Полночные наслаждения - Джеймс Элоиза. Страница 18

Софи и опомниться не успела, как Шарлотта обвязала вокруг ее Шеи шарф.

— Отправляйся в летний домик! — шепнула она и легонько толкнула в спину.

Чувствуя в душе неприятный осадок, Софи быстро двинулась по дорожке. А что, если Шарлотта права и выходить замуж за Брэддона — это действительно глупость?

Она легко нашла летний домик и опустилась на белую скамью, радуясь возможности побыть одной. Издалека доносился высокий женский голос. Шарлотта считала до ста.

«Если честно признаться, то я страдаю сейчас вовсе не потому, что Брэддон не захотел меня поцеловать, — кому это вообще нужно, — а из-за того, что Патрик флиртует с Дафной Бош. Значит, выходить замуж за Брэддона нужно».

Софи откинула голову на решетчатую стену летнего домика и закрыла глаза. Душевная боль постепенно стихала. Выйдя за Брэддона, она надеялась навсегда избавиться от этой жгучей ревности. Надеялась, что, став женой Брэддона, тотчас же перестанет тосковать по Патрику Фоуксу, этому величайшему из всех распутников. Надо только поторопить Брэддона и поскорее сыграть свадьбу.

За шарф несильно потянули. Она раскрыла глаза.

— Ой! Я не слышала, как вы подошли. — Встретившись взглядом с Патриком Фоуксом, Софи смутилась.

Он потянул сильнее, и она послушно наклонила голову, чтобы освободиться от шарфа.

— Размышляете о радостях супружеской жизни? — Его голос был на удивление мягким.

Софи не питала иллюзий относительно того, куда может завести этот разговор. Она встала, сделала шаг вперед и остановилась, потому что дверной проход загораживал Патрик.

Он не двинулся с места.

И в ней вдруг все завибрировало. По спине распространялась медленная восторженная дрожь.

— Радости супружеской жизни? — задумчиво повторила она. Уголки ее губ тронула улыбка. — А что, в супружестве могут быть какие-то радости?

— Полагаю, да. — Лицо Патрика оставалось бесстрастным. Она была невероятно соблазнительной, эта Софи Йорк. Черт возьми, такой красавицы в своей жизни он еще не встречал. Волосы, обесцвеченные лунным светом, казались сейчас эфемерными, а шея была похожа на белую лилию.

Он вошел в летний домик и захватил ладонью водопад ее волос.

— Что вы делаете? — Эту фразу Софи произнесла без возмущения, потому что, если быть честной, с самого начала надеялась на что-то подобное.

Он был теперь так близко, что через тонкий шелк платья она могла ощущать жар его тела.

— Я знаю, Софи, что вы любите стихи.

Голос Патрика был хриплым. Она чувствовала, как его пальцы перебирают шелковистые струи ее локонов.

— А эта строчка вам знакома: «О, что за прелесть твои губы — красные, мягкие, сладкие?»

— Нет, — отозвалась она слегка срывающимся голосом.

Он чуть потянул ее волосы. Софи покачнулась, и тогда он неожиданно сгреб ее правой рукой и прижал к своему телу. Она слабо вскрикнула, а его губы уже ласкали шею.

— Красный, мягкий и сладкий плод обязательно следует попробовать, — медленно проговорил Патрик, перемежая слова поцелуями.

— Это и есть радости супружества? — Рационально мыслить Софи не позволял ураган ощущений.

— Одна из них, — согласился Патрик.

Теперь он прижимал ее к себе обеими руками. Они путешествовали по всему ее миниатюрному телу, доходя до сатлого низа. Софи глубоко задышала. А его руки тем временем проникли под корсаж и принялись ласкать груди.

— А что, если…

Голос Софи растаял в тишине — к ее губам приникли губы Патрика, приказывающие, господствующие, успокаивающие, заглушающие и притупляющие чувство вины и страха, обещающие много невиданных наслаждений. Она непроизвольно раскрыла рот, приглашая его к вторжению, а руки вцепились в завитки волос на его затылке.

Когда Патрик на мгновение отпрянул и прислушался к звукам, доносящимся из особняка Шеффилдов, ее тело по инерции потянулось к нему, и губы тоже.

— Софи, — хрипло прошептал он, — ты настоящее сокровище.

Она улыбнулась, почувствовав прилив опьяняющей безрассудной смелости. Возможно, это сумрак летнего домика делал ее такой свободной.

— Сокровище, которое пока под замком.

Глаза Патрика осветились мягкой улыбкой. Он притянул ее к себе снова, почти грубо.

— Странно. Шарф у нас, а они там, кажется, продолжают играть.

Софи прислушалась. Вдалеке были слышны веселые выкрики играющих.

К ней как будто бы снова вернулся рассудок. Она начала вырываться из его объятий.

— Перестань! Нас могут увидеть!

Патрик немедленно разжал руки.

— Это единственное, что тебя беспокоит? — Его губы дрогнули. — Если нас сейчас кто-нибудь обнаружит, то тебе придется выйти замуж за меня, а не за твоего графа.

Софи не понимала, о чем это он. Она любовалась. Луч лунного света проник через решетчатую крышу летнего домика и упал на его лицо.

Она медленно провела пальцем по его щеке:

— Ты красивый.

От ее прикосновения Патрик неожиданно вздрогнул и отпрянул назад.

— Леди Софи, вы не считаете, что ваш жених там соскучился? — произнес он галантным холодным тоном.

Софи открыла рот, чтобы ответить, но передумала. Он прав.

— Очень мило было повидаться с вами, графиня. Желаю здравствовать. — Патрик с ожесточением обернул шарфом руку. И исчез в темноте.

Софи задрожала. По щекам скатились две слезинки.

«О Боже, неужели это случилось? Мне еще нет и двадцати, а я уже ухитрилась поломать себе жизнь тем, что влюбилась в этого повесу». — За первыми двумя последовало еще несколько слезинок.

Софи выпрямилась, неосознанно перенимая осанку матери. «По крайней мере он этого никогда не узнает… и вообще никто никогда не узнает. Ничего. Я сделаю так, чтобы с этого момента весь Лондон считал меня отчаянно влюбленной в Брэддона. И не дай Бог, чтобы кто-нибудь заподозрил, что я питаю к Патрику какие-то чувства. Это будет невероятное унижение». Она поежилась.

На выходе из парка Софи наткнулась на двух девиц, которые возбужденно обсуждали игру, то и дело упоминая шарфы и украденные поцелуи. Она присоединилась к их компании, и они, весело смеясь, вместе вошли в дом. Правда, собственный смех показался ей фальшивым.

Тем временем неподражаемая английская погода как всегда неожиданно решила сделать крутой вираж. С неба начал сеять мелкий дождь, и лакеи поспешно закрыли за девушками двери.

Сидевший рядом со своей матерью Брэддон благодарно посмотрел на приближающуюся Софи.

Она ослепительно улыбнулась:

— Милорд.

Он поклонился:

— Леди Софи, кажется, только что объявили танец. Вы окажете мне честь?

Буланже довольно нудный танец, но именно это Софи сейчас и требовалось. Чтобы успокоиться. Впереди ее ожидала целая жизнь с этим человеком. Надо сосредоточиться. Конечно, веселья будет мало — что-то вроде этого танца, — и талия Брэддона после женитьбы вряд ли уменьшится в обхвате, скорее наоборот. Ну и что с того?

Закончив танец, они остановились в дальнем конце гостиной. Софи подняла глаза и встретила дружелюбный взгляд Брэддона.

— Хорошо повеселились в саду, леди Софи? — Он прищурил голубые глаза. — Интересную игру придумала для нас Шарлотта, верно? Мне удалось добыть шарф, и тут явился Патрик Фоукс, наглый как всегда, и продемонстрировал шарф такой же, как у меня. Ничего не понимаю. Похоже, Шарлотта немножко подшутила над нами. Верно?

«Два шарфа, — удивилась по себя Софи. — Вот почему он так быстро меня нашел. Ну и шуточки у моей Шарлотты».

— Брэддон, — решительно произнесла она, — давайте присядем на пару минут. Мне нужно обсудить с вами что-то очень важное.

Брэддон слегка встревожился. По своему опыту он знал: когда дамы изъявляют желание обсуждать что-то очень важное, то ничего хорошего из этого не выходит.

И действительно, через несколько секунд так все и оказалось.

— Но… но… леди Софи!

— Я просто не могу ждать. Так трудно сдерживать внезапно нахлынувшие чувства. — Софи сделала страдальческие глаза и посмотрела на Брэддона.

По его лицу было совершенно отчетливо видно, что тему любви развивать бесполезно. Он не поймет. Софи понизила голос: