Чудовища морских глубин - Эйвельманс Бернар. Страница 28

Этот документ, обозначенный «Батавия, 1 марта 1672 года», категорически утверждал, что амбра происходит от дерева, которое росло на некотором расстоянии от берега, но корни которого достигали моря. От тепла тропических вод они стали выделять густую камедь (резину), которая долго омывалась морскими течениями и в конце концов всплыла на поверхность. Можно предположить, что это письмо было специально подброшено, чтобы сбить с толку английских исследователей. Одно несомненно ― что «скептический химик», как он сам именовал себя, попал в эту ловушку.

Так ароматическую амбру приняли за затвердевшую смолу хвойных деревьев, то есть янтарь, и французские торговцы предложили в конце концов различать эти два сорта амбры по цвету: настоящая амбра стала называться серой амброй, а янтарь ― желтой амброй.

Среди сторонников животного происхождения амбры можно назвать еще тех, кто считал ее печенью рыбы, рвотной массой тюленей и экскрементами крокодила, причем эти последние мнения были ближе к истине, чем все предшествующие. И можно поздравить Жана-Батиста Дени, который писал в 1672 году со спокойной уверенностью:

«Серая амбра ― это смесь воска и меда, собираемого на побережье пчелами, который нагревается и плавится под лучами солнца, а затем падает в море, где подвергается дальнейшей обработке ударами волн и морской солью, в результате чего и превращается в такое драгоценное вещество».

Эта идея имела много сторонников.

Самым поэтическим объяснением было, несомненно, объявление легендарного вещества пометом птицы, питающейся ароматическими растениями. Это объясняло одновременно и зловоние первоначального продукта, и его тонкий аромат после длительного воздействия воздуха: легенда эта была не так уж глупа. Она объясняла также другую характерную особенность амбры. Испанец Гарсия дель Хуэрто отметил в 1563 году в своей книге об Индии, что вещество амбры включает иногда птичьи клювы. Чтобы ловить птиц, рассуждал он, надо самому быть птицей. Значит, хозяин амбры должен быть хищной птицей, который кроме ароматических растений поедал еще мелких пернатых.

Француз Шарль де л'Эклюз, профессор Лейденского университета, отметил в 1605 году, что вышеупомянутые клювы принадлежат каракатицам, а не птицам, что, однако, не заставило приверженцев, «птичьей теории» от нее отступиться. У них был еще один сильнейший аргумент: иногда в амбре находили птичьи кости. Конечно, в XVII веке еще не подозревали о наличии когтей у кальмаров!

Де л'Эклюз, этот великий ботаник и путешественник, которому мы обязаны столь многими описаниями новых животных обеих Индий ― двух концов мира в то время! ― был очень близок к истине, когда рассматривал амбру как вещество, образующееся в желудке кита, затвердение, подобное камням и «комьям», которые находят внутри некоторых млекопитающих. Он позаимствовал это мнение у Бургиньона, по прозвищу Серве Марель, с которым встретился во Франкфурте. Но увы, он никого не убедил.

Эксклюзивные поставщики амбры

На самом деле многие люди с незапамятных времен знали о настоящем происхождении амбры. Это были жители побережья Индийского океана. Надо думать, европейцы не придавали большого значения мнению тех, кого они считали дикарями и варварами. Но великие путешественники не имели глупого предубеждения относительно мнимого превосходства своей собственной цивилизации. Еще в XIII веке Марко Поло со всею простотой писал о богатствах Мадагаскара: «Известно, что амбру производит кит». В 1705 году голландец Георг Эверард Румф также упоминает, что малайцы называют это вещество «экскрементами рыбы», причем под словом «рыба» надо понимать морских животных вообще. А немецкий натуралист и исследователь Энгельберт Кампфер в XVII веке сообщает, что в Японии повсюду амбру называют «пометом кита». Он утверждает также, что амбра выделяется только из кишечника карликового кашалота, называемого по-японски «мокос», длина которого колеблется от 3 до 4 морских саженей. Выделяемое вещество считается амброй низкого качества, высококачественную же амбру находят на берегу.

В арабском мире в Средние века широко бытовало мнение, что амбра созревает в желудке кита. Авиценна и Серапион считали все же, что если ее и находят в желудке китов, то это потому, что большие киты питают особое пристрастие к «этому сорту морских грибов».

Они утверждали даже, что киты пожирали такое количество этих грибов, что иногда умирали от несварения желудка. Поверье это основывалось на том, что амбру никогда не находили внутри здорового кита, но чаще всего у китов истощенных, слабых, видимо, умирающих или даже умерших, плавающих на поверхности или выброшенных на берег.

Еще одно ценное указание относительно личности производителя амбры дал нам сын мавританского князя Аль-Хасан ибн Мохаммед аль-Васан, который попал в руки христианских пиратов, когда возвращался из экспедиции в неисследованные районы черной Африки. Доставленный в Рим и представленный папе, который обращался с ним с должной почтительностью, арабский ученый принял христианство, получив имя Лев Африканский, и написал в 1520 году книгу «Историческое описание Африки», которая наделала много шума в западном мире. Вот что он пишет там по поводу рыб:

«Ambar имеет чудовищные размеры и форму; его можно увидеть только мертвым, когда море выбросит его на землю… Жители побережья говорят, что эта рыба выбрасывает из себя серую амбру, но они не знают, является ли это вещество спермой или пометом».

Этот удивительный текст относится, безусловно, к кашалоту, поскольку там описывается его громадная и мощная голова, способная пробить днище судна. Из этого текста мы узнаем также, откуда произошло название «амбра» ― от производителя ее, ambar, то есть кашалота, что исключает всякие дальнейшие кривотолки.

Увы, эрудиты того времени ― среди них Конрад Геснер, Олаф Магнус и Жером Кардан ― отвергали гипотезу, согласно которой амбра может быть пометом кита: они предпочитали считать ее семенем китов-самцов. Несомненно, им казалось невероятным, чтобы самый тонкий в мире аромат, самое сильное укрепляющее лекарство могли происходить из экскрементов кита.

Единственное, что не укладывалось в эту версию, ― амбру находили время от времени в кишечнике выброшенных на берег китов.

Отныне происхождение амбры ассоциировалось в общественном мнении с китами, но, чтобы окончательно прояснить проблему, надо было скомбинировать эту версию с различными старыми объяснениями ее происхождения. В результате появились такие варианты мнений: это продукт переваривания китом морского трюфеля, морской смолы, меда, ароматных плодов и даже (самый сложный вариант) экскрементов наземного животного. Но все равно это было прогрессом в сравнении с вариантами, где кит не играл никакой роли.

К несчастью, некоторые ученые, хорошо информированные, считали своей обязанностью отрицать всякую связь между амброй и китами. Отец Эзеб Нюрнбергский, испанский иезуит тирольского происхождения, утверждал в 1635 году, после описания методов охоты на кита, что он никогда не слышал, чтобы китобои находили амбру во внутренностях своей добычи. И, к сожалению, это было истинной правдой, поскольку в те времена еще не охотились на кашалотов! Если американские индейцы в своих утлых пирогах и решались иногда на это, то страшная, зубастая пасть животного всегда заставляла отступить европейцев, даже самых отважных. Ничего удивительного, что амбру никогда не находили во внутренностях китов, снабженных китовым усом. Информация Льва Африканского была просто забыта, а ведь он сообщал, что настоящим поставщиком драгоценного вещества является ambar, «шкура которого тверда, как камень».

Упорным невежеством и презрением к старым текстам и иноплеменным верованиям объясняется популярность до самого конца XVIII века таких фантастических теорий, как выдумки о подводной смоле, растительной резине или искусственном меде.

Заключение доктора Шведиавера

В 1741 году кашалот был выброшен на берег у Байонны. В кишечнике его был обнаружен кусок амбры весом более 5 килограмм. Такой вес не является чем-то необычным: при Людовике XIV голландская Ост-Индская компания купила у местного князя кусок весом 182 фунта, и это не рекорд, поскольку сегодня известны по меньшей мере четыре куска амбры весом более 400 килограммов каждый. Но тогда, в Байонне, европейцы в первый раз могли собственными глазами увидеть, откуда берется амбра. Но они не извлекли пользы из этого урока, продолжая считать, что кашалот сам проглотил эту амбру!