Соседи по планете: Птицы - Дмитриев Юрий Дмитриевич. Страница 69
Несколько отличается от своих собратьев болотный лунь. Он, пожалуй, самый крупный из всех — размах его крыльев до 1 40 сантиметров. Название точно соответствует его месту жительства. Где бы он ни жил — в Европе или в Азии, в Северо-Западной Африке или в Австралии — всюду выбирает болотистые места, заросшие тростником или камышом. В отличие от своих родичей, гнездо свое болотный лунь прячет тщательно — в зарослях. Может быть, потому что его птенцы вылезают из гнезда раньше, чем птенцы других луней. Они еще не очень самостоятельны и поэтому некоторое время вынуждены прятаться.
Место жительства болотного луня определяет и его пищевой рацион — в нем, кроме грызунов и мелких птичек, большое место занимают рыбы, лягушки и водоплавающие птицы.
Луни, как мы видим, получили свои вторые имена по месту «прописки» (кроме пегого). А другие птицы этого семейства получили свое название за избирательность или специализированность пищи: они питаются главным образом змеями (в том числе и ядовитыми). Поэтому птицы и названы змееядами.
Их несколько видов. В нашей стране, на Кавказе и на юго-западе Сибири живет обыкновенный змееяд, а за пределами СССР он распространен в Южной и Центральной Европе, местами в Азии и в Африке.
Устраивает свое гнездо змееяд высоко над землей, на одиноко стоящих деревьях. Гнездо рыхлое, довольно небрежно сделанное и такое маленькое, что, когда самка сидит на нем, ее хвост торчит в сторону. В гнезде — одно-два яйца. Птенчики вылупляются беспомощные. Они долго, примерно месяца два с половиной, а то и три, остаются в гнезде. Выкармливают их тоже змеями. Родитель приносит змею наполовину проглоченной — лишь хвост или часть туловища торчит из клюва. Птенец хватает змею за хвост и вытаскивает из глотки родителя. (Птицы глотают змей с головы, так что чешуя, когда птенец тянет змею, направлена назад, и это причиняет, очевидно, неприятности родителю.) Вытащив змею, птенец заглатывает ее сам, причем обязательно с головы.
Ловит змееяд и других пресмыкающихся, но змеи — главная его пища: ими определен уклад жизни птицы. Другие хищные птицы вылетают на охоту рано утром и возвращаются в гнездо на вечерней заре. Змееяд не торопится — вылетает лишь тогда, когда солнце достаточно прогреет землю, и возвращается гораздо раньше других птиц. Дело в том, что змеи становятся активными, выползают из укрытий лишь в дневные, жаркие часы. Вот тогда-то и охотится на них змееяд: он разыскивает добычу, двигаясь «пешком», высматривает ее и с воздуха. Увидав змею, орел несколько секунд висит над ней неподвижно, затем камнем падает на землю, стремясь ухватить змею одной лапой за голову, другой — за спину. Лапы птицы покрыты крепкими роговыми щитками, которые в некоторой степени защищают ее от змеиного укуса. Тем не менее охота далеко не безопасна. (Мнения ученых о том, чувствителен ли орел к яду змей, расходятся.) Поэтому движения птицы в это время очень ловкие, точные — все решают секунды, миллиметры.
Другие змееяды живут исключительно в Южной Азии и Африке. Там же живет птица, относящаяся к группе змееядов, но некоторыми повадками отличающаяся от них. Это орел-скоморох, или фигляр.
Он тоже кормится в основном змеями и ящерицами. Но не пропустит и черепаху, хватает грызунов, не брезгует и насекомыми, охотно поедает и падаль. Падаль, очевидно, ему особенно нравится, потому что скоморох нередко даже нападает на птиц-падальников и заставляет их отрыгивать пищу.
Однако имя свое он получил не за это. Скоморохами когда-то называли в России бродячих артистов определенного жанра. Скоморохи были люди веселые — во всяком случае представления устраивали веселые — с плясками, акробатическими номерами, клоунскими трюками. С тех пор и пошло — скоморошествовать, значит, что-то представлять, изображать. И не просто представлять — еще и прыгать, и плясать, и кувыркаться.
Орел-скоморох в брачный период устраивает представление в воздухе — исполняет самые неожиданные акробатические номера, выделывает фигуры высшего пилотажа. В другое время он ведет себя иначе — гораздо «солиднее». Он «напоминает самолет современной конструкции, — пишет Л. Браун, — крылья отогнуты под острым углом, ноги отброшены назад, летает на высоте примерно шестидесяти метров со скоростью от семидесяти до восьмидесяти пяти километров в час».
Гнездо свое чаще всего устраивает на деревьях — на баобабах или колючих кустарниках, растущих у дороги или тропы, проложенной человеком. Люди, проходящие по этим дорогам или тропам, птицу не волнуют. Но если человек свернет в сторону и двинется по направлению к гнезду — орлы немедленно прореагируют. Сначала громким — его слышно за километр — хлопаньем крыльев, затем — предупредительными маневрами — атаками, пикированием. Правда, о нападении скоморохов на человека сведений не имеется, но кто знает, как поведут себя рассерженные птицы, если человек все-таки, не испугавшись предупреждений, посягнет на гнездо.
О птице, которая сейчас пролетит на нашем параде, уже давно ведутся горячие споры. Но если защитники этой птицы могут лишь призывать к ее спасению, то противники действуют более радикально — уничтожают ее. Причем делают это с ожесточением. Например, в Баварии эта птица была уничтожена полностью уже в 1855 году, в Швейцарии последнюю убили в 1877 году. Почти не осталось их и на Балканах. Речь идет о бородаче. А спор о том — безобидна ли эта птица или опасный хищник, нападающий на горных козлов, серн, утаскивающий ягнят и даже нападающий на людей (якобы птица сталкивает их своими крыльями в ущелье).
Одно время вред бородачей не вызывал сомнения. Птица даже получила второе имя — ягнятник (очень, мол, много ягнят утаскивает). И убивали ее, где только могли. Потом некоторые ученые стали сомневаться в том, что бородачи нападают на животных. Но истина, очевидно, как говорит Гете, лежит посередине. Бородач питается падалью, но не упускает случая напасть на небольших животных. Однако делает это в самых крайних случаях — он почти не ест свежего мяса. Так что ягнятником он назван зря.
Имя бородач птице подходит — у нее под клювом пучок жестких перьев, напоминающих бородку.
Бородачи большие птицы — размах крыльев до 280 сантиметров, вес — до 6,5 килограмма. Живут они в горах. Там же и разыскивают еду. Высматривают ее и с высоты (зрение у них прекрасное) и с бреющего полета. Увидав падаль, птица опускается, садится на землю и уже пешком направляется к мертвому животному.
Гнездятся бородачи обычно на высоте 2–3 тысяч метров, но известен случай, когда птицы устроили гнездо и на высоте 7 тысяч метров. Они строят гнезда в пещерах или расщелинах скал. Гнездо большое, сооружается из толстых сучьев. В этом гнезде бородачи долго и терпеливо выращивают своего единственного птенца.
Возможно, тех, кто приписывал и сейчас еще приписывает бородачам несвойственные им действия, ввела в заблуждение нетипичная для падальников внешность этих птиц: у бородачей голова и шея оперены, в то время как у остальных падальников они голые или покрыты легким пухом — так легче, удобнее и гигиеничнее копаться в мертвечине. Для гигиены и воротник из жестких перьев или плотного пуха на шее. Все это мы увидим сейчас, потому что перед нами уже проходят типичные падальники — грифы.
Вот идет ушастый гриф, прозванный так за то, что на шее около головы у него большие голые складки кожи — «кожные лопасти», напоминающие уши. Живут эти грифы в Восточной Африке. А в Южной Азии живут похожие на них индийские ушастые грифы. Мы не будем их останавливать. Остановим их ближайшего родственника — черного грифа. Он интересен во всех отношениях. Во-первых, это огромная птица — весит до 12 килограммов. Во-вторых, она обладает феноменальным зрением. На нашем параде, если бы мы заранее не знали об этих птицах, возможно, и не увидели бы их. Во всяком случае, не обратили бы внимания на маленькие точки высоко в небе. Размах крыльев черного грифа — чуть ли не три метра. Но с земли он почти не виден: парит на высоте километра, а то и двух.
На такую высоту птицам помогают забираться не только сильные крылья, но и восходящие токи горячего воздуха. Поэтому вылетают грифы на охоту поздно, когда солнце как следует прокалит воздух, и прекращают охоту рано, когда солнце приближается к горизонту и лучи его уже не так горячи.