Каприз дочери босса - Джеймсон Бронуин. Страница 27

Матрас скрипнул, ее плеча коснулась шероховатая рука, потом губы. Тело ее откликнулось немедленно.

Оно требовало продолжения. Хотело, чтобы его руки забрались под одеяло. Несмотря на то что они много раз были вместе за последние двадцать четыре часа, ее тело никак не насытится. А о своем сердце она даже думать не желает.

— Проснулась? — пробормотал Джек где-то рядом с ее ухом. Он так был поглощен своими переговорами, что не заметил ее возни с телефоном.

— Почему бы мне не проснуться? Если ты, конечно, не считаешь, что я глухая.

Рука соскользнула с ее плеча. Парис непроизвольно задрожала. Ей вдруг стало очень холодно.

— Это Кей Джи, — сказал Джек. — Прилетел вчера.

Она обернулась. Он сидел на кровати спиной к ней. По спине разбегались царапины, знаки ее страсти и обладания, знаки, которые исчезнут очень скоро.

Непонятный страх охватил ее. Она провела рукой по царапинам, потянулась к Джеку, но он в этот момент наклонился за джинсами, и ее рука упала, не достав до него.

— Приглашает нас на ланч.

— Нас? — Парис выпрямилась.

Раньше, чем ответить, Джек натянул джинсы.

— Я же у тебя.

Парис закрыла глаза.

— Ну и как он отреагировал на новости?

— Похоже, ничуть не удивился. Велел тебя привезти.

Пружины матраса зазвенели, он встал. С металлическим лязгом застегнулась молния на джинсах.

— Повезешь меня, как посылку?

Он что-то невнятно проворчал, то ли отвечая, то ли выражая недовольство.

— Твоя рубашка в ванной. — Парис снова открыла глаза, когда он вернулся в комнату, разглаживая на себе измятую рубашку. Нахмурился, заметив оторванные пуговицы.

— Забыл совсем. — Оставив рубашку расстегнутой, присел на кровать. Подождал, пока ее взгляд не встретится с его взглядом. — Я так понимаю, ты не рвешься повидать отца?

— Прямо сейчас? С тобой? — Выражение лица Парис говорило за нее.

Уголок его рта приподнялся в слабой усмешке.

— Когда-то нам придется встретиться с ним. Теперешний момент ничем не хуже всякого другого.

Она отвернулась, стараясь подыскать оправдание для инстинктивной потребности нырнуть под одеяло и хорошенько зарыться в глубь постели.

Он перехватил ее, мягко повернув лицом к себе.

— Тебе придется это сделать, Парис. Пора научиться противостоять ему.

— Я и так могу.

— Ну да. Можешь позволить ему потрепать тебя по головке и прервать на полуслове. Достаточно, Парис.

Ты никогда не заслужишь его уважение, пока не поставишь его в известность, что такое положение вещей тебя больше не устраивает.

— Я заслужу его уважение, если он узнает, что последние три недели я провела, затаскивая тебя в постель?

Парис откинулась на спинку кровати, освободив свой подбородок из плена, но Джек не пожелал понять намек, взял ее руку и переплел свои пальцы с ее.

— Если он узнает, что три последние недели ты провела, планируя специальную рекламную кампанию для его проекта.

Уверенности у Парис не прибавилось. Вера в собственные силы родилась в ней совсем недавно и была еще слишком уязвима, чтобы испытывать ее отцом.

То же самое происходило и с чувствами к Джеку. Вчера она была уверена в них — и в постели, и позже, когда они разговорились. Под покровом сверкающего плаща любви она смогла сказать, чего хочет. Сегодня же она столкнулась с реальностью, и ей нужно время, чтобы немного разобраться, прежде чем делать публичные заявления.

— Я не хочу сегодня, — решила она.

— Думаешь, я хочу? — Он повернул ее ладонь, поиграл пальцами. Меж бровей появилась крохотная морщинка. — Он попытается использовать это, чтобы отговорить меня.

Что?

— Отговорить… от чего? — Парис тряхнула головой.

— От ухода из фирмы. Кстати, это один из вопросов, который мне хотелось обсудить с тобой. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы. Неожиданность ласки сжала сердце, на минуту отвлекла. Но мы не слишком много разговаривали, верно?

Хм, говорили они не так уж и мало, только о прошлом. Очень ловко уклоняясь от тем, касающихся будущего.

— Когда ты принял решение?

— Я всегда планировал уйти — с того момента, как начал работать. У меня все расписано. Двенадцать лет на то, чтобы впитать здесь лучшее и самое нужное, и создание собственного бизнеса до тридцатилетия.

Парис мысленно проделала вычисления.

— Тебе уже тридцать два.

— Точно. Я позволил Кей Джи уговорить меня задержаться дольше, чем рассчитывал.

— Как это ему удалось?

— Предложил единоличное управление Лендингским проектом — делом моей мечты. Он знал, что я не смогу отказаться.

— И после окончания строительства ты волен уйти?

— Мы сошлись на этом.

У Парис по телу ползали мурашки. Вот почему отец вызвал ее домой, свел их. Она не знала, как он попытается использовать их взаимоотношения, но что попытается — это точно.

— Если он тебя снова не отговорит, — медленно произнесла она.

— Ничто из того, что он может предложить, уже не повлияет на мое решение.

Хотелось бы ей иметь его уверенность. Слишком часто приходилось наблюдать отца в азарте совершения сделки, чтобы усомниться в его способности манипулировать людьми.

— Ты никогда ничего не говорил об уходе. В конторе об этом молчат. Твои сестры тоже.

— О моих планах знают только Кей Джи и те, кто работает непосредственно со мной. Мне не по душе такая секретность, но босс настоял.

— А когда отец настаивает… — несмотря на все старания, в голосе Парис прозвучала явная горечь. Он крепко, до боли, сжал ей пальцы, вынуждая взглянуть на себя.

— Немного не так. При уходе мне потребуется его хороший отзыв. Он может способствовать моему делу или разрушить его.

— А почему ты не присоединился к Меннингам?

Джек поглядел на нее так, словно сама мысль его ужаснула.

— Их роль в моей жизни и так слишком велика. Не хватало еще с ними работать. А почему ты спрашиваешь?

— Просто подумала, раз уж ты работаешь в той же области… — Ее голос прервался.

— Я начинал там, сразу после школы. Тогда в деле были только я и отец. Еще во время обучения мы успели сто раз поругаться. Не могли вместе работать, понимаешь?

Парис не понимала. Она никогда не ругалась со своим отцом, не потому, что не хотела, — характера не хватало. А может, он никогда не считал, что в ее жизни есть хоть что-то, ради чего стоит спорить.

— О чем вы спорили?

— О направлении развития, расширении дела. Отец был строителем, и этим все сказано. Его амбиции не шли дальше того, чтобы построить хорошие дома.

Кто угодно может это делать. Меня же интересовала застройка целых кварталов, вписывающихся в природный ландшафт.

— На веки вечные?

— Черт, нет! Но строить очередные многоквартирные башни я не хочу. Лендинг — нечто иное. Он требовал разностороннего подхода. Я собираюсь заняться подобными стройками на окраинах, только не такими масштабными.

Парис услышала возбуждение в его голосе, заметила блеск в глазах. Она вскочила на ноги, потянула следом смятую простыню. Зачем ей его амбиции, будущее, расписанное на сто лет вперед, полностью подчиненное работе.

— Эй, ты куда? — крикнул он ей в спину.

— В ванную, если вы не возражаете, — на ходу сообщила она.

— Задержись на минутку. — Парис не остановилась, и Джек поймал ее уже в ванной, развернул к себе. — Если у тебя есть что-то на уме или мои слова огорчили тебя, то выкладывай немедленно.

— Ничего. Забудь.

— Мы договаривались. Честно, помнишь? — Она попыталась вывернуться, но он перехватил руки, цепляясь теперь не за простыню, а за голые плечи, удерживая в ловушке между его телом и дверью ванной, в ловушке своих вопросов. — Обиделась, что я ухожу от Грентемов?

К ее собственному удивлению, глаза начали наполняться слезами. Парис хотелось быть сильной, спокойной и собранной. Она решилась сказать правду:

— Ты напомнил мне одного человека, которого я слишком хорошо знаю.

— Кого? — Джек глядел на нее, явно не понимая.