Встреча в горах - Джеймс Стефани. Страница 9

— Рэнд, не надо…

— Подари мне эту ночь, Калинда, — горячо прошептал он, схватив ее за плечи. — Всего одну ночь…

— Самовлюбленный глупец! Почему ты уверен, что ночь, проведенная с курортным волокитой, заставит меня забыть о другом мужчине? Как ты смеешь предлагать мне такое?

Она не договорила — Рэнд бросил ее на одеяло и завел ей руки за спину. Эта железная хватка кое-что напомнила ей, но не события двухгодичной давности, а вчерашний вечер.

— Вчера ты не думала о Дэвиде Хаттоне, так ведь? — спросил он, крепко держа ее руки.

В его потемневших глазах разгорался огонь желания. — И почему-то мне кажется, что сейчас ты тоже не вспоминаешь о его поцелуях.

— Рэнд, послушай, — умоляюще сказала Калинда, понимая, как опасно раздражать его. Придется призвать на помощь логику и здравый смысл, если она хочет его успокоить. — Я не страдаю от тоски по Дэвиду Хаттону. Да, я сержусь на него, потому что не забыла о его предательстве, но я не люблю его! Поверь мне… Я просто хочу с ним рассчитаться. Это называется справедливостью!

— Это называется глупостью! — отпарировал Рэнд, прижимаясь к ее груди, прикрытой легкой тканью туники. Свободной рукой он погладил ее шею. Тело Калинды пронзила невольная дрожь, что не ускользнуло от внимания Рэнда.

— Уверяю тебя, насилие не лучший способ совращения.

Его пальцы добрались до раскрытого ворота туники.

— Кто знает? — хищно усмехнулся он. — Может быть, деловые женщины требуют необычного подхода?

— Отпусти меня, Рэнд! — решительно потребовала Калинда. Собственная беспомощность приводила ее в ярость.

Его лицо смягчилось, а в голосе послышались новые, ласковые нотки.

— Дорогая, разве ты не видишь, что собираешься совершить ужасную ошибку? Ты сама сказала, что я обладаю незаурядной проницательностью. У меня действительно очень развита интуиция. Так послушай моего совета. Каковы бы ни были твои мотивы, риск слишком велик. Кроме того, я, между прочим, мужчина и, поверь мне на слово, могу представить себе реакцию другого мужчины в той ситуации, которую ты задумала.

— Ну и как бы ты поступил на месте Дэвида? — прошептала Калинда. В ожидании ответа ее глаза широко раскрылись. Она и сама толком не знала, почему задала этот вопрос. Где-то в вышине шумели сосны, солнечные лучи пробивались сквозь их густые кроны. Калинда остро ощущала необычайную силу и тепло, исходящие от Рэнда, он казался частью окружающей их дикой и величественной природы. Чистый терпкий запах его кожи щекотал ей ноздри, кружа голову и вызывая дрожь в теле.

— Мне нелегко ответить, — признался он, — потому что я ни за что не расстался бы с тобой.

— Так я тебе и поверила, — возразила Калинда. — Убеждена, что ты мастер расставаться с женщинами!

— Если бы я все же оказался на месте Хаттона по какой-то причине, — невозмутимо продолжал Рэнд, игнорируя ее язвительное замечание, — я не стал бы сидеть как пай-мальчик и выслушивать твою отповедь. Если бы я приехал в курортный городок, затерянный в горах, в надежде возродить старую любовь, я бы добился своего, черт побери, хотя бы частично. Ты оказалась бы в моей постели, Калинда, вольно или невольно.

— Но ты не Дэвид!

— Да, я на него не похож, слава Богу, — согласился он и приник к ее губам с такой страстью, что у Калинды дух захватило. Ей пришлось признаться себе: она ждала этой минуты с самого утра.

Не отрываясь от ее губ, Рэнд расстегнул одну за другой все пуговицы на ее тунике. Когда его пальцы коснулись ее груди, не скованной лифчиком, Калинда задрожала. Ее пальцы скользнули в распахнутый ворот его рубашки, впиваясь в кожу, и тело Рэнда тут же откликнулось на ласку.

— Калинда… Калинда… — простонал Рэнд, прижимая к себе ее бедра. — Подари мне только одну ночь, большего я не прошу. Клянусь, к утру ты забудешь Хаттона.

Он гладил ее колени, обтянутые белыми брюками, пытаясь осторожно раздвинуть их. Его рука поднималась все выше, и Калинда судорожно вздохнула. Губы Рэнда припали к ее шее, потом спустились ниже, к набухающим соскам.

— О-о, Рэнд! — тихо вскрикнула она. — Я не должна позволять тебе… не должна… Это безумие…

— Расслабься и ни о чем не беспокойся, — пробормотал он, на секунду отрываясь от ее атласной кожи. — Что плохого в том, что двое вдруг нашли друг друга?

Прежде чем Калинда успела призвать на помощь остатки здравого смысла, зубы Рэнда легонько тронули ее сосок, и все ее тело пронзили электрические волны. Рука, скользившая вверх по ее ноге, добралась до низа ее живота и замерла. Калинда закрыла глаза, чувствуя, что вся горит как в огне.

— Ты таешь в моих руках, словно воск! — с радостным удивлением воскликнул Рэнд, не убирая руку. — Ты нужна мне — вся, целиком. Я хочу утонуть, раствориться в тебе. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного, ни одну женщину не желал так страстно…

Не помня себя, Калинда выгнула спину, бессознательно усиливая сладкую тяжесть его горячего прикосновения. Ее руки, будто сами по себе скользившие по спине Рэнда, задержались, наткнувшись на пояс джинсов. Потом осторожно проникли внутрь. Рэнд издал хриплый стон.

— Дотронься до меня, — умоляюще шепнул он, расстегивая молнию на ее брюках. — Какое наслаждение чувствовать прикосновение твоих рук, таких нежных, таких горячих.

Словно отвечая на его мольбу, Калинда медленно расстегнула пряжку на его поясе. Дрожь пронзила его сильное тело, и Калинда впервые ощутила свою женскую власть. Сознание того, что она вызывает в нем такое страстное желание, доставило ей огромную радость. Внутренний голос подсказал ей, что Рэнд — единственный мужчина, над которым она хотела бы властвовать безраздельно.

Нежными, ласкающими движениями она гладила его напрягшееся тело, чувствуя его возбуждение. Рэнд заметался под ее легкими, как крылья бабочки, прикосновениями, словно его пронзали лазерные лучи, и выкрикнул ее имя с такой страстью, что она вздрогнула.

Стараясь усилить его наслаждение, Калинда сама все больше отдавалась магии любовных ласк. Когда он дотронулся до ее обнажившегося живота, она уткнулась лицом в его плечо, заглушая рвущийся из груди крик.

— Не может быть, чтобы ты сейчас думала о другом мужчине, — охрипшим голосом прошептал Рэнд, прижимаясь губами к ее груди. — Это невозможно! Ты моя!

— Да, — тихо подтвердила она, — я думаю только о тебе, Не понимаю, что со мной происходит…

— Так и должно быть. Растворись во мне, дорогая, забудь обо всем…

Волны желания накатывали на нее, где-то глубоко внутри разгоралась непреодолимая, неведомая ей прежде жажда, заглушавшая голос рассудка.

Прерывисто вздохнув от удовольствия и радостного предвкушения, Рэнд перевернулся на спину и потянул Калинду за собой. Она покачнулась, теряя равновесие, и упала ему на грудь, не в силах противостоять страстному призыву, горящему в его глазах.

Покрывая поцелуями его плечи, Калинда распахнула на его груди спортивную рубашку и погрузила пальцы в завитки жестких волос.

— Шалунья, — шепнул Рэнд и ущипнул ее за бедро.

Калинда вскрикнула от наслаждения, смешанного с болью.

— Тебе известно, что ты представляешь большую опасность для мужской половины рода человеческого? — шутливо осведомился он.

— Ничего подобного! — горячо запротестовала она, трогая языком его живот. — Я вовсе не такая. Сама себя не узнаю, — с искренним недоумением добавила она. — Ума не приложу, что со мной делается… — Она встряхнула головой, светлые волосы рассыпались по плечам. — Никогда в жизни я не испытывала таких чувств. Это ты свел меня с ума, Рэнд Аластер.

Рэнд сжалился над ней и разжал пальцы.

— Я чувствую то же самое. Боже мой, Калинда! Подумать только, ведь мы могли прожить всю жизнь и не узнать, что бывает такая радость. Я почти благодарен Хаттону. Ведь это из-за него ты оказалась здесь.

Калинда застыла в оцепенении. Ее словно окатили ледяной водой. Медленно, с трудом приходя в себя и испытывая растущее замешательство, она подняла голову. Что с ней? Это же настоящее сумасшествие! Они едва знакомы, а она ведет себя с этим человеком так, словно они уже давно любовники.