Верное сердце - Джеймс Саманта. Страница 3

Дрожь пробежала по телу Джиллиан. Ей и впрямь чудилось, что стены дома дрожали и сотрясались под порывами ветра. Да, этот дальний уголок Британии был суровым, неприветливым местом, беспощадным к тем, у кого не хватало сил вынести тяготы жизни здесь.

В такую же темную ненастную ночь ее отец Эллис в последний раз переступил порог комнаты дочери. Эта буря служила для Джиллиан мучительным напоминанием о той ночи, когда она была оторвана от своего дома, от всего, что было ей близко и дорого, и от своего любимого младшего брата Клифтона. Конечно, то был не первый шторм, который ей пришлось пережить за те несколько недель, что она провела здесь… О, если бы только он стал для нее последним!

На нее нахлынула грусть, столь же безбрежная, как угрюмый серый океан, простиравшийся за окном. Сердце ее переполнили рыдания, ибо каждый день здесь казался вечностью. Ноябрь уже подходил к концу, а Джиллиан по-прежнему находилась в этом Богом забытом уголке. Долго ли еще придется тут оставаться? Она опасалась, что навсегда. Как все это вынести? Как?

Убежище. Именно с этой целью брат Болдрик привез ее сюда, в свои родные места. По его словам, продолжать и дальше переезжать с места на место означало подвергнуть себя опасности разоблачения, а потому придется укрыться здесь до тех пор, пока страсти не улягутся. Ах, настанет ли когда-нибудь такой день, когда она снова сможет чувствовать себя в безопасности? Нет, подумала про себя Джиллиан, и при этой мысли внутри у нее все оборвалось от страха. Ей не видать этого дня, пока жив король Иоанн. Как она может чувствовать себя в безопасности, если она превратилась в изгоя? Если на ней лежало неизгладимое клеймо?

Совсем не о такой жизни она мечтала и даже представить себе не могла, что дойдет до такого. Воспоминания о прошлом снова захлестнули ее, а вместе с ними и щемящая тоска. Отец никогда не расставался с детьми и даже не стал отдавать Клифтона на воспитание в другую семью, как это было принято среди знати, решив начать его обучение дома, в замке Уэстербрук. Та зима, когда ее мать скончалась от неизвестной страшной болезни, оказалась тяжелейшей для всех троих. Джиллиан тогда было шестнадцать, а Клифтону – всего десять. Возможно, именно из-за смерти жены лорд Уэстербрук не пожелал разлучаться со своими детьми. И хотя отец время от времени поддразнивал Джиллиан, намекая на то, что пора подыскать ей достойного мужа, по правде говоря, никаких причин для спешки не было. Джиллиан не сомневалась, что рано или поздно выйдет замуж, но она также знала и то, что отец никогда не станет навязывать ей мужа не по сердцу. Хотелось верить, что рано или поздно сказочный принц явится за ней и она будет любить его больше всего на свете. Иногда он являлся ей во сне – настоящий рыцарь, отважный, смелый, невероятно красивый, с руками, сильными и нежными, и теплыми губами, которым невозможно противиться. А его поцелуй – о, этот первый в ее жизни поцелуй, от которого захватывает дух, а по всему телу до самых кончиков пальцев бегают мурашки! Вся ее последующая жизнь будет полна любви, радости и смеха. Она будет с умилением и восторгом любоваться своими малышами, топающими по двору, ибо она уже решила для себя, что у нее будет много детей. Девочку она станет качать на руках и рассказывать ей разные истории о минувших днях. И мальчик, такой же сильный и красивый, как и его отец, вырастет честным и достойным человеком…

Но теперь пришел конец всем ее надеждам и мечтам – возможно, навсегда. Джиллиан зябко куталась в мягкую шерстяную накидку. Глупо было жалеть себя. Она уже взрослая, чего не скажешь о ее брате Клифтоне. Хотя тот и твердил упрямо, что он уже мужчина, Клифтон в действительности был всего лишь двенадцатилетним подростком.

Лишь когда первые робкие проблески рассвета озарили гряду окутанных туманом утесов на востоке, Джиллиан погрузилась в дремоту. Несмотря на ночной ураган, когда на следующее утро девушка открыла дверь, с небес лился яркий солнечный свет, такой же чистый и золотистый, как и тот, что ей приходилось видеть в северных графствах, где находился Уэстербрук. Правда, здесь, па побережье Корнуолла, не было ни сочных благоуханных полей, ни широких холмистых равнин, как в Уэстербруке. Узкая полоска берега под самым ее домиком поросла высокой травой. К северу и западу серовато-белые утесы возвышались над узкой бухточкой. Некоторое время Джиллиан просто стояла на пороге, любуясь видом. Ничего не скажешь, этому краю свойственна своя особая, суровая, первозданная красота…

Сердце у нее защемило. Джиллиан не возражала против того, чтобы самой заботиться о себе. Она не имела ничего против того, чтобы провести в этом заброшенном домике весь остаток своих дней, если бы не бури… да еще вездесущий страх.

Она опасалась отнюдь не за себя. Ее тревожила судьба Клифтона, так рано оставшегося без семьи, а также здоровье брата Болдрика, чей почтенный возраст делал путешествие сюда весьма затруднительным, хотя он никогда и ни на что не жаловался.

Болдрик впервые появился в Уэстербруке еще совсем молодым человеком и стал арендатором на землях поместья, принадлежавшего в то время деду Джиллиан. Но когда ее отец был еще юношей, внезапно грянула беда. Однажды утром, когда Болдрик отправился работать в поле, в его хижине вспыхнул пожар. Жена и четверо детей погибли в огне.

Со временем Болдрик решил посвятить свою жизнь Богу. Возможно, его привело в церковь отчаяние, но Джиллиан не сомневалась, что лишь глубокая вера могла удержать его там. Впрочем, иногда она задавалась вопросом, не воспоминание ли о жене и детях препятствовало ему принять духовный сан. Так или иначе она знала его с детства. Сколько Джиллиан себя помнила, Болдрик всегда находился рядом.

Однако она тосковала по Уэстербруку. Больше всего ей не хватало сейчас ее отца и Клифтона. Отца ей уже никогда больше не увидеть. Оставалось лишь уповать на то, что день встречи с братом недалек.

Тут она заметила знакомую худощавую фигуру, приближавшуюся по извилистой тропинке. Мужчина был лишь немного выше ее ростом, тщедушный, с выбритой тонзурой и костлявыми стариковскими плечами под темным облачением. Порой Джиллиан невольно восхищалась стойкостью и волей этого человека, нашедшего в себе силы совершить долгое и трудное путешествие сюда, в свои родные места.

– Прошлой ночью мы пережили такой сильный шторм. Вздох, вырвавшийся из ее груди, получился тревожным, однако она все же сумела через силу улыбнуться.

– Да.

Брат Болдрик присмотрелся к ней внимательнее.

– Очень сожалею, что не зашел к вам вчера. Джиллиан предостерегающе покачала головой.

– Вам не о чем сожалеть, брат Болдрик. – Она невольно чувствовала себя виноватой перед ним. Путь от небольшой деревушки, где поселился Болдрик, до ее дома был неблизким, но, несмотря на это, он часто навещал ее.

– С вашей стороны было очень любезно помочь мне с дровами и провизией. Я знаю, что это отрывает вас от ваших обязанностей при отце Эйдане.

Отец Эйдан, местный священник, был почти слеп, и по возвращении сюда брат Болдрик стал его глазами. Иногда они проводили в пути целые дни, совершая требы по всей округе, поскольку деревень здесь было мало, да и тс разбросаны далеко друг от друга.

Джиллиан снова улыбнулась.

– Я в долгу перед вами, и вы сами прекрасно это знаете.

– В долгу? – усмехнулся в ответ брат Болдрик. – Мой первый долг перед Богом, а второй – перед вашим отцом, который поручил вас моим заботам, дитя мое. Так что не говорите мне больше о долге. – Он вдруг нахмурился. – У вас усталый вид, леди Джиллиан. Уж не заболели ли вы?

– Нет. Просто я плохо спала этой ночью.

– Шторм? – предположил он.

– Да.

– И не только это, готов поручиться.

– Вы правы, – призналась она. – Я очень тревожусь за Клифтона. Он еще так мал, а уже остался без семьи.

– Я понимаю ваше беспокойство, но ваш отец отослал вас обоих из замка ради вашего же блага.

Джиллиан помрачнела и посмотрела в глаза человеку в черном облачении, который привез ее сюда.