Изящная месть - Джеймс Элоиза. Страница 19

Миссис Фишпоул явно слышала немало историй о неблаговидном поведении церковнослужителей и не доверяла им.

— Я не принадлежу к числу тех, о ком вы говорите, — стал терпеливо объяснять Том. — Я приехал с севера страны, а там такие маленькие дети, как Мэгги, не добывают самостоятельно себе пропитание. Но теперь я вижу, что вы действительно заботитесь о девочке, и прошу у вас прощения за беспокойство.

Миссис Фишпоул, прищурившись, оглядела священника с ног до головы. Том был мужчиной приятной наружности и внушал людям доверие.

— А где именно вы служите, в каком приходе? — подозрительно спросила она.

— В Беверли, в восточном райдинге [2], — с готовностью ответил Том, и на сердце у него заметно полегчало. — У меня там маленький приход. А в Лондон я приехал навестить брата.

Лицо кухарки расплылось в улыбке.

— В Беверли? — радостно переспросила она. — А я сама из Дриффилда, святой отец, хотя давно уже не была там. Меня зовут миссис Фишпоул. Вы, наверное, служите в кафедральном соборе? Мой отец как-то в детстве возил меня в Беверли, он доставлял туда фуры с песком. Да, кафедральный собор этого города — очень красивый храм. Я никогда его не забуду. По своей величественности он может, пожалуй, соперничать с собором Святого Павла.

— Ваш отец, наверное, возил песок для ремонта западного придела храма, — предположил Том. — Но я служу не в кафедральном соборе Беверли, а в соседнем маленьком приходе церкви Святой Марии. А священником прихода, относящегося к собору, является преподобный Рануолд.

— Боже всемогущий! — всплеснула руками миссис Фишпоул. — Неужели старик Рануолд все еще жив? Когда в нашем приходе не было священника, он приезжал к нам в Дриффилд раз в месяц и учил детей закону Божьему. Мы были тогда еще совсем маленькими.

— Я передам ему от вас привет, — пообещал Том, — и скажу, что вы прекрасно устроились в Лондоне, работаете кухаркой в трактире на постоялом дворе. Он обрадуется, узнав, что у вас есть милая маленькая дочка.

И Том с улыбкой посмотрел на Мэгги. Миссис Фишпоул поджала губы.

— Мэгги вовсе не моя дочь, — возразила она. — И она не добывает сама себе пропитание, как вы изволили выразиться. Я вынуждена тратить свое скудное жалованье, чтобы прокормить ее.

— Не ваша дочь?

Мэгги вышла из своего укрытия, чувствуя, что опасность миновала.

— Нет, — ответила миссис Фишпоул. — Мы нашли ее мать как-то поздно вечером на крыльце черного хода нашего трактира. У нее начались роды, но бедная женщина не пережила их. Родив ребенка, она скончалась от большой кровопотери.

— Слава Богу, что вы помогли бедняжке. Можно сказать, что Мэгги повезло. Я поздравлю преподобного Рануолда с тем, что ему удалось заложить в вас ростки добра и сострадания к людям. Он недаром учил вас закону Божьему.

Но миссис Фишпоул как-то странно посмотрела на Тома. В этот момент она походила на собаку, учуявшую запах добычи.

— Скажите, преподобный, а что бы вы сделали, если бы Мэгги находилась в трудном положении? — вдруг спросила она. — Вы ведь недаром пришли сюда. Вам же наверняка хотелось посмотреть, в каких условиях живет девочка. Что бы вы сделали, если бы оказалось, что за ней никто не присматривает? Том растерялся.

— Честно говоря, я не знаю точно, что бы я сделал, — признался он.

— Но вы ведь наверняка слышали о приютах, правда? Вы же знаете, что в них творится?

— Да, кое-что слышал, — сказал Том.

Об этих лондонских детских заведениях ходила дурная слава.

— В таком случае… забирайте ее! — решительно заявила миссис Фишпоул, подталкивая Мэгги к священнику.

Девочка испуганно вскрикнула и попыталась снова спрятаться за юбку кухарки.

— Что?! — изумленно воскликнул Том.

— У вас ей будет лучше. В восточном райдинге не такие испорченные нравы, как в Лондоне. Я помню, что у нас никогда не выпускали детишек на улицу одних без присмотра, а в этом городе мне не углядеть за малышкой. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, но…

— Вы должны помочь ей, — сказала миссис Фишпоул. — Я боюсь, как бы с ребенком не стряслась беда. Девочка спит прямо здесь… — Она кивнула на груду тряпья, лежавшую в углу. — Не знаю, долго ли хозяева трактира будут терпеть ее присутствие в своем доме. Честно говоря, у меня все это вызывает большое беспокойство.

Том понимал, что миссис Фишпоул совершенно права.

— Я старалась воспитать ее, как могла, научила говорить «спасибо» и «пожалуйста». Она знает, что такое хорошо и что такое плохо. И мне бы очень не хотелось, чтобы Мэгги пошла по стопам своей матери. Прошу вас, заберите ее и скажите преподобному Рануолду, что я исполнила свой долг милосердия.

Мэгги снова попыталась спрятаться от Тома за юбку миссис Фишпоул.

— Я буду скучать по тебе, Мэгги, — промолвила кухарка. Положив скалку на стол, она повернула девочку лицом к себе. — Не думай, что я отдаю тебя этому господину без сожаления. Ты очень милая и ласковая. И всегда оставайся такой.

На глаза Мэгги навернулись слезы.

— Я не хочу никуда уходить отсюда, — прошептала она.

— Я знаю, что ты хорошая, — продолжала миссис Фишпоул. — Ты никогда не капризничаешь и не визжишь, как другие дети. Но я не могу оставить тебя здесь, Мэгги. Трактир на постоялом дворе — не самое безопасное место для подрастающей девочки. И домой к себе я тоже не могу тебя взять, ты сама это знаешь. — Кухарка взглянула на Тома. — Мэгги раньше жила со мной, но три года назад мой муж умер. Я вынуждена была переехать к своей золовке, а ее супруг не желает видеть сироту в своем доме.

Том кивнул и протянул девочке руку.

— Пойдем со мной, Мэгги, — сказал он. — Сначала мы немного погостим у моего брата, а потом отправимся в мой приход. Я найду для тебя семью, которая примет тебя как родную.

А про себя Том поклялся, что пока не пристроит эту девочку, не взглянет на детей, шатающихся без присмотра по улице.

— Нет! — закричала Мэгги, громко рыдая. — Я не хожу по домам с незнакомыми мужчинами! Я хочу жить с миссис Фишпоул!

Подбежав к кухарке, она обхватила ручонками ее ноги и уткнулась лицом в ее колени. В этот момент в кухню ворвался трактирщик. Размахивая руками, он начал что-то говорить о пирогах с рыбой и колбасой, но миссис Фишпоул опустилась перед девочкой на корточки, не обращая на него никакого внимания.

— Я приеду проведать своего отца, Мэгги, и навещу тебя, — сказала она. — Пойми, малышка, я не могу оставить тебя здесь. Тебе больше нельзя спать в кухне.

— Я такая маленькая, меня никто здесь не заметит, — утирая слезы, принялась упрашивать Мэгги кухарку. — Я никогда не вырасту и не повзрослею. И зачем только я заговорила с этим господином! Теперь я буду продавать яблоки только дамам.

— Нам нужны пирожки с колбасой, — снова заговорил трактирщик. — Или вы хотите, чтобы сюда пришел мистер Сигглет? Вы же знаете, что он терпеть не может эту девчонку.

Подняв Мэгги на руки, миссис Фишпоул на мгновение крепко прижала ее к груди. Ее лицо как будто окаменело. И Том понял, что если кухарка сейчас заплачет, то уже не сможет остановиться, поэтому она изо всех сил сдерживала слезы.

— Если бы у меня была дочь, то я хотела, чтобы она была похожа на тебя, Мэгги, — сказала миссис Фишпоул. — А теперь иди к господину священнику. Не бойся, он не причинит тебе никакого зла. Я вижу по его лицу, что он добрый человек. Я хочу, чтобы ты выросла и стала хорошей порядочной женщиной.

— Нет, я не пойду к нему! — завопила Мэгги. — Я хочу остаться здесь!

Но миссис Фишпоул передала ее на руки Тому, несмотря на сопротивление малышки.

— Уходите! — сказала она. — Видите, в каком она состоянии? Хотя вообще-то Мэгги очень послушная и спокойная.

На мгновение лицо кухарки сморщилось так, будто она собиралась заплакать, однако ей удалось взять себя в руки. Повернувшись, она набросилась на трактирщика:

— Что ты встал как истукан?! Принеси мне пирожки с колбасой из кладовой, и я их разогрею!