Верное сердце - Джеймс Саманта. Страница 35

– Ну вот, миледи, готово. Надеюсь, вам понравится.

Джиллиан не хотелось разочаровывать девушку, которая так старалась угодить, и потому задержалась на своем отражении в зеркале. Она увидела, что горничная подобрала ее волосы и заплела в длинную косу, уложив венцом вокруг головы.

– По-моему, выглядит очень красиво, Линетт. – Джиллиан улыбнулась с искренним удовольствием. – Благодарю вас.

Затем она направилась в главный зал. Ей было неловко стоять одной в дверном проеме – и это в день ее свадьбы! С некоторым опозданием она спрашивала себя, не намеренно ли Гарет послал за ней Линетт? Возможно, он тем самым хотел подвергнуть ее своего рода испытанию?

Здесь, в зале, царило шумное ликование. Веселая мелодия плыла в воздухе. Глаза Джиллиан окинули взглядом присутствующих, отыскивая среди них Гарета. Наконец она заметила его. Он стоял рядом с возвышением в окружении своих рыцарей – внушительная фигура в сапогах и тунике ярко-зеленого цвета. Материя плотно облегала его плечи, открывая взору таившуюся в нем недюжинную силу. Несмотря на все ее старания сохранять самообладание, сердце ее бешено заколотилось. Только сейчас, видя его рядом с другими мужчинами, она в полной мере осознала, каким рослым и широкоплечим он был. Гарет от души смеялся и с явным удовольствием беседовал с сэром Годфри. Должно быть, он почувствовал ее присутствие, потому что поднял голову и повернул в ее сторону.

Улыбка тут же исчезла с его лица. Он по-приятельски хлопнул одного из собеседников по плечу, затем развернулся и широкими шагами направился к Джиллиан. Когда Гарет оказался рядом с ней, она заметила, что губы его были плотно сжаты, словно что-то вызвало его недовольство. Он едва удостоил ее взглядом.

– Как раз вовремя, – только и мог сказать он.

На какой-то миг Джиллиан показалось, что он наступил ей прямо на сердце, но затем ей на помощь пришел спасительный гнев. О да, он был тверд, как камень, а она… она оказалась наивной дурочкой! Там, наверху, она позволила себе смягчиться, но сейчас горько пожалела об этом, и место сочувствия заняла ярость. Раз уж он решил выказать ей свое безразличие, она отплатит ему тем же!

Без единого слова Гарет подхватил ее за локоть и повел к креслу с высокой спинкой в самом центре возвышения. Когда они вместе поднимались по ступенькам, в зале воцарилась тишина. Он не сразу усадил жену, но взял за руку и поднял ее высоко в воздух.

– Леди Соммерфилд, – объявил он коротко. Гром приветственных аплодисментов и радостные возгласы еще разносились эхом по залу, когда Джиллиан заняла свое место.

Гарет решил, что будет лучше послать за ней Линетт, ибо, когда они расстались, леди не скрывала своей враждебности, а у него не было никакого желания вступать с ней в очередную перепалку. Приблизившись к Джиллиан, он, к своему огромному облегчению, убедился, что ее глаза не были красными и опухшими – по крайней мере она не провела целый день в слезах. Откровенно говоря, Гарет до сих пор злился на нее из-за последней размолвки. Она выразила свое отношение к их браку – и к нему самому – в самых недвусмысленных выражениях. Он ни за что не станет разыгрывать из себя влюбленного дурачка, сгорающего от страсти к жене, которая его знать не хочет.

Этот день принял весьма неожиданный для него оборот. В глубине души Гарет понимал, что как только короля известят о его возвращении, он не замедлит нанести визит в замок. Однако никак не мог предположить, что это случится так быстро.

Он не знал, каким образом ему в голову пришло подобное решение, только дело было уже сделано. В ту страшную минуту, когда Маркус объявил о скором прибытии короля, Гарет, глядя в искаженное ужасом лицо Джиллиан, ухватился за первое, что пришло ему в голову. У него не оставалось времени, чтобы как следует все обдумать и взвесить. Разумеется, ему еще многое предстояло узнать о себе самом, но почему-то Гарет был уверен в том, что он человек решительный, склонный действовать под влиянием инстинктов и всегда готовый отстаивать свои убеждения. О нет, никаких сожалений он не испытывал. Более того, когда они вместе стояли перед священником, странное чувство торжества переполняло его грудь. Он хотел ее. Он хотел ее с самого первого дня, когда очнулся в ее постели, и можно ли было найти лучший способ заполучить ее, чем сделав ее своей женой? Однако завоевать ее доверие будет не так-то легко…

Бог свидетель, он не хотел становиться слепым орудием в руках короля, однако сделанного не воротишь. Если он не хотел навлечь на себя беду или пойти на открытое столкновение с королем, никакого другого выбора у него не оставалось. Правда, теперь Гарет вынужден был подчиняться всем требованиям Иоанна, однако тут он попался в свою же ловушку. Ему было крайне неприятно мириться с присутствием двух людей короля – Стивен и Александр сидели тут же, рядом с очагом, – но и это было его собственным выбором. Однако ему следовало соблюдать крайнюю осторожность, так как со стороны короля всегда можно было ожидать новых уловок. То, что Иоанн обманом пытался выманить у него деньги, привело его в неописуемую ярость!

Однако ему все же удалось на время обезопасить Джиллиан, оставив ее при себе. Гарет горячо молил Бога о том, чтобы этот день положил конец мести короля.

И кроме того, ему удалось вернуть сына. Гарет не мог передать словами, что он почувствовал в тот миг, когда после долгой разлуки впервые увидел Робби. Ему показалось, словно внутри его все превратилось в мягкую массу… словно кто-то проник ему в душу, ухватившись за самое сердце. Он не мог ни говорить, ни двигаться, ни даже дышать, не чувствуя ничего, кроме этого маленького тельца, прижатого к груди, не видя ничего, кроме сияния зеленых глаз, которые были лишь отражением его собственных. Чувство вины вспыхнуло в нем, подобно лесному пожару. Никогда он не забудет угрызений совести, которые терзали в тот миг все его существо, – угрызений совести, вызванных тем, что он провел несколько последних недель, совершенно забыв о своем сыне. Но было еще и другое чувство – чувство стыда, не менее глубокое, чем то, которое он испытывал в присутствии сына, ибо его мысли по пути сюда, в замок, часто обращались к Селесте. К его крайней досаде, он ничего не мог о ней вспомнить – даже когда увидел перед собой Робби.

Может быть, это объяснялось тем, что она умерла? По словам короля, он был ожесточен и подавлен после кончины жены. Значит, он любил ее и горько оплакивал свою утрату. Почему же тогда он ничего о ней не помнил? Гарет бранил себя последними словами, ибо не имел понятия даже о том, как и отчего умерла Селеста, а спросить у кого-нибудь из домашних ему мешала гордость. И все же ему было совестно оттого, что он не чувствовал никакой печали. Никакой боли. Вероятно, теперь, когда он снова оказался дома, воспоминания со временем вернутся к нему…

Впрочем, независимо от того, что именно он помнил о своем прошлом, он не мог слишком долго на нем задерживаться. Ему следовало думать о будущем. А это означало, что ему придется позаботиться о безопасности Джиллиан и Робби. С этой мыслью он снова взглянул на жену.

Как только они заняли свои места, с кухни в зал хлынули толпы слуг. Обед в тот вечер оказался особенно роскошным: жареный каплун, приправленный тмином, огромные блюда с рыбой, свежеиспеченный хлеб и богатый выбор сыров. Гарет ел и пил с удовольствием, поскольку недавние злоключения лишь обострили его аппетит. День, бесспорно, начался не слишком удачно, однако закончился не так уж плохо, и ничто не мешало Гарету насладиться им сполна.

Служанка предложила ему еще пирога с голубями, однако Гарет отказался. Сытый и довольный, он откинулся на спинку кресла. То, что его взгляд то и дело обращался в сторону жены, отнюдь не являлось простой случайностью. Бледная и спокойная, она сидела неподвижно, не удостоив его ни словом, ни взглядом. Джиллиан почти не притронулась к еде.

Гарет слегка наклонил голову в ее сторону:

– Неужели еда пришлась тебе не по вкусу, жена?

Жена. Тон, которым было произнесено это слово, граничил с насмешкой, и его колкость достигла цели. Джиллиан хотела резко возразить, что ей не по вкусу вовсе не еда, а муж, к которому она была прикована против воли!