно протянул меч.

Мэриел грозно взмахнула мечом, подпрыгнула и пронзительно завопила:

— Рэээдвооолл! Я Мэриел Воительница, суровая и неумолимая. Одним махом могу десятерых положить!

Мэриел приблизилась к огромной ящерице с гребнем на голове, которая стояла чуть впереди остальных:

— Что, длинный язык, померимся силой? Вижу, жиру и лени у тебя достаточно — как раз годишься в вожаки! Рада небось чести умереть от меча Мэриел Воительницы?

Ящерица моргнула, неспешно повернулась и величаво удалилась прочь. Мэриел погрозила ей вслед мечом:

— Э, да вы онемели от страха! Мы уходим. Надеюсь, вы все поняли.

Сохраняя надменный и гордый вид, мышка вернулась к своим друзьям.

— Идем, — прошептала она одними губами. — Я замыкаю.

Ящерицы неотступно следовали за друзьями. По-прежнему безмолвные, они высовывали свои подрагивающие язычки и не сводили со спин путников немигающих глаз.

— Не робей, ребята! — обернулся Тарквин. — До моря лапой подать, я чую соленый ветер.

Пару часов спустя вокруг стало светлее, чахлые болотные деревья сменились ароматными зарослями дрока, а зыбкая тропа превратилась в твердую землю. Но больше всего радовало друзей чистое летнее небо, вновь засиявшее над головами. После дней, проведенных в глухом лесу и на угрюмом болоте, прозрачный свежий воздух казался вкусным, как родниковая вода.

Путники двинулись через поросшую дроком равнину к высоким холмам, видневшимся на западе. Над головами их уже кружились морские птицы, и неутомимый Тарквин забренчал на своей треснувшей харолине:

25

Кривоглаз и его крысы вернулись даже быстрее, чем ожидали жители Рэдволла. После позорного отступления крысиный капитан чуть не лопался от досады.