Шмели и термиты - Халифман Иосиф Аронович. Страница 79

Ученые, восстанавливающие историю органического мира по его ископаемым следам и отпечаткам, полагают, что муравьи, как и пчелы, появились на Земле примерно шестьдесят миллионов лет назад. Термитов же долгое время считали их ровесниками, во всяком случае ненамного более древними, чем они.

Об этом говорили останки крылатых, найденные в сланцевых плитах бурого угля вблизи немецкой деревни Ротт, между Зич и Плейс, где обнаружено одиннадцать из пятидесяти двух известных науке ископаемых видов термитов.

Об этом говорили и тела крылатых, найденные в Колорадо (США) в пластах слежавшихся вулканических пеплов. Эти крылатые, видимо, попали во время лёта под дождь вулканического пепла, и он засыпал их, сохранив до наших дней. У них линия облома крыльев вполне ясно обозначена, как и у современных термитов.

Об этом говорили, наконец, и термиты, найденные и в балтийском и сицилийском янтаре в Европе, и термиты в отвердевшем молочке-латексе каучуконосных древесных пород в Индонезии, и отпечатки термитов из каменноугольных пластов прапралесов Америки…

Но все это, как теперь стало известно, еще не самые древние ископаемые термиты. Первая страница истории этих насекомых связывается ныне с находкой советского палеонтолога Юрия Михайловича Залесского. Именно о его находке говорилось в самом начале этой повести.

Любое изданное за последние двадцать пять лет сочинение о термитах, где бы оно ни увидело свет — в Австралии, в Африке, в Америке, не говоря уж, конечно, о европейских странах, обязательно упоминает о памятнике, найденном в 1937 году на берегах реки Сылвы на Урале. Здесь Залесский открыл отпечаток насекомого с 18-миллиметровым крылом.

Ученые не без колебаний признали в этом отпечатке крылатую форму одного из предшественников современных термитов.

Эта находка по сей день остается древнейшей.

Ископаемый вид Уралотермес пермианус Залесского представляет собой памятник эпохи, существовавшей, как считают, по крайней мере двести пятьдесят миллионов лет назад. В ту пору на Земле, покрытой гигантскими папоротниковыми и хвойными деревьями, еще не появились настоящие цветковые растения, среди насекомых еще не было бабочек, среди позвоночных еще не было птиц…

Головокружительная древность находки не помешала систематикам определить насекомое, жившее четверть миллиарда лет назад.

Поперечных швов — линии облома — на крыле здесь, однако, не видно; эта часть крыла случайно не отпечаталась, и сейчас нельзя сказать, имелись ли уже тогда эти линии.

Так или иначе, находка Залесского показала, что прямые и косвенные потомки Уралотермес не очень изменились в строении. С другой стороны, отпечаток пермского термита еще раз подкрепил предположение о близком родстве древних термитов с древними тараканами.

Теперь все признают, что тараканы — предки и сородичи термитов. Правда, в отличие от тараканов, термиты, и ископаемые и современные, жили и живут только семьями, но оба вида насекомых связаны все же и чертами неоспоримого сходства.

Чтобы убедиться в этом, стоит присмотреться не к так называемым домашним тараканам, а к диким, вольно живущим видам их.

У североамериканского древоточца Криптоцеркус пунктулатус (это вид таракана) самка живет со своим выводком. Питаясь древесиной, Криптоцеркус выедают себе дорогу в мягком гниющем дереве. Они и питаются этим кормом: в их кишечнике обитают простейшие, превращающие целлюлозу в усвояемые насекомыми питательные вещества. В одном опыте в стерилизованных термитов пересадили несколько видов бактерий и простейших, живущих в тараканах, и чёрез некоторое время после этого термиты вновь обрели способность питаться древесиной.

Среди австралийских термитоподобных тараканов есть такие (например, Панестия), самки которых перед откладкой яиц обламывают себе крылья. У той же Панестии немало и других черт, общих с тараканоподобными термитами, особенно с австралийскими же Мастотермес дарвиниензис.

Термиты Мастотермес не раз обнаруживались среди ископаемых и в Америке и в Европе, где они были, видимо, в прошлом широко распространены. Теперь единственный из оставшихся в живых Мастотермес вместе с другими пережитками и памятниками минувших эпох встречается только в северной и северо-западной Австралии. Продольное жилкование на обеих — нижней и верхней — парах крыльев этого термита очень напоминает рисунок на крыле тараканов. На задней паре крыльев поперечного шва нет. Самки Мастотермес откладывают яйца, сразу склеивая их в пачку, наподобие обоймы патронов, как это делают тараканы, а не по одному, как высшие термиты. Постоянного гнезда Мастотермес, как и Панестия, не строят. Не случайно этот термит носит второе название — Эррабундус, то есть «шатун», «бродяга», «странник».

У бездомных Мастотермес — живых мастодонтов мира термитов — сохранилась наипростейшая форма термитной семьи. Однако и она, если присмотреться, поразительно слаженна, согласованна, совершенна в своей целостности.

Как и у примитивных Калотермес, предпочитающих крепкую древесину, семьи Мастотермес совсем невелики и особой формы рабочих у них еще нет. Ходы строят, пищу добывают и снабжают кормом родительскую пару только молодые и не закончившие линек солдаты да растущие крылатые. Устойчивый порядок поддерживается здесь не в постоянном центре, не в оседлом гнезде, а на марше, в походе.

Медленно продвигаются вперед термиты, выгрызая себе дорогу в поедаемой древесине. Здесь они и живут. Пропуская через себя древесину, термиты заделывают дыры, заполняют пустоты, облицовывают стены не годными больше для питания остатками переваренного корма. Окруженная молодью — фуражирами, они же и строители, — а также взрослыми солдатами, в дереве перемещается и родительская пара этой кочевой семьи. На холодное время года вся семья опускается из ствола дерева в грунт, зарывается поглубже, уходя от холодов, а с теплом вновь поднимается и продолжает на ходу изнутри поедать древесину.

Уже по тому, как яростно атакуются семьи простейших австралийских Мастотермес простейшими австралийскими же муравьями Понеринами (муравьями-бульдогами), можно судить, к каким седым временам восходит начало муравьино-термитной войны.

Подавляющее большинство муравьев на всех материках находится в состоянии непримиримой и смертельной вражды с термитами. И всюду муравьи нападают на термитов, всюду ищут уязвимые участки в термитниках, стремятся проникнуть в них, будто здесь и в самом деле спрятано, как думал старый Нфо Таубе из «Хрустального шара», «сердце муравьев», похищенное термитами. В отличие от уже знакомого нам отчасти профессора Жакоба Шардена из того же «Хрустального шара», муравьи не находят, конечно, в термитниках никакого своего сердца, но изгоняют или уничтожают хозяев, и сами нередко остаются жить в их гнездах.

Муравьи нападают и на гнезда наиболее высокоразвитых термитов, что обитают в самых толстостенных сооружениях. Во время своих маршей в подземных туннелях странствующие муравьи-гонители Дорилины подкапываются под надежнейшим образом бронированные термитники и врываются в эти крепости снизу.

Носачи Эутермес вооружены лучше других термитов. Их буквально неистощимые железы вырабатывают клей, ядовитый для других насекомых. Но и они не всегда отбиваются от атак острожвалых и кусачих, почти втрое более крупных муравьев — ткачей Экофилла, — тех самых, что шелковыми нитями сшивают гнездо из листьев.

Наземные колонны сборщиков корма из термитников Эутермес моноцерос, собирая в свои гнезда лишайник с деревьев, сплошь и рядом подвергаются набегам муравьев. Сражения, разыгрывающиеся при этом, если верить свидетелям, бывают продолжительными и жестокими.

Очень любопытны многочисленные рассказы о том, как солдаты Эутермес отбивают атаки стремительных муравьев Фейдолегетон диверзус, как прикрывают прохождение колонны рабочих, а затем, обороняясь, с боями отступают до самого гнезда.

Хищные муравьи Понерины питаются главным образом термитами.

«Я никогда не видел их с другой добычей», — пишет профессор Пултон.