Любимчик Судьбы - Маркелов Олег Владимирович. Страница 55

– Лом! – встал как вкопанный Малыш, неожиданно увидев в ближней группе рвущихся к ним солдат Томаса Моргана. – Лом, это же мы!

Резко развернувшись, Майкл в три прыжка оказался рядом с товарищем. Услышавшая его крик Лилит опустилась на колено и размеренно, словно на занятии в тире, вгоняла пулю за пулей в тех, кто пытался выстрелить или дотянуться до Малыша. Тяжелым пинком свалив одного из врагов и отшвырнув, словно котенка, другого, Майкл оказался лицом к лицу с Ломом. Вне всякого сомнения, это был именно Морган. Только глаза его сейчас не выражали ни узнавания, ни вообще хоть какой-нибудь мысли.

– Лом, это же я, Малыш, – попытался Майкл обратиться к товарищу еще раз.

Но реакцией была вскинутая с пистолетом рука Лома. Майкл чудом увернулся, подныривая под руку и чувствуя жгучий удар в висок, от которого перед глазами пошли круги. Пуля, едва зацепив, длинной полосой ободрала на виске кожу до самой кости. Кровь мгновенно залила скулу и шею. «И опять в голову», – промелькнула у Малыша мысль.

Не дожидаясь второго выстрела, он перехватил кисть Лома и, резко крутанув, выдернул оружие из разжавшихся пальцев. Шаг вбок, короткий удар в солнечное сплетение левой и сразу правой в голову. Но удар в голову Майкл постарался дозировать, боясь убить. Лом, словно подкошенный, рухнул носом в землю, а Малыш едва успел блокировать локтями руку с ножом, направленным ему в живот одним из солдат. Лезвие полоснуло по предплечью, но в следующий миг Майкл, перехватив руку с ножом, провел жесткий бросок через бедро. Противник грохнулся спиной о землю, а Малыш, не пытаясь вырвать оружие из руки, просто вогнал этот клинок в грудь его хозяину. Кто-то прыгнул Майклу на спину, едва не сбив с ног, нанося удары кулаком в голову. Майкл, потянувшись, ухватил его за рукав, рывком стащил со спины и оглушил мощным ударом в ухо.

Несмотря на старания Лилит, противников становилось все больше.

Увернувшись от нового нападающего, Малыш подхватил Лома на плечо и помчался к своим товарищам. Он бежал, словно рвущийся в атаку игрок американского футбола, увертывающийся от бросающихся на него защитников.

Рядом с Лилит стояли уже Самум и Упырь, стреляющие из своих бэсок. Едва только Малыш минул их линию, как они начали синхронно отходить, не прекращая отстреливаться. И в это время земля качнулась под ногами.

Диверсанты попадали на землю, стараясь вжаться в камни. Вокруг стучали осколки, камни, куски чего-то непонятного и даже целые тела раскиданных взрывом солдат. Едва перестали свистеть осколки, Малыш вскочил, вновь взваливая на плечо свою ношу. Товарищи оказались рядом, прекратив стрельбу по потерявшимся остаткам вражеского подразделения.

У скалы их ждали остальные, готовые помочь и прикрыть огнем. Группа начала быстро подниматься по склону, нагоняя отряд имперского спецназа, оказавшийся сейчас у начала уходящей в глубь горы расщелины.

Упырь, замыкающий подъем, ставил то тут, то там примитивные растяжки с бережно уложенными под валуны гранатами. Отсутствие всякого чувства самосохранения и явно ограниченные мыслительные функции у солдат, находящихся под воздействием чужаков, позволяли весьма эффективно бороться с ними столь примитивными способами.

Неожиданно придя в себя, Лом извернулся и ударил несущего его Малыша в челюсть. Положение было весьма неудобным, и удар вышел слабым и смазанным. Зато Малыш, сбросив товарища с плеча, приложил его совершенно прицельно.

– Надо его связать, что ли, – предложил Майкл, глядя на лежащего у его ног Лома. – А то я ему так окончательно все мозги стряхну, пока дотащу.

– Ты его и связанного не дотащишь, если он трепыхаться будет, – ответил Самум, споро извлекая на свет аптечку и выбирая один из шприцов-пипеток. – Я ему вколю снотворное. Пару часов спокойствия будет обеспечено. А там поглядим.

Он быстро сделал укол в бедро Лома и убрал опустевший шприц обратно в аптечку.

– Давай помогу, – предложил Упырь, кивая на бессознательное тело. – Можем его по очереди тащить.

– Пока не надо, – мотнул головой Майкл, вновь поднимая груз. – Как устану, сразу скажу.

Хрустя галетами из сухого пайка и делая из фляжки бережливые глотки, Малыш рассматривал недавних основных врагов, точнее солдат основного потенциального противника.

Упырь и Самум, сидя рядом, курили, привычно пряча огонек сигарет в кулаках – примитивная защита от снайперского ока. Лилит молчала, обняв свою «МРГ Матч». Видимо под воздействием каких-то невеселых мыслей, она не стала есть.

Отойдя по расщелине, постепенно превратившейся в глубокое ущелье, на несколько километров, обе группы сделали привал. Отдыхали довольно спокойно, тем более что Упырь и минер имперской группы оставили на пути возможного преследования достаточно неприятных гостинцев. Теперь все, выслушав короткие представления своих командиров, уничтожали сухие пайки, с интересом разглядывая друг друга. И кроме оружия других моделей, чуть иного тона камуфляжей да прочих мелочей, незаметных неопытному глазу, Никсон не видел особых отличий между имперцами и своими товарищами. Вот только легкий акцент в том же общем языке, на котором разговаривает и Империя и Федерация.

– Что будем с Ломом делать? – поинтересовался Никсон у подошедшего к ним сержанта, кивком указывая на лежащего чуть в стороне Томаса Моргана.

– А мы с ним ничего сейчас сделать не сможем. Он под воздействием какого-то препарата. И помочь ему смогут только в госпитале. Так что будем тащить, а уж когда вернемся, поглядим.

Майкл хотел напомнить, что они вряд ли скоро вернутся, раз уж база эвакуирована, но передуман. Сержанту виднее. Раз он сказал – вернемся, значит, вернемся. А где будет этот госпиталь – на их базе или на борту висящего на орбите корабля, какая разница. У солдата дом там, где он находится в данный момент, как у цыгана.

– Какие у кого будут мысли? – негромко спросил Макфлай, опускаясь на корточки рядом со своими бойцами, расположившимися одной группой.

– У меня есть мыслишка, командир, – прищурился Самум, с деланым безразличием разглядывая синеющее высоко над стенами ущелья небо.

– Рассказывай, – согласился сержант, удобнее усаживаясь между Малышом и Самумом, жуя сухую травинку.

– Мы очень удачно остановились, – начал Тинмагомед, закладывая руки под голову. – Здесь весьма уютное расширение в ущелье и даже травка растет. А по правому плечу от тебя большой валун из стены торчит.

Малышу, слышавшему этот монолог, очень хотелось, как наверняка и остальным, обернуться в указанном направлении и посмотреть, но, понимая, что ни сержант, ни Руми не хотят жестами привлекать к разговору внимание имперцев, с огромным трудом сдержал свой порыв. Тем временем Самум продолжал, подтверждая славу лучшего следопыта:

– Только валун на самом деле не торчит из стены, как кажется. Он немного до нее не доходит. А та трещина, которая книзу расширяется, над ним уже в ладонь шириной. Значит, за валуном либо пещера, либо расщелина.

– Тут много расщелин, Самум, – возразил Макфлай, безразлично осматривая противоположную указанной стену ущелья.

– Расщелин много, – согласился Руми. – А вот потертостей от рук я ещё не видел. Между камнем и стеной довольно часто люди протискивались и оставили следы на камнях.

– Ты уверен? – переспросил сержант.

– Я не сказал, что там пещера шамана, – предупредил Самум. – Я только сказал, что люди там часто проходили. Может, местные аборигены в расщелине на время охоты сортир устраивали и, кроме их дерьма, ничего в ней нет. Кто знает.

– На кого тут охотиться? – усмехнулся сержант.

– Почем я знаю? На змей горных. Или целебные камни и травы собирать. Да мало ли причин в горы лезть? – ответил Тинмагомед со смехом, словно рассказывал веселую историю или анекдот.

Все немедленно же заулыбались, и Малыш, откинувшись на локте, смог бросить взгляд на тот самый валун, который сейчас обсуждали. Совершенно обычный валун. И никаких расщелин и отпечатков ладоней...