Почему нам так нравится секс - Даймонд Джаред. Страница 4

Если считать, что естественный отбор направлен на повышение вероятности выживания, то подобное «самоубийство посредством отдания себя на съедение», конечно, выглядит бессмыслицей. Но на самом деле естественный отбор направлен на повышение вероятности передачи генов, продолжения рода, и выживание — лишь одна из стратегий для достижения этой цели.

Предположим, что возможность такой передачи возникает редко и непредсказуемо и что численность потомства при этом прямо зависит от качества питания самки. Именно такая ситуация наблюдается у отдельных видов пауков и богомолов с очень низкой плотностью популяций. Самцу повезло, если он вообще встретил самку, и подобная возможность вряд ли представится ему еще раз. Цель самца — дать жизнь как можно большему числу особей, и чем больше запас еды у самки, тем больше калорий и белков она сможет передать в оплодотворенные яйца. Если самец сбежит сразу после спаривания, он, вероятно, все равно больше никогда не встретит другую самку, так что его дальнейшее существование бессмысленно. С другой стороны, побуждая самку съесть его, он тем самым помогает ей произвести на свет максимально многочисленное потомство, носящее его гены. Кроме того, самка, занятая поеданием своего партнера, позволяет его половым органам работать дольше, что также увеличивает количество оплодотворенных яиц. Эволюционная логика самца-паука непогрешима, и она кажется нам странной лишь потому, что некоторые особенности биологии человека делают сексуальный каннибализм невыгодным. У большинства мужчин возможность вступить в сексуальную связь появляется неоднократно в течение жизни, и даже женщины, не испытывающие недостатка в пище, как правило, производят на свет за один раз одного или двух детей. Кроме того, никакая женщина даже при желании не могла бы съесть в один присест такое количество плоти партнера, чтобы это существенно повлияло на баланс ее питания во время беременности.

Этот пример иллюстрирует зависимость эволюционно сложившихся сексуальных норм поведения и от условий окружающей среды, и от биологических особенностей вида. Сексуальный каннибализм у пауков и богомолов возник благодаря таким факторам, как низкая плотность популяции (а значит, малая вероятность встречи самца с самкой), способность самки поглощать единовременно относительно большие объемы пищи и зависимость количества отложенных ею яиц от ее питания. Окружающие условия могут измениться очень быстро, стоит животному попасть в иную среду обитания, но унаследованные биологические признаки меняются медленно, путем естественного отбора. Таким образом, если мы, зная, как изменились условия существования животного, попробуем спрогнозировать принципы нового сексуального поведения, которое, на наш взгляд, идеально подойдет для этих новых условий, нас ждет жестокое разочарование: на самом деле сексуальная эволюция жестко ограничена унаследованными качествами и всей эволюционной историей вида.

Например, у большинства видов рыб самки выметывают икру, а самцы поливают эти яйца молоками за пределами тела самки. А вот у сумчатых и плацентарных млекопитающих самка рождает детеныша, а не выбрасывает наружу яйцеклетки, причем внутреннее оплодотворение (когда сперма самца впрыскивается внутрь тела самки) характерно для всех видов млекопитающих. Поскольку сумчатые и плацентарные практикуют эту форму размножения уже десятки миллионов лет, в живорождение и внутреннее оплодотворение включено много биологических приспособлений и множество генов. Как мы увидим, эти наследуемые признаки объясняют, почему у млекопитающих о потомстве никогда не заботится один лишь самец — даже если млекопитающие живут там же, где и те виды рыб и лягушек, у которых забота о потомстве возложена на самцов.

Это позволяет уточнить постановку вопроса о нашей необычной сексуальности. На протяжении последних семи миллионов лет между сексуальной анатомией человека и его ближайшего родственника шимпанзе появились большие различия. Различия в нашей сексуальной физиологии оказались еще более значительными, а в нашем сексуальном поведении — просто разительными. На эти отличия, конечно, повлияла разница в образе жизни и условиях обитания человека и шимпанзе. С другой стороны, эти расхождения были ограничены унаследованными признаками. Каким же образом изменения образа жизни и ограничения наследственности создали в ходе эволюции сплав нашей причудливой сексуальности?

Глава 2. Битва полов

В предыдущей главе мы увидели, что для того, чтобы разобраться в загадке нашей сексуальности, надо для начала дистанцироваться от нашей привычной, но искаженной точки зрения. Наша исключительность как вида заключается в том, что после спаривания самка и самец человека продолжают жить вместе, сообща воспитывая детей. Никто не станет утверждать, что мужчина и женщина в равной степени заботятся о потомстве. Наоборот, в большинстве семей и сообществ вклад отца и матери совершенно различен. Но так или иначе отцы отдают должное воспитанию детей, даже если их участие ограничивается заботой о пропитании, защитой и предоставлением жизненного пространства. Подобные проявления воспринимаются как нечто настолько естественное, что они защищены законом: разведенные отцы обязаны поддерживать ребенка, и даже незамужняя женщина вправе требовать в суде помощи от мужчины, если генетический анализ установил его отцовство.

Все это — следствия нашей искаженной перспективы. Увы, равноправие полов выглядит очень странно в глазах всего животного мира, особенно с точки зрения млекопитающих. Если бы орангутаны и жирафы могли говорить, они бы во всеуслышание назвали наши законы, предписывающие заботу о потомстве, абсурдными. Большая часть самцов млекопитающих, оплодотворив самку, больше не поддерживают никакой связи ни с ней, ни со своим потомством; они слишком заняты: они ищут другую самку для того, чтобы оплодотворить ее. Не только самцы млекопитающих, но и подавляющее большинство самцов других животных заботятся о своем потомстве в гораздо меньшей степени, чем самки (если вообще заботятся).

Впрочем, у этого сексистского правила есть исключения. У некоторых видов птиц, таких как плосконосый плавунчик и кулик-перевозчик, именно самец высиживает яйца и выкармливает птенцов, в то время как самка улетает на поиски другого самца, чтобы он ее оплодотворил и она могла снести новое яйцо. Самцы некоторых видов рыб (например, морского конька, колюшки) и земноводных (жаба-повитуха) присматривают за оплодотворенной икрой в гнездах или держат икринки у себя во рту, в специальном брюшном кармане или на спине [5]. Каким же образом объясняются оба явления — и факт, что в подавляющем большинстве случаев о потомстве заботятся самки, и ряд исключений из данного правила?

Ответ прост, если вспомнить, что гены, определяющие наше поведение, — точно так же, как и гены, отвечающие за устойчивость к малярии и развитие зубов, — суть результат естественного отбора. Модель поведения, помогающая животным какого-то вида передать свои гены по наследству, вовсе не обязательно будет пригодна для другого вида. В частности, перед самцом и самкой, которые только что совершили половой акт с целью получить оплодотворенную яйцеклетку, встает проблема «выбора» дальнейшего поведения. Должны ли самец и самка бросить яйцо на произвол судьбы и направить свои усилия на производство еще одной оплодотворенной яйцеклетки — с тем же или с другим партнером?

С одной стороны, временный отказ от спариваний ради заботы о потомстве может увеличивать вероятность выживания первого яйца. Но если так, то животным предстоит сделать еще один «выбор»: заботиться о яйце будут либо самец и самка вместе, либо только самка, либо только самец.

С другой стороны, если допустить, что шансы выживания яйца, оставленного на произвол судьбы, скажем, один к десяти, но при этом родители сумеют за то же самое время оплодотворить еще не менее тысячи яйцеклеток, то, разумеется, лучше бросить первое яйцо и сосредоточиться исключительно на производстве новых.