Беспозвоночные. Ископаемые животные - Акимушкин Игорь Иванович. Страница 20
Благородный коралл совсем не похож на покрытые известковыми массами кораллы, что образуют рифы. Во-первых, он невелик: вся колония — каких-нибудь три сантиметра длиной. Во-вторых, тот вожделенный камень, ради которого его добывают, снаружи совсем и не виден. Он ведь лежит в мезоглее и потому со всех сторон оброс мякотью (эктодермой), составляющей живое тело коралла, а по нему снаружи всюду растут белые «цветы» — полипы колонии благородного коралла. Так что желанный для человека камень составляет осевую твердую опору всей колонии, а не оболочку ее, как у шестилучевых кораллов.
«Вслед за благородным кораллом… скажем несколько слов о представителях оригинальнейшего семейства восьмилучовых кораллов, известных под названием морских перьев.
Название вполне определяет их. Это действительно точная копия пера, в которой очину соответствует „стебелек“ колонии, а опахалу — перистые „веточки“, усеянные полипами. В отличие от других коралловых общин морские перья не ведут сидячую жизнь, но свободно перемещаются по дну при посредстве нижнего разбухающего конца, втыкая его довольно глубоко в песок, как только странствующая колония пожелает остановиться» (П. Е. Васильковский).
«В древней классической литературе упоминается также черный коралл. Думали, что он также имеет большие лечебные свойства, его добывали в Средиземном и Красном морях и в Персидском заливе. По-видимому, это черный роговой скелет ненастоящего коралла, очень близкого родственника морского пера. Так как он малодекоративен, то этот коралл вышел из употребления в Европе, но браслеты и другие изделия из него еще в ходу в Китае, Японии, на Малайском архипелаге и островах Индийского океана, между прочим, как средство от ревматизма и талисман, чтобы не утонуть» (Ф. С. Рессел, Ч. М. Ионг).
Недалеко от берегов Алжира располагается на глубине 80–110 метров знаменитая банка благородных кораллов. Тысячелетиями уже эксплуатируется она. Суда разных стран избороздили ее вдоль и поперек. Чудовищно грубые орудия лова (кресты из балок) не столько добывают кораллы, сколько губят их. А ведь благородный коралл растет довольно медленно: чтобы построить известковые свои скелеты общим весом в килограмм, 250 тысяч полипов должны основательно «поработать» шесть лет!
Вот почему правительство ограничило добычу кораллов на упомянутой банке. Она разделена сейчас на десять «полей», причем добыча разрешена только на одном из них. Ловят десять лет, потом на такой же срок переносится добыча на другое «поле», еще через десять лет — на третье. В это время на тех «полях», где лов запрещен, кораллы вновь пышно разрастаются.
«Добывают драгоценный коралл также и в водах Японии, и у острова Тайвань. Ловят кусты коралла на глубинах от 30 до 300 метров с помощью сложных и неуклюжих приспособлений из дуба или из бамбука — „крестов“, загруженных камнями или другими грузилами и увешанных сетями. На малых глубинах кораллы добывают ныряльщики и водолазы» (Н. И. Тарасов).
«Большой Барьерный риф у берегов Австралии является крупнейшим коралловым образованием в мире. Длина его составляет примерно 1250 миль, а площадь — 80 800 квадратных миль. Вся эта огромная территория усеяна неисчислимым количеством коралловых рифов, островков и мелей, значительная часть которых никогда не наносилась на карту. Расстояние этих островков от австралийского побережья колеблется между десятью и ста пятьюдесятью милями и в среднем составляет двадцать — тридцать миль. На севере Большой Барьерный риф доходит почти до берегов Новой Гвинеи, к югу он протянулся до Брейксиспит, чуть севернее мыса Санди: таковы северная и южная границы района коралловых образований» (Т. Рефли).
Актинии, или морские анемоны, — тоже коралловые полипы (шестилучевые), но полипы не колониальные, а одиночные. Они и в самом деле похожи на цветы: многокрасочные, с подвижными щупальцами, напоминающими лепестки, и размеры у многих из них вполне внушительные. Иные до шестидесяти сантиметров в диаметре и высотой до метра.
Актинии действительно похожи на цветы, за что и получили название морских анемонов
У актиний нет никакого скелета: они мягки на ощупь. Но когда раздражены, могут обрести неожиданную плотность: втягивают щупальца, сжимаются — и вот уже перед нами не «цветок», а твердый комок мышц.
Колониальные полипы — пожизненные «пленники» колонии, которую составляют. Им не дано отделиться от нее и передвигаться самостоятельно. Но актинии, сжимая и разжимая подошву, ползают по дну. Не быстро, но ползают, могут взобраться на раковину, на камень или иной лежащий на дне предмет.
Пища колониальных полипов — в основном планктон. Но актинии — хищники. Рыбы, раки, крабы (не очень, впрочем, большие) — желанная их добыча. Актинии хватают ее щупальцами, и сейчас же сотни ядовитых «стрел» вонзаются в нее. Недолгая конвульсия — и вот уже актиния, подтянув щупальцами добычу ко рту, выворачивает изо рта наружу свою глотку. Накрывает ею пойманное животное, затем оно вместе с глоткой исчезает внутри актинии.
Актинии, или морские анемоны, — тоже коралловые полипы (шестилучевые), но полипы не колониальные. Актинии голодать могут подолгу: года по два, по три. В аквариумах это видели не раз. От такой жизни актинии «худели» очень сильно: в десять раз теряли в весе! Но стоило им вновь предложить пищу, как они жадно начинали ее глотать и быстро «поправлялись». Через несколько дней трудно было поверить, что актиния так долго постилась.
Когда у актиний разыгрывается аппетит, они глотают все без разбора, даже несъедобные и опасные для них предметы. Одна актиния с голодухи проглотила как-то большую раковину. Раковина встала в ее «желудке» поперек и перегородила его на две половинки, верхнюю и нижнюю. В нижнюю пища изо рта не попадала. Думали, актиния умрет. Но она нашла выход: у подошвы актинии, у того самого места, на котором этот морской «цветочек» сидит на камне, открыл свой беззубый зев новый рот. Вокруг него вскоре выросли щупальца, и актиния стала счастливой обладательницей двух ртов и двух желудков.
Даже и крупную добычу не переваривает актиния целиком в гастральной полости. Пищеварение у нее, как у всех кишечнополостных, внутриклеточное. В гастральную полость от ее внутренних стенок тянется множество длинных нитей. Они внедряются в пищевой комок, буквально пронзают его, словно врастают, «как гифы грибного мицелия в гнилое дерево».
«Пищеварение идет очень интенсивно, так что через 16 часов после проглатывания рачка от него остается лишь пустой панцирь» (В. А. Догель).
Кораллы морские перья
Светящееся морское перо
Дышат актинии кислородом, растворенным в воде, прокачивая ее через свой рот: в актинию вода попадает из углов щелевидного рта, а обратно — из средней части щели.
Актинии любят воду с достаточно большой соленостью. В Средиземном море под Неаполем, где солей в воде 3,7 процента, обитает около 50 видов актиний, в Черном море с соленостью воды вдвое меньшей — их всего четыре вида, а в Азовском (совсем малосоленом море) — только один вид.
В разделе о рыбах (II том «Мира животных») уже говорилось о приятельских отношениях актиний с рыбками амфиприонами. Дальше, когда речь пойдет о членистоногих, я расскажу о классическом примере симбиоза — дружбе актиний и раков-отшельников.
Актиния «морская гвоздика». Высота ее — сантиметров двадцать. Тысячи ее щупалец находятся в постоянном движении