Идеальный герой - Джеймс Саманта. Страница 23

— Дейн! — закричала она. — Дейн!

Дальше все происходило как в тумане. В дверях появился Дейн. Уголком глаза она видела приближающуюся к ней собаку.

Раздался оглушительный грохот.

Взвизгнув, собака упала в нескольких дюймах от ее лица.

— Джулианна! Боже, с тобой все в порядке?

Джулианна попыталась прийти в себя. Голова гудела. Она с трудом поднялась на ноги, медленно повернула голову и посмотрела вниз. У самых ее ног безжизненно завалилась на бок большая дворняга. Ее глаза были открытыми, зубы оскалены. Липкая струйка крови собиралась в лужицу, мешаясь с пылью. Желудок у Джулианны сжался.

— Джулианна!

Ее взгляд переместился на Дейна. Она смотрела на него раненым взглядом.

— Ты убил ее, — сказала она слабым голосом. И еще раз: — Убил.

Дейн бросился к ней:

— Котенок…

Это слово, казалось, что-то затронуло в ней. В глазах появился гнев. Она рванулась прочь.

— Джулианна! Какого черта? — Сильные руки сомкнулись на ее плечах.

— Тебе не надо было убивать ее! — выкрикивала она снова и снова. — Тебе не надо было убивать ее!

— Джулианна! Она была бешеная. Она могла наброситься на тебя! Боже мой, если бы она покусала тебя… Я должен был!

Вид у нее был, как у безумной. В гневе она изо всех сил молотила кулачками по его груди.

Выругавшись, Дейн схватил ее за запястья.

— Котенок!

— Нет! — выкрикнула она, и этот крик вырвался из глубин самого ее существа. — Не называй меня так!

Он обхватил ее, прижав руки к бокам.

— Джулианна! — резко скомандовал он. — Остановись!

Она не слышала его.

— Джулианна!

Дейн впился глазами в ее лицо, а Джулианна откинула голову назад и ошеломленно смотрела на него.

— Что с тобой? В чем дело, черт возьми? Вспышка гнева угасла, и силы покинули ее. Глаза закрылись. Она медленно начала сползать вниз.

— О Боже, — прошептала она. И разразилась рыданиями.

Глава 10

Дейн долго будет помнить этот ужасный крик. Он заставил броситься наружу. Страшная картина предстала его глазам. Бог мой, если бы у него не хватило ума схватить пистолет… За несколько недель до битвы при Ватерлоо одного из его людей покусала бешеная собака. Его смерть была ужасающей, трагичной и невыразимо мучительной. Одна мысль о том, что Джулианну мог бы ждать такой же конец… Но он не смел даже думать об этом.

С мрачным лицом он поднял ее, отнес в дом, не обращая внимания на боль в плече, дверь захлопнул ногой.

Он ничего не понимал и был встревожен тем, как она набросилась на него. Можно было бы понять шок от внезапного нападения собаки. Даже истерику он мог бы понять. Но здесь было что-то другое.

Ее лицо стало мертвенно-белым. Заглянув в ее прекрасные синие глаза, он со страхом понял, что мыслями она в другом времени, в другом месте. Ею, вероятно, овладели ужасные воспоминания.

Он сказал «котенок». Бог мой, но это звучит так безобидно! Он привык говорить так, это получалось само собой. Тут он вспомнил, что однажды это слово уже вызвало у нее вспышку гнева. «Почему, — недоумевал он. — Почему?»

Теперь, когда все случившееся осталось позади, она, казалось, лишилась последних сил. Дейн сидел в кресле перед огнем, покачивая ее на своих коленях. Уткнувшись лицом в его шею, она жалобно всхлипывала, переворачивая его душу.

Он дал ей выплакаться, и Джулианна наконец затихла. Ее голова лежала у него на груди, и Дейн осторожно поглаживал ее по спине одной рукой, а другой теребил влажный каштановый локон у нее за ухом.

— Джулианна, — тихонько сказал он. — О чем ты думаешь?

Он ждал, вопросительно глядя на нее.

Ее всю трясло. Трясло так, как будто она была застигнута ледяным северным ветром. Кожа у нее была холодной. Дейн согревал ее пальцы в своих ладонях.

— Расскажи мне, милая.

Она посмотрела на него глазами, блестящими от слез.

— Он убил их, — сказала она бесцветным голосом.

— Кто? — осторожно спросил он. — Кого? Она проглотила комок.

— Мой отец, — с трудом выдавила она слова. — Он убил моих котят. — Последовала пауза, наполненная тяжелым молчанием. — Дейн, он утопил их. Утопил их.

Дейн набрал в легкие воздуха.

— Как это случилось? — спросил он.

— Мне было лет восемь или около того. Я… мы жили в Терстон-Холле, в деревне. Мои братья были далеко, в школе. У кошки, жившей на конном дворе, родились котята. Они были очень славные, мягкие. Такие очаровательные! Два котенка были белыми, как снег, а третий — полосатый, в мать. Когда они родились, я попросила отца позволить мне взять одного из них. Я… мне было одиноко, понимаешь? Но он сказал, что у него в доме не может быть животных, потому что они грязные, неопрятные и их место на конном дворе с мышами. Но я не послушалась. Они были такие милые. И когда они подросли, можно было уже забрать у матери котят к себе.

Джулианна на минуту задумалась, куда-то глядя сквозь Дейна влажными глазами.

— Мне было весело с ними. До сих пор помню, как они гонялись за хвостами друг друга. Я дала им имена:

Альфред, Ребекка и Ирвин. Я… я воображала, что это мои дети. Заворачивала их в одеяльца и качала их. Я играла с ними, отчитывала их и пела им… они даже спали со мной в моей кровати.

Что-то отдаленно похожее на улыбку тронуло ее губы, но тут же исчезло.

— Мой отец, — продолжала она, — однажды обнаружил их в моей комнате и пришел в ярость. Он кричал и ругался. Я, видите ли, ослушалась его. А он не такой человек, чтобы терпеть непослушание. Ни от кого из своих детей. Поэтому я должна быть наказана.

— Бог мой! Он наказал тебя, утопив котят? Она кивнула.

Дейн мысленно выругался. Неудивительно, что она не выносила, когда ее называли котенком. Но это было еще не все. Она продолжала, и ему оставалось только слушать.

— Он побросал их в мешок и схватил меня за руку. Я помню, что всю дорогу до ручья я плакала. — Голос у нее дрогнул. — Он… он заставил меня смотреть. И слушать. — Слезы полились по ее щекам. Она сжалась в комок и закрыла уши руками.

У него замерло сердце.

— О Боже! — прошептал он, чувствуя, что бледнеет… вся ее боль передалась ему.

Губы Дейна сжались в тонкую линию, все внутри у него бурлило. Черная ярость ворочалась где-то в кишках, ярость, незнакомая ему раньше. Ее отец был последним подонком! Если бы негодяй оказался перед ним в эту минуту, он бы с удовольствием его задушил. Как может мужчина поступать так с собственным ребенком?

— Ты, наверное, считаешь это чепухой? — Из-за того, что лицом она прижималась к его груди, ее голос звучал глухо.

Он пытался успокоить ее, однообразными движениями поглаживая рукой по желобку вдоль ее спины.

— Нет. Господи, нет.

Джулианна, с ее добрым сердцем, всегда возившаяся с больными животными, а теперь вот с ним… такая милая, такая благовоспитанная. Он видел, что это до сих пор ранит ее. Его детство было совершенно другим.

Что-то не давало ему покоя. Он все больше недоумевал: почему ни один мужчина не повел ее под венец? Почему она не была замужем? И это удивительно не только потому, что она хороша собой. У нее есть обаяние, она вся буквально светится изнутри. Джулианна рождена быть женой, матерью, возиться с детишками, как она когда-то возилась с котятами.

Ему следовало бы это знать. Может быть, он уже знал, что за ее слабостью кроется сила, за хрупкой красотой — темнота, тайны — за лучезарностью ее улыбки.

— Это все кровь, — сказала она внезапно. — Когда мои котята тонули, не было крови… — Тонкие пальчики трогали ткань его рубашки. Она подняла голову и посмотрела на него огромными ранеными глазами. — Дейн… тот пес… ты не мог бы…

— Я похороню его, — сказал он мягко, чтобы ей не пришлось продолжать.

— Спасибо, — благодарно произнесла она.

— Всегда к вашим услугам, — куртуазно ответил он, внимательно наблюдая за ней. Вдруг она отвела взгляд в сторону.

Он нахмурился.

— Что такое?

— Я снова проболталась. Не знаю, зачем я все это тебе рассказываю, — призналась она упавшим голосом. — Я никогда не говорила этого даже своим братьям.