Много шума из-за невесты - Джеймс Элоиза. Страница 21

— Леди Клэрис говорила нам, что ваши рисунки были опубликованы в «Женском журнале», — сказала Тесс и обняла Имоджин за талию. — Мы все позавидовали вам. Должно быть, у вас настоящий талант к рисованию.

— По правде говоря, никакого особого таланта у меня нет, — смущенно улыбнулась мисс Питен-Адамс. — Насколько я понимаю, леди Клэрис забыла сказать вам, что мой отец является членом совета учредителей этого самого журнала.

Она еще и скромностью отличается. Такая может, пожалуй, нравиться. У Имоджин мучительно сжалось сердце.

— А лорд Мейтленд к нам сегодня присоединится? — спросила Тесс у мисс Питен-Адамс.

— Думаю, что нет, — ответила она. — Вы, наверное, этого не заметили, поскольку только что познакомились с лордом Мейтлендом, но он до такой степени поглощен своей конюшней, что…

Однако в этот момент в комнате появился сам Мейтленд, который сразу же направился к ним.

Тесс внимательно наблюдала за происходящим. Имоджин при его приближении вспыхнула, как римская свеча (даже притвориться равнодушной не сумела). Мисс Питен-Адамс позволила ему поцеловать руку, но никаких признаков особого оживления не проявила. Мейтленд тоже не отдавал предпочтения одной леди перед другой, и Тесс показалось, что ее руку он поцеловал с не меньшим энтузиазмом, чем руку своей будущей жены.

Наконец они расселись по экипажам и направились в сторону развалин. Сестры Эссекс ехали в последнем экипаже вместе со своим опекуном. Безоблачное голубое небо предвещало довольно жаркий день.

— Обещай, что не будешь снимать шляпку, — сказала Тесс, обращаясь к Джози, которая имела обыкновение сбрасывать шляпку и подставлять лицо лучам солнца.

Джози окинула взглядом сестер.

— Мы выглядим как стая канюков! — фыркнув, заявила она.

— Только самая лучшая разновидность канюков носит шляпки, — добродушно заметил Рейф. Он держал в руке маленькую серебряную фляжку, наполненную чем-то, и Тесс поглядывала на него с неодобрением.

И все же она не могла не улыбнуться ему.

— Уж лучше бы признали, что мы выглядим ужасно, чем говорить подобные комплименты, ваша светлость, — сказала Тесс. — Осмелюсь предположить, что вы не привыкли сыпать комплименты налево и направо, словно Лотарио.

— Во-первых, не называйте меня «вашей светлостью», — проворчал он. — А во-вторых, я никогда не терял голову в присутствии женщины.

— А почему? — с интересом спросила Джози. — Вы еще не так стары.

— Джози! — прикрикнула Тесс и повернулась к Рейфу. — Извините Джози за дерзкий вопрос. Мы привыкли разговаривать друг с другом с неприличной прямотой.

— Мне это нравится, — усмехнулся Рейф, явно ничуть не смутившись. — Возможно, я еще не так стар, мисс Джозефина, но я чувствую себя старым. И слава Богу, что пока я не встретил женщину, которая заставила бы меня потерять голову.

— Если уж вы не потеряли голову от Аннабел или Тесс, — с уверенностью заявила Джози, — то боюсь, что вы обречены остаться неженатым.

— Придется смириться с судьбой, — сказал Рейф с явным удовольствием.

— Вы меня очень разочаровали, — заметила ему Аннабел.

— Сперва свою матушку, а теперь еще и вас, — нарочито печально вздохнул Рейф.

— Подозреваю, что вы здорово наловчились ускользать от внимания женщин, — сказала Тесс, наблюдая, как опекун улыбается Аннабел. Такой улыбкой мог бы улыбаться брат любимой младшей сестричке, которая обещает стать настоящей красавицей.

— Я действительно думаю, что лондонские матроны считают меня неуловимым женихом, — согласился Рейф, — но не могу сказать, что хотел бы изменить это обстоятельство.

Экипаж остановился.

— Приехали, — сказал он, засовывая флягу во внутренний карман сюртука. — Выходите и будем просвещаться, — с явной иронией добавил он.

— Для этого, . — фыркнув, сказала Аннабел, — мне придется попросить мисс Питен-Адамс рассказать нам все, что она знает о Римской империи!

Развалины располагались посередине скошенного поля. Мистер Джессоп, фермер, которому принадлежал этот участок земли, встретил их лично и указал на виднеющийся поодаль поросший травой холмик.

— Развалины находятся вон там, — сказал он, с сомнением взглянув на леди Клэрис и мисс Питен-Адамс, на ногах которых были изящные туфельки без задников. — Не знаю, как перенесут дорогу туда ваши туфли.

На Тесс были надеты старенькие и не очень изящные, однако прочные лайковые ботинки, но стерня на покосе больно колола лодыжки. Мистер Джессоп шагал впереди вместе с Рейфом и, жестикулируя, рассказывал о своем папаше, владевшем этой землей до него, об «этих ямах» в земле, об «этих римлянах» и об «этих лондонцах». Ветер, гулявший по полю, не позволял Тесс расслышать все, что думал фермер об «этих лондонцах», включая общество по изучению исторических памятников, которое хочет перекопать фермерское поле.

К неудовольствию Тесс, мисс Питен-Адамс, оторвавшись от своего жениха и своей будущей свекрови, предпочла идти рядом с ней. Тесс хотелось утешить Имоджин, сказав ей, что, насколько она успела заметить, лодыжки у мисс Питен-Адамс оставляли желать лучшего, но ей никак не удавалось это сделать, потому что эта женщина прилипла к ней как смола.

Наконец они миновали покос. Дальше поле поросло темно-зеленой травой, из которой то тут, то там выглядывали мелкие белые цветочки под названием «кружево королевы Анны». Как раз на границе наклонно росла ива, отбрасывавшая на траву густую тень.

Леди Клэрис немедленно приказала лакею расстелить одеяла и поставить под иву корзинки с провизией.

— Я должна отдохнуть, — заявила она. — Я не привыкла совершать пешие прогулки по такой жаре. В этом, я уверена, шотландки отличаются от английских леди. Вы все, наверное, можете бродить по полям сколько душе угодно. В Шотландии, кстати, значительно больше полей, чем здесь, не так ли?

— Мне кажется, что в Англии фермеры составляют очень значительную часть населения, — заметил граф Мейн, заполняя неловкую паузу, наступившую после высказывания леди Клэрис.

— Но ведь вы-то не фермер! — весело воскликнула она. — Лорд Мейн, я настаиваю, чтобы вы остались со мной, пока другие будут бегать по полям.

Мейн, только что взявший Тесс под руку, с большой неохотой отпустил ее, что, естественно, польстило самолюбию Тесс.

— Очень жаль, — с сочувствием сказала будущей свекрови мисс Питен-Адамс. — Но вы непременно должны отдохнуть. — И прежде чем Тесс успела что-либо сообразить, мисс Питен-Адамс схватила ее за руку и потащила в сторону развалин, словно рыбак рыбу, попавшуюся на удочку.

Остальные побрели за ними следом, но она шла очень быстро, и они с Тесс, опередив всех, вскоре оказались среди полуразвалившихся каменных стен, отделяющих друг от друга прямоугольные комнаты, расположенные ниже поверхности земли. Мисс Питен-Адамс разглядывала обветшавшие стены, издавая время от времени одобрительные восклицания. Она даже достала из ридикюля записную книжечку и стала делать какие-то пометки. А Тесс принялась смотреть в небо. В воздухе вились, трепеща крыльями и танцуя, два скворца…

— Они спариваются, — сказала мисс Питен-Адамс, проследив за взглядом Тесс.

Тесс удивленно поморгала глазами. Она, конечно, знала, что означает слово «спариваются», однако…

— Извините, если я вас шокировала, — сказала мисс Питен-Адамс, — но я подумала, что поскольку вы из Шотландии, то я вас не заставлю покраснеть. Сама я предпочитаю называть вещи своими именами и не люблю светское жеманство.

— Все в порядке, — промямлила Тесс. Прямой и открытый взгляд мисс Питен-Адамс говорил о том, что ей нравится шокировать людей. Скворцы вились в небе уже за сенокосом, опьяненные радостью полета. Или чем-то еще.

В центре развалин находилось несколько помещений, к которым вели остатки каменных ступеней. И когда они перелезали через полуразрушенные древние каменные стены, глаза мисс Питен-Адамс горели энтузиазмом.

Потом они наткнулись на углубление, покрытое ярко-зеленым мхом. На взгляд Тесс, оно выглядело весьма привлекательно, и в детстве они с Аннабел с удовольствием устроили бы там кукольный домик.