Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера - Свааб Дик Франс. Страница 64

XIV.5. Чему нас учит природа для более совершенного... другая обезьяна, и та, которой не доплатили, как только это заметит, прекратит иметь с вами дело и выбросит из клетки кусок огурца в знак протеста. В большей степени, чем в своих предыдущих книгах, де Ваал обращается к примерам из иейронаук, чтобы пояснить механизмы тех или иных видов поведения. В этой области действительно появилось так много нового, что, пожалуй, при¬ шло время, чтобы интеграция науки о поведении и нейро¬ биологии стала основной темой следующей книги де Ваала. Разумеется, в его книге заходит речь о зеркальных нейронах, реагирующих на эмоции других и тем самым формирующих основу эмпатии. Упоминаются и половые различия. Так, на¬ пример, женщины проявляют эмпатию по отношению к на¬ казываемому нарушителю правил игры, в то время как у мужчин эмпатия совершенно отсутствует, а наказание даже активирует систему вознаграждения (рис. 15), свидетельствуя о том, что справедливое наказание нарушителя доставляет им удовольствие. Однако аргументация де Ваала относитель¬ но нейронов фон Экономо* как основы, чтобы узнавать себя в зеркале, мне всё еще не кажется убедительной. Развитая форма эмпатии невозможна без того, чтобы животное ощущало различие между собой и внешним миром. Эта способность проверяется с помощью зеркала. Если на голову животного поставить краской пятно, животное, если узнаёт себя в зеркале, пытается пятно удалить. Этот экзамен выдержали двухлетние дети, человекообразные обезьяны, дельфины и, как это продемонстрировал де Ваал с помощью огромного зеркала, также слоны. На Западе лишь недавно было признано, что животные обладают эмоциями. В1835 году, когда в Лондонском зоопарке впервые появились шимпанзе и орангутаны, королева Вик- ' Веретенообразные нейроны, или нейроны фон Экономо, названные в честь австрийского невролога Константина Александра фон Эконо¬ мо (1876-1931), открывшего и описавшего их в 1929 г. 343

XIV. Моральное поведение тория сказала, что они «frightful and painfully and disagreeably human»/[«страшные и мучительно и неприятно похожие на людей»]. Но, по мнению молодого Дарвина, каждому, кто ду¬ мает, что человек превосходит любое другое создание, сле¬ довало бы посмотреть на себя повнимательнее. Трудность признать эмоции у животных де Ваал приписывает нашей иудео-христианской культуре. Обе религии признают нали¬ чие души единственно за человеком и смотрят на человека как на единственно разумное существо, созданное по образу и подобию Бога. Я не разделяю этой оценки. В Китае эмоции животных до недавнего времени тоже находились вне поля зрения эмпатии. Животные вызывали интерес только как пища. Но с увеличением благосостояния и в Китае увеличи¬ вается интерес к животным и эмпатия по отношению к ним. Всё чаще китайцы заводят домашних животных, дурное об¬ ращение с животными вызывает резкую общественную ре¬ акцию, а в кампусе университета By Хан установлен мону¬ ментальный памятник макакам-резус, жертвам исследований атипичной пневмонии SARS (severe acute respiratory syndro¬ me — тяжелый острый респираторный синдром). Когда один религиозный журнал задал де Ваалу вопрос, что бы он захотел изменить в человеке, если бы был Богом, он не мог не задуматься. Де Ваал по праву испытывает нема¬ лое подозрение к движениям, которые пытались изменить человека извне: социальному дарвинизму, марксизму, аме¬ риканскому феминизму. Он указывает на то, что обе стороны человека: одна, свойственная дружелюбным, склонным к эмпатии и сексуальным бонобо, и другая, свойственная бру¬ тальным доминантным шимпанзе, — необходимы для под¬ держания стабильности общества. Де Ваал не стал бы просить Бога радикально изменить человека, разве что добавить ему стремления к братству. Богу следовало бы наделить человека чуть большей эмпатией к «другим людям». Сомневаюсь, что¬ бы это помогло решить грандиозные проблемы, стоящие 344

XIV.5. Чему нас учит природа для более совершенного... перед миром. Де Ваал и сам приводит контраргументы. Если вы с каждым ведете себя открыто и каждому доверяете, как при синдроме Вильямса, то вам не доверяет никто, и вам грозит полное одиночество. Эмпатия имеет свои темные стороны. Человек показал себя столь изощренным в изобре¬ тении пыток, потому что мы, как никто, можем вживаться в чувства другого. Повышенная эмпатия только повышает эту чудовищную способность. Де Ваал приводит в пример на¬ цистского живодера, превращающегося по вечерам, вне ла¬ геря в заботливого отца семейства. Мы можем быть очень склонны к эмпатии, но по отношению к другим группам полностью исключать это чувство. Миллионы людей, восхи¬ щенно устремлявшиеся за Гитлером, Сталиным или Мао, об¬ ладали не большей и не меньшей эмпатией, чем мы сами. Де Ваал хорошо бы сделал, если бы попросил Бога обуздать нашу склонность бездумно следовать за харизматическим альфа-самцом, будь он хоть человеком, хоть обезьяной. Это не только воспрепятствовало бы новому уничтожению це¬ лых народов или культурной революции, но и уменьшило бы риск возобновления пагубной привычки к самообогаще¬ нию высшего руководства фирм и банкиров.

XV. Память XVл Исследования Кэнделом природы памяти и коллективная утрата памяти у австрийцев Ментальная активность стимулирует развитие нервной клетки и ее отростков в той части мозга, которая для этого используется. Так уже существу¬ ющие связи между группами клеток могут усили¬ ваться из-за увеличения числа терминалей*. С. Рамон-и-Кахаль, 1894 Единственное, что мне запомнилось в отношении одной меж¬ дународной комиссии, в работе которой я участвовал в тече¬ ние двадцати пяти лет, это звонкий заразительный смех Эри¬ ка Кэндела. Происхождением этого смеха он ни в коей мере не обязан веселому детству. Эрих Кандель родился в Вене в 1929 году и к своему девятому дню рождения получил в по¬ дарок замечательную голубую машинку, которой можно было управлять на расстоянии. Два дня спустя, во время Kristallnacht, еврейская семья Канделя вынуждена была по приказу на¬ * Ветвь аксона (a^cov, ось), нервного волокна, отходящего от тела ней¬ рона, заканчивающаяся на клетке и участвующая в образовании си¬ напса. 346

XV.i. Исследования Кэнделом природы памяти... цистских полицейских покинуть свой дом. Его отца застави¬ ли зубной щеткой стирать на улице призывы за свободную Австрию. Когда через несколько дней они смогли вернуться в свой дом, квартира была полностью разграблена. Голубая машинка тоже исчезла. После года ожидания визы семье наконец удалось эмигрировать в США. Эрих Кандель стал Эриком Кэнделом. Он получил образование психиатра — вы¬ бор, сделанный под влиянием его первой любви, девушки, родители которой, оба известные психиатры, принадлежали к кругу Зигмунда Фрейда. Кэндел был настолько захвачен пси¬ хоанализом, что в 1955 году с энтузиазмом рассказал знаменито¬ му электрофизиологу, профессору Колумбийского университе¬ та Гарри Грундфесту о своем намерении найти биологическое основание теории Зигмунда Фрейда, касающейся психиче¬ ской жизни. При теоретическом описании человеческой пси¬ хики Фрейд выделял три психологические сущности: автобио¬ графическое ego [Я]; бессознательное примитивное детское id |Оно] и бессознательное superego [Сверх-Я], управляющее нашими моральными установками. Сам Фрейд никогда не задумывался о возможной локшгазации в мозге этих гипоте¬ тических элементов. Г. Грундфест, приобщавший Кэндела к нейронаукам, терпеливо выслушал рассказ о его несбыточ¬ ных планах и дал ему совет, оказавшийся самым важным во всей последовавшей затем научной карьере: «Если хочешь что-то понять в психике, нужно изучать мозг, клетку за клет¬ кой». Этот подход — изучать сначала клеточную, а затем мо¬ лекулярную основу памяти — в конце концов принес Эрику Кэнделу Нобелевскую премию (2000). Пути своих поисков он описал в увлекательной автобиографии In Search of Memory. The Emergence of a New Science of Mind [В поисках памяти. Возник¬ новение новой науки о психике]. Память можно определить как способность сохранять и воспроизводить информацию. Это обеспечивает нам сознательный доступ к нашему прошлому. Вначале Кэндел взялся за исследование гиппокампа, струк¬ 347