Идеальный выбор - Джеймс Саманта. Страница 8

Что еще говорил Джастин? Да, будто бы она понравилась ему, Себастьяну.

Смешно.

Она то самое, что он сказал Джастину. Воровка. Карманница, а может, и похуже того. Настораживает прежде всего то, что ранена она была при неизвестных обстоятельствах. Необходимо выяснить это, как только она в состоянии будет говорить.

Себастьян внимательно посмотрел на девушку. Маленькая ручка, которая так крепко сжимала ожерелье, теперь неподвижно лежала у нее на груди. Он своими руками осторожно смыл грязь с тела девушки и потом облачил ее в одну из ночных сорочек сестры. Странно, однако после этого Себастьян был вынужден напомнить себе о том, что перед ним воровка. Уличная девка.

Себастьян усмехнулся и снова окинул девушку медленным взглядом. Она спала, но ему показалось, что сон ее неспокоен. Себастьян откинул в сторону одеяло, которым сам ее накрывал. Губы спящей дрогнули, тоненькие брови чуть-чуть приподнялись над закрытыми глазами, которые напомнили Себастьяну о топазах, когда девушка впервые открыла их.

«Да пошла она к дьяволу, респектабельность», – подумал он.

Для уличной карманницы она, пожалуй, выглядит чересчур изысканной. Несомненно, красива и… Черт побери, у него едва не возникло желание!

Что его вызвало? Поза девушки или она сама? Кожа у нее, кажется, светится. Ночная сорочка сбилась и обнажила бедра, стройные и белые. Девушка пошевелила ногами, приподняла было руку, но тотчас бессильно уронила ее на простыню. Слишком широкий для нее ворот ночной рубашки открывал ритмично поднимающиеся и опускающиеся груди с нежно-розовыми сосками.

Сейчас ему не от кого скрывать собственную чувственность. Себастьян глубоко вздохнул, чтобы отогнать возникшее телесное напряжение. Он ведет себя не слишком по-джентльменски… Но нет ничего преступного в том, что он с чисто мужским восхищением смотрит на ее густые кудри, в беспорядке разметавшиеся на подушке, на красивые, изящные руки и ноги и…

Да, о да… и на ее великолепную, просто великолепную грудь.

Глава 4

Девон пришла в сознание, почувствовав чье-то присутствие. Модуляции незнакомого голоса… мужского голоса, глубокого и мелодичного… Девон повернула голову на звук этого голоса. Слегка пошевелилась…

– Осторожнее, – произнес голос. – Вы ранены.

«Ранена», – эхом отозвалось у нее в голове. Удивительный и непонятный покой ее сознания нарушили внезапно вспыхнувшие воспоминания. Девон вздрогнула, словно снова увидела Гарри и Фредди, кружащих возле нее. Вспомнила, как упала в черную пустоту, в которой не было ничего, кроме холода, пронизывающего до костей… Ей случалось мерзнуть и раньше, но не так. О нет, так – никогда! И еще был леденящий душу страх, что никто ничего не услышит. Что она будет лежать до тех пор, пока не умрет, как мама, умрет в холоде и темноте.

Но тут она осознала, что ей тепло. Где-то в боку Девон чувствовала тупую боль, но тело ее было укутано в нечто очень мягкое и теплое – никогда прежде она не знала такого тепла.

И кто-то сидел рядом с ней. Очень близко.

Поняв это, Девон попыталась вернуться к реальности, что-то сообразить. Рядом с ней сидел мужчина. Так близко, что, протянув руку, она могла бы дотронуться до его рукава. Он сидел ниже ее постели, но тем не менее казался невероятно большим, с невероятно широкими плечами. В комнате находился и еще один мужчина, он стоял поодаль – волосы его, темные и густые, были все же светлее, чем у первого.

Всего секунду, не больше, смотрела Девон на этого второго мужчину. Зато человек рядом с ней полностью завладел ее вниманием. У нее перехватило дыхание. Теперь она вспомнила. Вспомнила, как очнулась и увидела его… Мгновенный приступ страха овладел ею, когда этот огромный человек склонился над ней, лежащей на земле.

Не только его рост и комплекция излучали силу. Это было нечто большее, гораздо большее: он обладал значительностью, которую невозможно было не заметить.

Одет он был очень элегантно. Ни морщинки на ткани смокинга, синий шелковый жилет, батистовая крахмальная рубашка. Галстук без единого пятнышка, белоснежный, даже ослепительный на фоне загорелой кожи.

У него острый взгляд проницательных серых глаз, глубоко сидящих под черными, резко очерченными бровями; волосы густые, цвета воронова крыла. Квадратный подбородок чисто выбрит, ни одной щетинки на гладкой коже в отличие от бородатых или покрытых отросшей щетиной физиономий знакомых ей мужчин. Мягкость его исключительно мужественной наружности придавала только ямочка на подбородке.

– Где я? – Голос прозвучал хрипло.

– Я нашел вас, когда вы, раненая, лежали на мостовой. И привез сюда, в мой дом в Мейфэре.

Мейфэр. Девон медленно обвела глазами комнату. Потом еще раз, еще… Она почему-то не могла остановиться. На окнах шторы из желтого шелка, подхваченные серебряным шнуром. Стены оклеены обоями в мелких розочках. Сама она лежала на кровати такого размера, какого раньше не могла бы себе представить, и такой мягкой, что ей казалось, будто она плывет на облаке. Если бы не боль в боку, Девон могла бы подумать, что видит все это во сне.

Этот человек выговаривал слова так же правильно и аккуратно, как ее мать.

– Вы джентльмен, – безотчетно произнесла она. – А этот дом… он такой большой. Таким, я думаю, должен быть дом знатного лорда.

Намек на улыбку промелькнул на его красиво очерченных губах.

Девон моргнула.

– Вы лорд?

Он сделал полупоклон:

– Себастьян Стирлинг, маркиз Терстон, к вашим услугам. А это мой брат Джастин.

Девон была ошеломлена. «Бог ты мой, он маркиз!»

– Мисс, – произнес второй джентльмен с легким кивком; взгляд его не обладал такой пронзительной остротой, как у маркиза, однако смотрел он на Девон очень пристально.

– Ну а вы? – спросил маркиз. – Как ваше имя?

– Девон. Девон Сент-Джеймс.

– Отлично, мисс Сент-Джеймс, теперь вы гостья у меня в доме. Быть может, вы сочтете возможным рассказать о… ночном происшествии?

Во взгляде его она заметила скрытую холодность. Только теперь она полностью пришла в себя. Память вернулась к ней. С невероятной отчетливостью вспомнила она, как пальцы Фредди сдавили ей шею. И с запозданием поняла, почему ощущает царапающую боль в горле и почему голос у нее такой хриплый.

Фредди… Это имя снова вспыхнуло у нее в голове. Девон припомнила, как достала свой нож и нанесла удар… ткань одежды подалась под лезвием, а потом… потом она почувствовала, как нож вошел в тело… Фредди ушел, шатаясь из стороны в сторону. Девон едва не вскрикнула от страха. Где он? И что с ним? Она подняла глаза на Себастьяна.

– Там был мужчина, – произнесла она неуверенно. – Где он?

– Когда я обнаружил вас, вы были одна, – покачав головой, ответил маркиз.

– Но он был там! Я говорю вам, он был там!

– Вынужден повторить, что вы были одна. Разумеется, вы не сами нанесли себе рану. Так расскажите о мужчине, с которым вы были.

– Я вовсе не была с ним! Я… – Девон замолчала. Он так смотрит на нее…

– Мисс Сент-Джеймс? Продолжайте, прошу вас.

Легко было понять, что он о ней думает. Он смотрел на нее как на какого-нибудь червяка, и Девон внезапно разозлилось. Скажите, пожалуйста, он уселся на расстояние вытянутой руки от нее.

Девон вовсе не собиралась скрывать, кто она такая. Этого она не могла изменить. Она выросла на грязных и зловонных улицах Сент-Джайлза и на горьком опыте научилась тому, что нельзя быть слишком доверчивой.

Маркиз он или нет, она не позволит ему отнять у нее ее гордость, – ведь это единственное, что у нее есть. Задолго до смерти матери Девон решила, что непременно выполнит данное себе самой обещание устроить свою жизнь иначе. Она ходила по богатым домам Лондона, ища себе работу получше. Девон работала с самой юности. Она чистила рыбу в доках, подметала дорогу для джентри, когда они переходили улицу, выносила отбросы из кухонь, потому что мама, занимаясь шитьем, зарабатывала только-только на еду и квартиру.